Альмарион. Тропа памяти - Евгений Ходаницкий

Мне снился мой дом. Тот, который остался на Земле, такой, каким я его запомнил. Моя беззаботная жизнь. Друзья и родные. Просыпаться категорически не хотелось, но все рано или поздно заканчивается. Картины прошлого канули в туман пробуждения, и реальность приняла меня в свои объятья.

Неприятный привкус металла во рту и немота правой стороны лица – это первое, что я ощутил. При неосмотрительной попытке пошевелиться вдоль позвоночника прострелило отголоском сильной боли. От нее я поморщился и тут же пожалел об этом – короткий спазм в спине оказался слабым подобием того, как, оказывается, болело мое лицо. Сразу вспомнились предшествующие моему беспамятству события, будь они неладны.

Я застонал и хотел, было, открыть глаза, но это ни к чему не привело. Что-то мешало. Стиснув зубы, я осторожно подтянул правую руку к голове, и мои пальцы уткнулись в толстый слой ткани. От верхней губы до кромки волос моя голова была плотно замотана пропитанными чем-то бинтами.

Ладно, замотали, значит, так надо. Опустив руку, я обратился к магической составляющей своего тела, чтобы проверить, как там состояние энергоканалов, и в растерянности завис. Они, как и ожидалось, были немного потрепаны, но гораздо более слабо, чем ожидалось. Поразило же меня, собственно говоря, не это, а то, что сама структура моей энергосистемы изменилась до неузнаваемости. Хотя даже не так, она вообще стала другой. Самих каналов стало больше, но и это было не главным. Сколько ни старался, я не смог найти ни одной нити-контакта, связующей меня с элементалями. Создавалось впечатление, что их у меня никогда и не было. Зато обнаружились аж целых четыре плотных сгустка Силы, которые были намертво вплетены в сложную систему циркуляции энергии. Один, по ощущениям, явно смахивал на мой внутренний резерв, только воспринимался теперь более плотным и ощутимо более ярким. Еще три подобных уплотнения были заполнены легко узнаваемой энергией элементалей. И при этом ни следа отголосков их проторазума. При всем при этом, я не смог обнаружить те участки, которые раньше отвечали за накачку моего видоизменившегося резерва Силой извне. Тем не менее, ее постоянный приток легко ощущался даже сейчас.

Поврежденные участки каналов прямо на глазах успешно восстанавливались. Так что, если не обращать внимания на кардинальные изменения, волноваться сейчас стоило только о двух вещах: о сестрах и о здоровье собственного тела.

Подловили меня эти гады, нечего сказать. Я настолько втянулся в суматошный бой, в котором противник не способен применить против меня заклинания, что, когда отключилось антимагическое поле, просто не успел вовремя среагировать. А у противника, похоже, все было просчитано. Вырубили помехи, и я тут же получил заклинание в упор. Уж и не знаю, что меня спасло – накачка тела Силой или то, что мои каналы были до упора ей забиты. А может, и то и другое. В любом случае, я жив и относительно здоров. А учитывая мою регенерацию, времени на восстановление уйдет не так уж и много. Первую серьезную одиночную битву можно считать условно удачной.

Перед внутренним взором внезапно встали картины горящих заживо людей, и я попытался судорожно сглотнуть, но во рту было сухо, как в пустыне. Я понимаю, что, представься нападавшим хоть малейший шанс, и я бы уже не топтал эту землю. Тем, как они повели себя при моей попытке провести «переговоры», они ясно дали понять, что в живых меня оставлять не собирались. Да и грехов за ними, я уверен, немало тянется. Но, тем не менее, давило осознание от того, что я прервал существование более чем двух десятков людей. И они уходили из жизни не самым легким способом.

Дав себе мысленную пощечину, я вырвался из омута самобичевания. Так или иначе, я приму это. Может быть, не сразу, но теперь уже ничего не попишешь. Прошлого не изменить. Чужой мир – чужие правила игры.

Вот только пока что от этих мыслей легче не становилось. На душе скребли кошки, а в голове засела болезненная мысль – мог ли я поступить иначе?

– Пить! – тихо прошептал я. Хотел, конечно, громче, но вышло только так. Проклятая слабость отступала очень медленно, почти незаметно.

Чьи-то руки поддержали меня, и к губам прикоснулся шершавый край посуды. В нос тут же ударил приятный запах трав.

– Пей не спеша. – Услышал я голос, который не мог не узнать. Но, прежде чем я что-либо попытался сказать, на язык попала первая порция зелья, и я сделал первый глоток.

Вскоре жажда отступила, и я мотнул головой, показывая, что достаточно. Чаша исчезла, и меня осторожно уложили. Отдышавшись, я наконец-то смог спросить.

– Эйра, что вы тут делаете?

– Тебя, дурака, лечу, – недовольно проворчала магесса. – Не болит?

Боль действительно притупилась. Я покачал головой.

– Уже почти нет. Долго я спал? – спросил я, чтобы понять, как давно начал восстанавливаться.

– Полный день. Считай, от заката до заката, – со вздохом произнесла целительница. – С тобой, Крис, одни сплошные чудеса творятся. От той дряни, которой тебя угостили, любой нормальный человек головы бы лишился. А тебя только потрепало. Хоть и сильно, но не смертельно.

– А еще, на мне все быстро заживает, – сознался я, прислушиваясь к тому, как женщина чем-то зашуршала. Барабанные перепонки, похоже, восстановились полностью.

– Не в этот раз, – произнес Вереск. Оказалось он тоже тут. По правую руку от меня.

– В каком смысле? – спросил я, повернувшись на голос.

– Та конструкция, которой тебя приложили, очень неудачно легла на очередную перестройку твоего тела. Половину лица тебе придется какое-то время скрывать от людей, чтобы не возникало лишних вопросов. Шрам остался не из тех, которые украшают.

– Это не навсегда? – глухо уточнил я. Новость не то, чтобы ошарашила, но оказалась не из приятных.

– Нет. – Получил я успокаивающий ответ. – Но восстановление будет долгим.

Я поднапрягся и, осторожно потянувшись, принял положение полусидя.

– Что с Лииной? Она жива?

– Жива твоя Лиина, что ей сделается. Что ты за сказочные чары на нее наложил, я так и не разобралась, – пробурчала целительница. – Твое творение не только поддерживало в ней жизнь, пока я за нее всерьез взялась, но и помогло в лечении. А потом заклинание просто испарилось. Спас девицу, герой.

Я не стал уточнять, что это было вовсе не заклинание, а нечто, чему я название дать затрудняюсь.

– Но мог бы действовать более разумно и экономно. Под конец ты вообще вразнос пошел, – внес свои пять копеек Вереск. – После твоего выступления я едва успел допросить последнего живого разбойника, пока тот дух не испустил.

– Кажется, я себя не очень хорошо контролировал, – признался я.

– Оно и видно.

Во время схватки не было времени обращать внимание на многие моменты, но сейчас я осознал, что действовал как во хмелю. Воспоминания изобиловали смазанными картинками и невнятными вспышками образов. Если бы не мои исключительные на тот момент возможности, меня бы в таком состоянии сразу легко раскатали в тонкий блин.