Близняшки от босса. Сердце пополам - Вероника Лесневская

Впрочем, после урода бывшего мужа ее страхи оправданы. Снежана всегда будет ожидать от меня подвоха. Но и без присмотра я ни ее, ни детей больше не оставлю. Ни на секунду. К тому же, мне предстоит выяснить роль Антона во всей этой истории. И близко его не подпускать к теперь уже моим девочкам. Ведь он может вернуться, найти их…

— Снежана, собирай вещи Риты, — мой голос звучит жестко.

Ругаю себя за эмоции, но слишком поздно. Снежана поднимает на меня испуганный взгляд, а сама крепче к себе детей прижимает. Опять неправильно трактует мои слова.

— Ты же обещал, — разочарованно сипит она, в шаге от того, чтобы разрыдаться.

Девчонки добить меня сегодня решили?

— Снежана, выслушай меня спокойно, — осознав свою ошибку, иду на попятную.

Понижаю тон, примирительно ладони перед собой выставляю. Но ощущение, будто я бьюсь о невидимую стену, которую Снежана мгновенно выстроила между нами.

— Ты поклялся не забирать у меня близняшек, — обиженно шипит она. — Рита никуда не поедет! И за Алю я бороться буду! — поглаживает обеих по макушкам.

Боевая, отчаянная. Буквально недавно я съесть готов был ее за подобные слова, но сейчас… разделяю ее чувства. Я и сам потерять их боюсь. Правда, всех троих…

— Вы все вместе переезжаете ко мне. Ты тоже, — чеканю я.

На нервах не могу заставить себя быть нежнее. Черт. Как с подчиненными, со Снежаной разговариваю. Осталось только штрафом припугнуть или премию пообещать за качественно выполненное «задание». Неудивительно, что Снежинка мрачнеет.

— Зачем? Нет, — лихорадочно головой качает, не отпуская от себя дочерей. А маленькие предательницы полностью ее сторону занимают. Даже Аля ближе к маме льнет. — У тебя там жена… И вообще… — Снежана осекается, не придумав больше причин сопротивляться.

— Лена получит уведомление о разводе и пойдет к дьяволу, — рычу я.

— Тише! Не ругайся при детях! — отчитывает меня, а Рита тут же губки надувает и носом шмыгает.

А-а-а, черт. Почему так сложно? Можно я сотню деловых переговоров проведу вместо одной этой беседы? Но именно она важнее всего на свете, и от ее исхода зависит наше с девчонками будущее.

— Снежинка, — выдыхаю я, заметив, что она теряется и смущается от ласкового обращения.

Медленно и аккуратно подхожу ближе, приседаю напротив, в глаза ей заглядываю. Касаюсь сжатых ножек Снежаны, заставляя ее дернуться и покрыться мелкими мурашками.

— Послушай меня внимательно, — выделяю каждое слово. — Нам предстоит выяснить, кто подстроил все это. Зачем украл у тебя дочь… И как я стал… кхм… твоим донором, — сжимаю челюсти до скрипа, но вспоминаю, что нельзя пугать девчонок. — Хотя результат мне нравится, — отшучиваюсь, намекая на близняшек.

— Вадим, — отмирает Снежана и краснеет.

— Сейчас все под подозрением, понимаешь? Антон, Лена, наши врачи, — дожидаюсь слабого кивка и едва сдерживаю облегченный вздох. — Допустим, я оставлю близняшек с тобой. Здесь, — говорю то, чего никогда не сделаю. Но вспыхнувшая надежда в глазах Снежаны позволяет мне достучаться до нее. — Ты уверена, что будешь с детьми в безопасности? Сможешь защитить их в случае, если, допустим, вернется твой бывший?

Снежана приоткрывает ротик, чтобы сделать глубокий вдох. И пугает меня не на шутку, потому что в сознании всплывает ее приступ. Совсем зашугали девочку, подорвали ей психику. В зверька дикого превратили.

— Я лишь предлагаю вам защиту, — тараторю дальше, чтобы не терять связь со Снежаной и не позволить ей поддаться панике. — У тебя и у детей будет все необходимое. В том числе, и мощная охрана. Мои деньги и власть, которых ты так боишься, окажутся на твоей стороне.

Импульсивно сжимаю острые коленки, обтянутые тонкой тканью колгот. И стараюсь не прерывать зрительного контакта со Снежаной. Слежу за каждой тенью, что мелькает на ее лице.

— Взамен? — взмахивает ресничками.

— Ничего, — отвечаю твердо, наступая себе на горло. — Просто будешь рядом. Ради детей, — добавляю, но лукавлю при этом.

История повторяется. Я опять предлагаю сделку женщине, которую… люблю.

— Ты прав, Вадим, — соглашается на рваном выдохе. — Да, мы сейчас соберемся, — спускает малышек на пол. Рита мгновенно отлетает как можно дальше от меня, будто футбольный мячик, а Аля топчется на месте нерешительно.

На эмоциях приподнимаюсь и тянусь к стиснутым губам Снежаны. Но в последний момент включаю здравый смысл — и чмокаю ее в щеку.

— Я помогу, — откашливаюсь.

Мои чувства не взаимны. Снежана, по сути, жертвует собой и личными интересами ради дочерей. А у меня… опять игра в одни ворота, но на эту женщину давить не хочется. Ее и сломать можно ненароком. Пусть все идет своим чередом.

Пообещал защиту — нечего руки распускать…

С серьезным видом принимаюсь вместе со Снежаной сгружать вещи в сумки. Действуем молча, оперативно. Как команда. Сообщники. Партнеры… Кто угодно, только не пара.

В случае со Снежаной гораздо больнее воспринимается отсутствие взаимности. Наверное, причина в детях. Слишком много общего с женщиной, которая ко мне равнодушна.

Но у меня есть опыт подобных отношений. С Леной. Правда, печальный.

— Куда вы? — заглядывает в комнату мама Снежаны. — Та-ак! — делает пару шагов к нам.

— С тещей опять не повезло, — не выдержав, устало глаза закатываю.

Ловлю на себе ошеломленный взгляд Снежинки. Но она тут же отвлекается на мать.

— Мама, мы у Вадима жить будем. Риткину посуду собери, — постановляет строго. И ее голосок звучит на удивление бодро и уверенно. Будто она действительно выбирает меня, хотя мы оба знаем, что это не так.

Между нами — взаимовыгодное сотрудничество.

Снежана

С нежностью и безграничной любовью смотрю, как засыпают мои малышки. В сердце разливается материнское тепло, согревает всю меня, исцеляет душу. Устроившись на боку, боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть такую хрупкую идиллию. Они рядом, но я не до конца верю в это.

Неужели все теперь будет хорошо? Вадим утверждает, что да, а у меня нет поводов не верить ему.

Сегодня у нас всех был тяжелый день. Не удивительно, что мои булочки устали. Мы не успели толком разобрать вещи, а обеих дочек временно уложили в одну кроватку. Я осталась с ними, но Вадим вынужден был покинуть комнату, потому что Рита так к нему и не привыкла. Наоборот, к ночи он стала еще капризнее — и плакала даже, когда Шторм просто находился рядом. Брать ее на руки или обнимать Вадим больше не решался.

Я чувствовала его боль, понимала. Мне так же тяжело было приручать Алю.

В итоге, Вадим сдался и ушел. Заверил напоследок, что обустроит детскую с учетом появления второй дочери, обеспечит нас всем необходимым. А еще… обязательно выяснит правду.