Генерал-марш - Андрей Валентинов

– Коммутатор? Экспедицию, пожалуйста. Алло, Техсектор беспокоит. Нет-нет, газеты все получили, и письма тоже, все в полном порядке. Пригласите к телефону товарищу Климову. Да-да, Марию Поликарповну, которая корреспонденцию разносит…

В комнате было темно, лишь из приоткрытой двери в коридор сочился неяркий желтый свет. Стол, бутылка вина, пустые стаканы, открытая пачка папирос, яркий огонек горящей трубки. Курильщик стоял у окна под приоткрытой форточкой – темный силуэт на неясном сером фоне. Второй, тот, что не курил, сидел за столом, держа в левой руке кружку остывшего чаю. Правая рука, чуть согнутая в локте, покоилась в кармане пиджака.

– Вы – буржуазный индивидуалист, товарищ Тулак, – курильщик, глубоко затянувшись, неспешно выдохнул табачный дым. – Не пьете, не курите, компанию не поддерживаете. Ваш брат, между прочим, проявил солидарность, пить не стал, но по паре папирос мы с ним выкурили.

– Брату надаю по шее, – откликнулся тот, что сидел за столом. – Может, я индивидуалист, товарищ Чижиков, но, по крайней мере, не Культ Личности, как некоторые.

Ответом был негромкий смех.

– Да, прилепилась кличка. Спасибо пламенному большевику товарищу Киму. Недавно узнал, что этот борец за демократию провел через секретариат новые правила безопасности при проведении партийных мероприятий, в том числе предложил уделять особое внимание тем, кто голосует. Чтобы, видишь ли, враги к ним не подобрались, лишнее в бюллетень не вписали. Товарищ Ким прекрасно понимает, что важна не сама баллотировка, а подсчет результатов. Но и каждый голосующий сам по себе тоже интересен. Кадры, как известно, решают все. А вы говорите – Культ!

Некурящий дернул плечом:

– Уже и до этого дошло? Честно говоря, не думал, Ким Петрович казался мне человеком порядочным.

– Он по-своему порядочный, только очень умный. Если вы вспомните бумажки про страшного Сталина, а потом сравните с тем, что делает сам товарищ Ким, то сразу поймете, чем он руководствуется. Обыватель назовет такое цинизмом, но для политика этого понятия не существует, есть только целесообразность. И все же я не в обиде. Ким Петрович не любит злодея Сталина, однако согласен с ним в некоторых важных вопросах, более того, берется решить их практически. Личный момент неизбежен в политике, но не станем уделять ему слишком большое внимание… Итак, что у нас с братьями Штрассерами? Насколько серьезно можно с ними иметь дело?

Семен Тулак допил чай, поставил кружку на стол, задумался на миг.

– Грегор Штрассер согласен сотрудничать с руководством СССР. О коммунистах пока речи нет, он им не слишком доверяет, но идея союза России и Германии ему очень нравится. Когда Грегор узнал, что договариваться придется не с евреем Зиновьевым и не с евреем Троцким, то сразу заинтересовался. Его младший брат Отто – левый социал-демократ, но из партии вышел. С РКП(б) сотрудничать согласен, с немецкой компартией тоже, но с некоторыми оговорками. Я посоветовал ему вступить в НСДАП, сейчас брат сможет быстро провести его в руководство. Вы спрашивали, товарищ Чижиков, можно ли будет сделать нацистов нашими друзьями? В этом не уверен, но они – враги наших врагов, единственная партия, кроме коммунистов, откровенно враждебная Антанте. Более того, НСДАП может создать единый фронт от откровенных националистов-консерваторов до умеренных в компартии Германии…

– И вы видите в этом основу будущего русско-германского союза.

Это был не вопрос, но Семен на всякий случай кивнул.

– Остается решить, как сделать Грегора Штрассера, второго человека среди нацистов, номером первым. Баварская полиция не захотела нам помочь и не пристрелила господина Гитлера. Вы уверены, что с ним не удастся найти общий язык?

Поручик вновь не стал спешить с ответом.

– Я говорил с ним два раза, представился немцем, уроженцем Риги, у меня как раз подходящий акцент… Адольф Гитлер не видит смысла в союзе с Россией, «белой» или «красной», все равно. Он мечтает договориться с Англией, чтобы отменить часть условий Версальского мира. И кроме того… Гитлер не совсем нормален, товарищ Чижиков. Для него некоторые народы – потомки атлантов, другие вообще какие-то лемуры. Когда я помянул Агартху, просто для оживления разговора, он чуть за ворот меня схватил и принялся доказывать, что в Агартхе собрались враги арийского мира, а друзей следует искать в Шамбале… Зря вы не разрешили помочь баварской полиции во время путча! Я бы справился.

Его собеседник, покачав головой, принялся набивать трубку, кроша папиросы и уминая табак большим пальцем. Наконец щелкнула зажигалка.

– Вы правильно поступили, что не стали помогать полиции буржуазной Баварии. Грегор Штрассер должен стать вождем сам, пусть научится перегрызать глотки. Помочь ему мы еще успеем… Кстати, в следующий раз вам стоит посетить фашистскую Италию. Муссолини – мерзавец и предатель, но около него есть свои Штрассеры…

– Николо Бомбаччи, Джузеппе Боттаи, – негромко проговорил Семен.

– И не только они. Радикальные националисты левого толка смогут стать серьезной опорой, которая заменит нам социал-предателей, окончательно порвавших с идеалами революции… Товарищ Тулак, а вас не удивляют эти зарубежные командировки? Вместо того чтобы искать поддержки в ЦК и в первичках, Культ Личности посылает вас крепить контакты с сомнительными элементами в Германии и Австрии. Не странно ли это?

– Ничуть, – не замедлил с ответом поручик. – Чем больше поддержка за рубежом, тем вернее успех в России. Немецкое золото неплохо помогло в свое время Вождю…

– Не повторяйте сплетен! – Красный огонек резко взлетел вверх. – Когда-нибудь я расскажу вам, чье это было золото, и вы очень удивитесь. Но мыслите вы верно. Недаром Зиновьев так рвался поджечь Германию с помощью своего Коминтерна. Если бы этой осенью там победила революция, это была бы его Германия. Поэтому против выступили все, включая Троцкого, меня и даже товарища Кима. Теперь на товарище Григории можно смело ставить большой тевтонский крест.

Семен покачал головой.

– Все как в том эмигрантском стишке. «Бухарин, Троцкий, Зиновьев, Сталин, вали друг друга!»

– А мы не боимся борьбы, – любитель трубок, шагнув вперед, взглянул собеседнику прямо в глаза. – И вам не стоит бояться. Пока мы фактически в подполье, работаем под кличками и встречаемся на конспиративных квартирах. Но это ненадолго. Наши догматики боятся цитировать Библию, а я люблю вспоминать древнюю мудрость. Псалом 44, не забыли? «Препояши меч твой…»

Поручик вскинул голову, вспоминая.

– «Препояши меч твой по бедре твоей, сильнее…»

– «…Красотою твоею и добротою твоею: и наляцы, и успевай, и царствуй истины ради».

Комбатр Полунин поморщился, словно хинина сжевал, покрутил окурок в руках, ловко забросил в урну.

– Есть попадание!.. У нас тоже не сахар, Ольга. Группу, как ты знаешь, производственной назвали, и стали кидать нам все, от чего наркоматы отказываются. Вот сейчас готовлю заключение по коксохимическому заводу в Харькове. Нужно его строить, не нужно? Это значит, чтобы потом на нас, на Технический сектор, всю ответственность взвалить. Лучше уж вечными двигателями заниматься, знакомить партийцев, так сказать, с аксиомами физики.