Как покорить герцога - Меган Фрэмптон

И вот сейчас перед ним сидел Джейми и смеялся над ним.

— Как о чем? Да о тебе и об этом самом, ну, и о ней. — Джейми наклонился вперед, упершись локтями в стол и переплетя пальцы рук. — Итак, вы встречались? Вчера на званом вечере я видел вас вместе, а потом вы оба исчезли.

— Да, — Лашем откашлялся, — все так и было.

«И что бы это значило?» — промелькнуло в его голове.

— Итак, что же все это означает? — вдруг хмыкнул Джейми. Они с Лашемом понимали друг друга прекрасно без всяких слов, но Лашем никак не ожидал, что их понимание может быть столь полным и глубоким.

— Послушай, Джейми, — прервал друга Лашем, чувствуя себя невероятно глупо и неловко. — Мне бы хотелось тебя кое о чем расспросить. — Он запнулся. — Кое о чем насчет дам.

Джейми насмешливо изогнул брови:

— О, вот как! Хотя, что тут удивительного?!

— Да, именно так, удивляться здесь нечему.

— Ну, в таком случае нам есть о чем поговорить. Без ложной скромности признаюсь, что немного разбираюсь в делах такого рода.

Слава богу, они говорили об одном и том же. У Лашема словно камень с души упал.

— Добрый день, ваша светлость.

Лашем резко обернулся на звук ее голоса, и моментально все, кто был в зале, перестали для него существовать. Впрочем, Лашем отдавал себе отчет, что на высокого двухметрового гиганта и даму, от которой исходит звездный блеск, непременно все обратят внимание. Хотя не все ли равно?

— Добрый день, леди Маргарет.

Он не мог отвести от нее взгляда, а она так же смотрела на него, и он мог бы утонуть в ее глазах. Сейчас на ней было будничное платье, что-то серое и невзрачное по сравнению с тем ярко-желтым, солнечным нарядом, в котором она была вчера, но в каком бы наряде она ни являлась перед ним, она всегда казалась ему самой прекрасной и самой желанной женщиной на свете.

Но кого он хотел одурачить? Самого себя?! Зачем? Она нравилась ему в любом наряде, в любом, в каком бы ни пришла. Раньше он никогда не обращал внимания на то, во что одеты леди, но сейчас он был уверен в одном: на них было слишком много одежды. По крайней мере, на одной из них.

Маргарет присела перед ним в коротком реверансе, как полагалось леди перед герцогом. Однако нежная улыбка на ее лице выдавала ее с головой. Сразу было ясно, кто она для него и кем он является для нее.

Они перестали быть только герцогом и леди, более того, она уже не была просто дамой, занимающейся благотворительностью, а он — ее защитником. Хотя они еще не стали любовниками, но это уже был вопрос времени, причем ближайшего. В сущности, в глазах высшего света они вели себя крайне предосудительно.

Но поскольку до сих пор герцог Лашем ни разу не совершал ничего предосудительного или неприличного, теперь ему до смерти хотелось совершить что-то в таком духе, причем с ней. С Маргарет. И как можно скорее.

Однако сейчас было не совсем удобно думать об этом. Эта их встреча имела совсем иную цель. Маргарет намеревалась посетить один из опасных кварталов Лондона, где по дошедшим до нее сведениям шайка бандитов силой принуждала молодых девушек оказывать им известные услуги. Одновременно эти опасные люди готовили что-то вроде народного бунта, что, в свою очередь, сильно встревожило Лашема. Бандиты, ничем и никем не ограничиваемые, действовали смело, жестко и решительно.

Отправляясь на встречу с Маргарет, Лашем попросил дворецкого подать ему пистолеты, что вызвало откровенное изумление на обычно совершенно невозмутимом лице слуги. Однако он решил, что его хозяин, видимо, намерен драться на дуэли. Между прочим, ходили упорные слухи о том, что глаз Лашем потерял как раз во время дуэли. И вот сейчас, вероятно, бедный дворецкий сидел в особняке герцога, напряженно думая о том, как тяжело будет служить хозяину, если тот потеряет на дуэли и другой глаз.

— Вы, наверное, гадаете, куда мы отправимся на это раз? — поблескивая глазами, тихо спросила Маргарет, шаловливо толкая его локтем. — Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Но сперва давайте посмотрим картины, раз уж мы пришли в художественную галерею.

Маргарет взяла его под руку и подвела к картине, на которой был изображен кусок сыра и наполовину пустая бутылка вина. На взгляд Лашема, смотреть тут было не на что, и его мысли опять невольно завертелись вокруг опасного путешествия, которое они намеревались совершить.

— Не знаю. Вы бросаетесь сломя голову навстречу опасности, а рассчитывать можете только на меня да на вздорную служанку.

Маргарет расхохоталась так громко и весело, что многие посетители невольно повернули головы в их сторону.

Что тут было смешного, Лашем никак не мог взять в толк.

— Кажется, я рассказал смешной анекдот, только в чем его соль?

Маргарет, зажав рот ладонью, чтобы приглушить смех, отрицательно замотала головой. Нет, он, конечно, не сказал ничего смешного, просто она сегодня была так весела и смешлива, что радовалась любому самому пустяковому поводу, чтобы рассмеяться.

— Энни вовсе не вздорная, она всего лишь своенравна. — Маргарет показала рукой на другое полотно, по мнению Лашема, куда более приятное и понятное.

На нем была изображена группа людей на лесной опушке, где они, видимо, устроили пикник. Однако на взгляд Лашема они выглядели неестественно, были мало похожи на веселую компанию друзей, хотя, с другой стороны, бутылки с вином стояли полные и, скорее всего, их содержимое должно было развеселить это разношерстное сборище.

— Кстати, где же она? — вдруг вырвалось у Лашема. Не то чтобы он соскучился по ней, просто подумал, что камеристкам не следует оставлять их незамужних хозяек одних, без присмотра.

Маргарет закатила глаза. У нее это вышло забавно и так непосредственно, что у Лашема сладко защемило сердце.

— Энни отказалась сопровождать меня. Искусство — это не для нее, как она выразилась. Жизнь и без того коротка, и непонятно зачем смотреть на неподвижных нарисованных людей. — Тут Маргарет понизила голос и с улыбкой прошептала: — Так вот я подумала, что ее присутствие здесь сегодня вовсе не обязательно. Вы согласны со мной? Кроме этого, — продолжала она, пожав плечами, — скандальное поведение одного джентльмена и одной леди, похоже, стало для многих настолько очевидным, их так часто стали видеть вместе, что присутствие камеристки вряд ли способно заткнуть рты злым сплетникам. Джентльмен и леди, похоже, потеряли головы, и даже самая верная камеристка вряд ли тут чем-нибудь сможет помочь.

— Так мы потеряли головы? — тихо спросил Лашем, ему понравились ее насмешливый тон и ее откровенность.

— Да, выражение несколько избито и затасканно, — призналась Маргарет. — Но в качестве оправдания я могу сказать, что плохо спала, встала поздно и с тяжелой головой.

— Так вы считаете, что уже поздно затыкать рты светским сплетницам?

— Их нечего бояться, Вортигерн. Прежде всего нам следует опасаться самих себя. Все намного хуже, чем нам кажется.