Милая чаровница - Барбара Картленд

– Спасибо, мистер, – просиял тот.

Пока они садились, он придерживал для них дверь. Когда наступил черед Зарии, он что-то произнес по-арабски. Сначала ей показалось, что она неправильно расслышала его.

Предложение было коротким, но содержало именно то, чего она так ждала. «Когда приедете на набережную, приготовьтесь к побегу», – так его можно было перевести на английский. Вот и все. Всего несколько слов, но сердце перевернулось у нее в груди.

Чак на свободе! Он думает о ней! Он освобо­дит ее! Она едва не пела от счастья.

Она сидела рядом с Эди в этом старом, полу­развалившемся такси, но чувствовала себя так, словно была в колеснице, уносящей ее на небе­са. Чак не забыл о ней. Слезы облегчения под­ступили к глазам: так, оказывается, она была испугана. Теперь она поняла, что то отчаянное беспокойство, которое она испытывала до это­го, было вызвано не только страхом за Чака. Она боялась, что, оказавшись в безопасности, он забудет про нее. Но он помнил!

Тайна, которую она хранила в сердце, значи­ла для нее в миллион раз больше, чем те деньги, которые оттягивали карманы Эди. Важно то, что Чак в безопасности, и через несколько ми­нут она будет рядом с ним.

Они медленно пробирались по забитым ма­шинами улицам, а она уже вынашивала план, как они вместе уедут из Алжира. Если понадо­бится, можно нанять судно. В банке им опла­тят чек на любую сумму. Надо только телегра­фировать или позвонить мистеру Патерсону. Чака надо увезти отсюда. А до тех пор он мо­жет прятаться в каком-нибудь надежном мес­те. Самое главное – добраться до Франции или Англии. Там уже не будет Эди, который его обвиняет, и французской полиции, кото­рая ищет его по этому ложному обвинению.

«Надо сохранять благоразумие, – думала она. – Теперь я должна заботиться о нем, а не он обо мне».

Все ее существо стремилось к нему. Ее лю­бовь выплескивалась наружу, стараясь защи­тить его, оберечь от боли.

«Я люблю его! Люблю!»

Казалось, колеса такси повторяли эти слова вслед за ней, в то время как они все ближе и ближе подъезжали к набережной.

Зария не знала, чего ей ждать. У нее не было времени все продумать. Чак велел ей бежать, когда они окажутся на набережной. Значит, она так и сделает.

Такси миновало ворота и подъехало к яхте. Вокруг все было мирно и тихо. На набереж­ной горели фонари. Свет их отражался от об­шивки кораблей, которые мягко покачивались на волнах. Звезды на небе и городские огни освещали старую крепость, и она выглядела почти сказочно. В воздухе чувствовался запах пряностей и раскаленных на солнце песков пустыни.

Зария вдруг ощутила, что дрожит от возбуж­дения. Скоро она увидит Чака. Более того, ей предстояло новое, самое захватывающее в ее жизни приключение.

Такси затормозило. Перед ними стояла «Кол­дунья». Даже в темноте были видны ее краси­вые белые очертания. Движения на борту не было. Эди вышел из машины первым. Он поискал в карманах и повернулся к Виктору.

– У тебя есть какая-нибудь мелочь? – спро­сил он.

– Сейчас посмотрю, – ответил Виктор.

– По-моему, у меня есть, – сказал мистер Вирдон.

Оба сунули руки в карманы брюк. В этот момент Зария услышала свист. Он был негромким и доносился слева, со стороны складов.

Не медля больше, она повернулась и побе­жала с удивившей ее саму скоростью в том на­правлении, откуда раздался свист.

Позади слышались крики. На мгновение Зарии показалось, что она спит: так необъясним был ужас, охвативший ее, так все тяжелее и тяжелее становились ноги, так все замедлялся бег.

Наконец она оказалась в тени какого-то зда­ния, и чьи-то руки подхватили ее. В темноте трудно было различить, кто рядом с ней, но Зария сразу поняла это. Она чувствовала себя как утопающий, которому внезапно бросили спаса­тельный круг.

– Чак! Чак! – прозвучал ее рыдающий воз­глас, и без слов они начали путь в темноте. Зария ничего не видела, но Чак, напротив, дви­гался очень уверенно.

До них доносились призывы и крики. Эди только ругался, а Виктор окликал:

– Зария! Зария! Где вы? Выходите сейчас же!

В его приказе был различим страх.

Внезапно Чак остановился. Глаза Зарии уже немного привыкли к темноте, и она, к своему удивлению, различила, что они находятся в центре нагромождения из бочек. Укрытие было идеальным, потому что бочки стояли одна на другой, оставляя небольшие зазоры, через ко­торые можно было смотреть, оставаясь невиди­мыми для постороннего взора.

Над ними был сводчатый потолок, но боко­вые стены отсутствовали, и слева в свете огней набережной вырисовывались красивые очерта­ния «Колдуньи».

– Зария! Идите сюда, или вам будет хуже! За­рия! Зария! – между тем кричал Эди. Его голос эхом отдавался от стен больших пустых строе­ний. – Зария! Зария!

Но Зария уже не слушала его. Она еще зады­халась от бега, но рядом с ней был Чак, и он был спокоен. Она живо чувствовала его близость. Лица было не разобрать, она только раз­личала квадратную линию его плеч.

Он все еще держал ее за руку. Робко, неуве­ренно она протянула вторую руку, словно же­лая убедиться в реальности его существования.

– Вы в безопасности, – наконец сумела про­говорить она. – Вы свободны. Я так волнова­лась.

– Я же говорил, что вы должны доверять мне, – ответил он тихим низким голосом.

Но слова были уже не нужны.

Он заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. Почувствовав его желание, она подняла к нему лицо. Так цветок поворачивается навстре­чу солнцу. Его губы завладели ее губами, и весь мир для нее исчез. Остались только радость и восторг, каких она не знала во все время своего убогого, голодного существования.

Все ее тело отвечало на его призыв. Каждая его клеточка трепетала от возбуждения, устремляясь к нему навстречу. На мгновение ей пока­залось, что она видит сон, но по внезапной дро­жи, пробежавшей по ее телу, поняла, что это реальность.

Чак целовал ее! Она принадлежала ему. Ее ду­ша навечно сливалась с его душой.

– Зария!

Голос Эди все приближался, и, словно вспом­нив о нависшей над ними опасности, Чак повел ее между бочками.

– Замри, – прошептал он. Они присели и снова услышали голос Эди:

– Черт возьми, выходите! Вы пожалеете, если не подчинитесь! Выходите!

Зария зарылась лицом в плечо Чака. Она уже больше ничего не боялась. Для нее существовал только один мир, ограниченный темным про­ходом между бочками, где руки Чака обнимали ее за плечи, а губы почти касались ее губ.

Все остальное казалось ей лишь плодом вооб­ражения. Зло не могло поколебать ее безгра­ничного счастья.