Как победить злодея - Кристофер Хили

— Вот и хорошо. — Шиповничек поднялась. — Все равно нужно так или иначе отобрать меч у Диба Раубера. — Она двинулась к разбитой в щепки двери и обернулась на пороге. — Просто диву даюсь, с чего вы все на меня так обиделись, когда я всего-навсего добилась исполнения давным-давно заключенного брачного договора и посадила под замок шайку хулиганов, которые устроили беспорядки в моем дворце. И при этом вас, похоже, вообще не настораживает, что камень, обладающий такой волшебной силой, уже находится в замке, битком набитом отпетыми преступниками. Знаете, в мире есть люди и похуже меня.

Дирский Диктатор закрыл дверь в свои апартаменты для гостей — пышно убранную комнату, где полы были выстланы крадеными звериными шкурами и кругом стояли изящные кресла и драгоценные доспехи, наворованные Раубером за годы преступной карьеры. После чего Диктатор оглядел дирских воинов, которых призвал к себе.

Первым в шеренге стоял Маду, заклинатель змей. Маду был высок и строен и щеголял в потрепанном килте и просторной жилетке, открывавшей густо татуированную змеями грудь.

Рядом с заклинателем змей стоял коренастый телохранитель по имени Езек, с ног до головы закованный в шипастые доспехи. А дальше — Красная Рубаха, толстошеий дикарь, имевший обыкновение облизывать лезвие своего топора.

Последним из ближайших приближенных Мракобега был Щукозлей, заплечных дел мастер. Щукозлей был настоящая гора мускулов, гораздо крупнее даже, чем сам Мракобег (и чем братья Густава, если читателю вздумалось расставлять героев книжки по ранжиру). Верхнюю половину лица скрывала красно-черная маска, а ниже до самой груди свисали дикие усищи — прямо как два девчоночьих хвостика, только на лице. К концам усищ были привязаны чьи-то кости, то ли из львиной лапы, то ли из человеческого пальца, то ли просто из куриной ножки — спрашивать никому и в голову не приходило.

Щукозлея владыка Мракобег нашел много лет назад. Тогда Мракобег во главе шайки дикарей устроил набег на дирскую деревушку Долгокос, однако по прибытии обнаружил, что селение уже сожгли дотла — одни догорающие бревна и тлеющие уголья. Посреди всего этого высился Щукозлей. Когда Мракобег приблизился к великану в доспехах, тот просто сказал:

— Жителям Долгокоса не понравились мои усы.

На что Мракобег тут же позвал его к себе на службу. И с тех самых пор Щукозлей стал секретным оружием Диктатора.

— Скажи, что тебе от нас угодно, владыка Мракобег, — проговорил Щукозлей. Говорил он так, словно ворочал во рту битое стекло, — впрочем, частенько так и бывало, он любил между едой пожевать бутылочку-другую.

— Как вам уже известно, Рауберия скоро станет нашей, — сказал Диктатор. — А как только мы превратим этот безупречно расположенный клочок земли в Новый Дир, останется лишь насадить остальные страны на вертел, словно шашлык. Но вот вопрос — что делать с мальчишкой?

— Отчего бы нам его не прихлопнуть? — спросил Щукозлей.

— О нет, я не могу уничтожить Разбойничьего Короля, пока не пойму, в чем его тайна, — сказал Мракобег. — Не представляю себе, как он добивается такой популярности среди своих людей. И отчего жители окрестных королевств так его боятся. Раубер не разбойник, он жалкий недотепа. Он упрям, не умеет держать себя в руках и к тому же, насколько я могу судить, не способен на подлинные злодеяния. Короче говоря, он сущее дитя.

— А вы на крышу заглядывали? — спросил у собравшихся Маду, заклинатель змей. — Он устроил там поле для гольфа. И нужно попасть мячом между ног слону, который обливает тебя водой. Чушь какая-то!

— А его подземелья — просто оторопь от них берет! — проревел Щукозлей. — Тоже мне «орудия пыток», видели бы вы их! Воронка, чтобы капать слюной в ухо, машина, чтобы растягивать на заключенном исподнее, — убожество! — Он схватил кресло, перегрыз его пополам и выплюнул на пол щепки.

— Я понимаю, у всех у вас есть поводы для недовольства, однако вам придется еще немного потерпеть недостаточно злодейские поступки этого мальчишки, — отвечал владыка Мракобег. — Мы впятером — грозная сила, но сопротивляться трем сотням разбойников в случае мятежа не сможем. Нужно сначала переманить людей Раубера на свою сторону.

— Нам нужны барды! — с жаром воскликнул Красная Рубаха. — Про Раубера столько песен сложено! Вот почему у него такая дурная слава. Все слушают баллады, а потом только и мечтают или примкнуть к его войску, или ноги унести подобру-поздорову. Я уже сто лет твержу: Диру нужен свой бард!

Мракобег схватил Красную Рубаху за красную рубаху и вышвырнул за окно с высоты пятого этажа. Угрям будет чем поживиться.

— Барды — развлечение для безмозглых и больше ничего, — отчеканил Мракобег, оглядывая оставшихся приближенных. — Не им, человечишкам с гитарками, рассказывать миру, чего бояться и чего нет, — это должны делать люди подлинно великие, вроде меня. Мы уже некоторое время знакомим людей Раубера с дирскими обычаями, и в конце концов они поймут, на что похоже подлинное злодейство. Именно для этого мы собрались здесь впятером… гм. Вчетвером. Нам следует поработать с разбойниками Раубера, посеять между ними семена раздора. Особое внимание следует уделять этому фехтовальщику — Веро. Сумеем переманить его, и остальные подтянутся сами.

В дверь торопливо постучали, и в комнату робко, бочком проскользнул Фалько, тот самый лысый и острозубый громила, которого оставили дозорным.

— Что случилось, Фалько? — спросил Мракобег.

Громила рухнул на колени, подполз к нему и состроил туповатую рожу.

— Раубер идет? — нахмурился Мракобег.

Фалько закивал.

Не прошло и нескольких секунд, как в дверь снова застучали — скорее даже замолотили. Фалько открыл ее, и на пороге, ковыряя в носу, возник Диб Раубер.

— Чему обязан?.. — прямо-таки пропел Мракобег.

— Завтра ко мне цирк приедет, в четыре, — сообщил Раубер. — Будет клево. Клоуны, пляшущие медведи, котожонглеры, вроде бы даже покажут обезьяну, которая кидает дротики в свинью.

К нему шагнул Езек:

— Завтра после обеда у меня назначена тренировка с твоим войском по метанию копья!

— Значит, перенесешь тренировку, Колючка! — отмахнулся Раубер. — Слыхал, что я сказал? Котожонглеры!

— Что это вообще значит? — брезгливо скривился Езек. — Люди, которые жонглируют котами, или коты, которые жонглируют еще чем-то?

— А какая разница? — отозвался Раубер.