Кодекс самурая - Макс Глебов

Словно, подтверждая его слова, откуда-то сверху-сзади спикировали два стремительных силуэта с крестами на крыльях – «Мессершмитты» взяли под охрану транспортный самолет с берлинскими гостями.

– Примерно через час будем на месте, – кивнул Рихтенгден, отстраненно наблюдая за маневрами истребителей. – Эрих, перед самым вылетом мне передали сообщение от адмирала Канариса. «Патриот» перестал выходить на связь. Уже двенадцать часов он молчит и не отвечает на наши вызовы. Это выглядит очень странно и тревожно. Русские вот-вот нанесут удар, а сведения о перемещениях их войск перестали поступать.

– Большие перерывы между сеансами связи бывали и раньше.

– Бывали, но только не в такие напряженные моменты. Вспомни операцию по разгрому Мальтийского конвоя англичан. Тогда «Патриот» вел передачу данных чуть ли не непрерывно в течение почти суток…

Резкий маневр «Юнкерса» заставил Рихтенгдена замолчать и вцепиться в подлокотники кресла.

– Герр, генерал, нас атакуют русские истребители! – раздался возглас пилота из динамика, установленного в переборке между кабиной и пассажирским отсеком.

Самолет резко пошел на снижение, постепенно набирая скорость.

– Их трое! Наше прикрытие ведет бой. Шайсе! Один наш сбит!

Шлиман придвинулся ближе к иллюминатору и успел заметить, как объятый пламенем истребитель врезался в поросший кустарником холм. Вверх взметнулся фонтан огня и клубы черного дыма.

– Не могу вызвать помощь! – в голосе пилота слышалась паника. – Эфир забит помехами!

Рихтенгден чувствовал полное бессилие что-либо изменить в сложившейся ситуации, стремительно скатывающейся в полную безнадежность. Чего-то подобного следовало ожидать. Зря они так рассчитывали на помощь «Патриота». Похоже, вернувшись на Восточный фронт, русский стрелок решил действовать быстро и бескомпромиссно, начав с устранения противников, уже успевших попортить ему немало крови.

– У нас больше нет прикрытия, герр генерал, – мрачно доложил пилот. – Русский за ходит нам в хвост. Держитесь!

Самолет резко накренился влево, одновременно проваливаясь вниз, к уже совсем близко мелькавшей под крыльями земле. Шлиман отчетливо видел, как в десятке метров справа пронеслась очередь трассирующих снарядов, потом еще одна.

Дверь кабины пилотов открылась, и в пассажирский отсек выглянул радист.

– Герр генерал, командир русских пилотов вызывает вас на связь! Именно вас, герр генерал. Он знает, что вы на борту.

– Похоже, друг мой, это еще не конец нашей истории, – Рихтенгден выразительно посмотрел на Шлимана и криво усмехнулся. – Передайте пилоту приказ прекратить маневры уклонения. Я уже иду.

Надев протянутые радистом Наушники, генерал опустился в кресло радиста и резко произнес в микрофон:

– Генерал-майор Рихнетнгден на связи.

– День добрый, герр генерал, – голос в наушниках звучал спокойно и уверенно, а еще он был слышан очень четко, как будто связь шла не по радио, а по качественной проводной линии. – Здесь генерал-полковник Нагулин. Думаю, вы обо мне слышали, да и я о вас кое-что знаю. Нам пора встретиться очно. Уверен, мы найдем, о чем побеседовать.

– Хотите, чтобы я отдал приказ пилотам следовать за вами на ваш аэродром? Этого не будет.

– Даже не собирался вам такое предлагать, – в голосе собеседника Рихтенгдену послышалась легкая усмешка. – Примерно в тридцати километрах к северу есть очень удобная площадка посреди леса. Ее когда-то даже использовали, как аэродром для планеристов. Думаю, ваши летчики смогут посадить там самолет, а потом и взлететь.

– Вы предлагаете мне совершить посадку в нашем тылу? Зачем это вам?

– Нужно поговорить, герр генерал, я же уже объяснял. Убивать вас и полковника Шлимана я не собираюсь. По крайней мере, сейчас я не вижу в этом большого смысла. В качестве пленного вы мне тоже не особо интересны, а вот беседа у нас с вами может получиться взаимно полезной.

– Отказаться я, конечно же, не могу? – усмехнулся Рихтенгден.

– Можете, но альтернатива вам не понравится.

– Это я уже понял. Хорошо. Давайте координаты посадочной площадки.

– Мои пилоты вас проводят. Сразу после посадки выходите из самолета. Вдвоем – вы и полковник Шлиман. Экипажу борт не покидать. Двигайтесь строго на юг через лес. Вас встретят. Обещаю, что попыток захватить вас в плен или убить не будет. Думаю, вы в курсе, что моему слову можно верить.

– Наслышан.

– Тогда до встречи, герр генерал.

***

Бот мы посадили в паре километров от поляны, на которую тяжело приземлился транспортный «Юнкерс». Площадка была вполне пригодной для посадки, но особого комфорта пилотам все же не обещала. Впрочем, немецкие летчики вполне справились со своей задачей.

– Идут, – шепнул мне в ухо голос Игнатова, транслированный Летрой. В руках оружия нет.

Я дал абверовцам углубиться в лес метров на пятьсот и вышел им навстречу. Справа и слева меня страховали Лебедев и Щеглов. На глаза немцам они не показывались. Особого смысла в этой предосторожности не было, но я считал полезным продемонстрировать своим людям, что не собираюсь скрывать от них то, о чем буду говорить с врагами.

– Герр генерал? – Рихтенгден остановился и с интересом посмотрел на меня.

– Здравствуйте, господа, – кивнул я и сделал еще несколько шагов навстречу немцам, – рад, что наша встреча все-таки состоялась.

– Не могу сказать, что разделяю вашу радость, – после секундной паузы ответил Рихтенгден, – но мы с полковником готовы вас выслушать.

«А куда бы вы делись?» – я усмехнулся про себя, но вслух сказал совершенно другое:

– Времени у нас немного, так что перейду сразу к делу. Мне известно, что с вашим начальством вышел на связь некий чрезвычайно информированный субъект, готовый делиться сведениями о перемещениях войск и других действиях противников Германии. Он серьезно помог вам в разгроме Мальтийского конвоя и до последнего времени исправно снабжал вермахт сведениями о подготовке Красной армии к сражению за Днепр. Надеюсь, вы не будете отрицать этот очевидный для нас троих факт?

– Допустим, – медленно кивнул Рихтенгден, и в его взгляде я уловил искру беспокойства.

– Вот только этот поток информации неожиданно прервался, – я обозначил на лице легкую улыбку. – Я не прошу вас подтвердить или опровергнуть мои слова. У нас не допрос, а беседа, но мне бы хотелось, чтобы вы знали, что я в курсе возникшей у вас проблемы.

– Просто в курсе или являетесь ее причиной? – уточнил Шлиман.

– Думаю, вы сами знаете ответ. Впрочем, для нашей беседы это не столь важно, а важно то, что на бесплатные советы неизвестного доброжелателя Германия больше рассчитывать не может.

– Это только слова, – пожал плечами Рихтенгден.