Птичий город за облаками - Энтони Дорр

Сонливость накатывает волна за волной. Что папа делает? Что пытается ей сказать? Он встает и перешагивает через смятую табуретку.

– Папа, не надо.

Однако его лица уже не видно. Он упирается ногой в край двери, выдергивает покореженный табурет, и дверь закрывается.

– Не надо!..

Внешняя дверь загерметизирована, говорит Сивилла. Начинаю обеззараживание.

Нарастает шум вентиляторов. Констанция через биопластовый костюм чувствует холодные струи и, зажмурившись, пережидает три вспышки света. Открывается внутренняя дверь. Напуганная и обессиленная, Констанция перебарывает панику и втаскивает внутрь биотуалет, мешки «Нутриона», койку и пищевой принтер в упаковочной пленке.

Внутренняя дверь закрывается. В отсеке темно, только Сивилла в своем прозрачном цилиндре мигает то оранжевым, то розовым, то желтым.

Здравствуй, Констанция.

Уровень кислорода восемнадцать процентов, говорит колпак.

Я очень люблю гостей.

Раз, два, три, четыре, пять.

Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь.

Уровень кислорода семнадцать процентов.

Восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто. Мамино скомканное одеяло. Мокрые от пота папины волосы. Торчащая из палатки голая ступня. Констанция доходит до ста и срывает колпак. Сонные таблетки тянут ее к полу, и она ложится.

Сеймур

Из-за опрокинутого стеллажа с аудиокнижками он через кусочек окна смотрит, как подъезжают еще две полицейские машины – как будто строят вокруг библиотеки стену. Пригнувшиеся люди бегут сквозь снегопад по Парк-стрит, рядом с ними движутся пятнышки красного света. Тепловизоры? Лазерные прицелы? Над можжевельниками висят три голубых огонька – какой-то дистанционно управляемый дрон. Вот кем мы решили заселить Землю вместо уничтожаемых животных.

Сеймур отползает к шкафу со словарями и силится сглотнуть комок в горле. Тут начинает звонить телефон на регистрационной стойке. Сеймур прижимает руками наушники. Шесть гудков, семь. Телефон умолкает. Через мгновение начинает трезвонить телефон в кабинете Марианны – это каморка под лестницей, чуть больше чулана для швабр. Семь гудков, восемь. Тишина.

– Возьми трубку, – говорит раненый на лестнице. Через наушники его голос доносится как будто издалека. – Они хотят разрешить это дело миром.

– Помолчите, пожалуйста, – говорит Сеймур.

Снова звонит телефон на регистрационной стойке. Человек на лестнице и так уже доставил уйму неприятностей. Собственно, он все испортил. Все было бы куда проще, если бы он молчал. Сеймур заставил его вытащить салатовые наушники-капельки и бросить в отдел художественной литературы. Однако он по-прежнему истекает кровью на библиотечный ковер, сбивая все планы.

Сеймур на четвереньках подползает к регистрационному столу и выдергивает телефонный провод из розетки. Затем ползет в Марианнин чуланчик-кабинет, где снова звонит телефон, и отключает его тоже.

– Зря ты так! – кричит раненый.

На двери Марианниного чуланчика наклейка: «Здесь живет „Тссс!“». Перед Сеймуром мелькает ее веснушчатое лицо, он силится прогнать воспоминания.

«Бородатая неясыть. Самая крупная сова в мире».

Он садится на пороге ее кабинета и кладет пистолет на колени. По корешкам в отделе юношеской литературы бегают красные и голубые огни от полицейских мигалок. Сеймур чувствует рев сразу за стеклами. Целятся ли в него снайперы? Есть ли у них приборы, чтобы видеть сквозь стены? Скоро ли они выломают дверь и застрелят его?

Он вынимает из левого кармана мобильник с записанными на задней стороне тремя номерами. Первый взорвет бомбу номер один, второй – бомбу номер два. По третьему надо позвонить, если случатся неприятности.

Сеймур набирает третий номер и снимает один наушник. В мобильнике идут гудки. Потом раздается «бип!» и соединение рвется.

Значит ли это, что его сообщение получено? Должен ли он был что-нибудь сказать после сигнала?

– Мне нужна врачебная помощь, – говорит человек на лестнице.

Сеймур нажимает повтор. Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-бип.

Сеймур говорит:

– Алло?

Однако связь уже разорвалась. Возможно, это значит, что помощь скоро прибудет. Его сообщение получили, оповестили сеть. Надо тянуть время и ждать. Тянуть время, ждать, и люди Иерарха перезвонят или приедут и все исправят.

– Я хочу пить! – кричит раненый.

Откуда-то доносятся детские голоса, завывания ветра, плеск волн. Обман слуха. Сеймур снова надевает наушники, берет с Марианниного стола кружку с мультяшными котиками, на четвереньках подползает к питьевому фонтанчику, наполняет кружку и ставит ее перед раненым так, чтобы тот мог дотянуться.

Мусорный бак за креслами, куда капает вода с потолка, на три четверти полон. Бойлер прямо под Сеймуром устало пыхает несколько раз кряду. «Мы должны быть сильны, – сказал Иерарх. – Грядущие события станут для нас испытанием, которое мы не можем пока вообразить».