Зачем мы вернулись, братишка? - Алескендер Рамазанов

В августе 1996-го талибы взяли Кабул, еще через полгода вышли к границам бывшего СССР, верхом на подозрительно свежих «Т-62». На деньги и боеприпасы они не скупились, а потому многочисленные отряды самообороны с удовольствием переходили под белое знамя «студентов». Разумеется, кроме хазарейских. Там были особые счеты. Один из признаков «священной войны» – наличие сакрального врага, к которому нельзя проявлять милосердие ни при каких обстоятельствах. Такой враг выбирается, как правило, по национальной или религиозной принадлежности: армянин, еврей, немец, гугенот, шиит, кафир, американец. Последнее – не ошибка.

В Самангане, Кундузе, Талукане, где «студенты» вышли на границу с Таджикистаном, заметно сократилась контрабанда наркотиков. А по части обстрелов территории СНГ можно было не ломать голову. Кому-то очень хотелось, чтобы российские пограничники и 201-я мотострелковая дивизия сцепились с талибами. Но, увы, дальше пространных заявлений дело не пошло.

Военные и административные успехи талибов впечатляли. Им сдавались без боя крупные гарнизоны, они возродили торговлю, успешно боролись с феноменальным афганским взяточничеством. И чем дальше простирали свое влияние, тем ближе, по сути, обнажали свою фашистскую или, как хотите, коммунистическую сущность. Откуда родом? Да как и всюду – из демократического бардака и противостояния Кремля и Белого дома (американского, разумеется, свой жидковат оказался).

В начале семидесятых годов, обеспокоенные усилением советского влияния в Афганистане, США и Пакистан создают на будущее «пояс безопасности» в северо-западной пограничной провинции – систему военизированных духовных училищ с центрами управления в Кветте и Пешаваре. Через девять лет в этих медресе единовременно обучалось около шестидесяти тысяч будущих моджахедов, в основном детей четырехмиллионной армии афганских беженцев. Итак, инициатива принадлежала Пакистану, а деньги – США. Учили и кормили – бесплатно. Преподавание было поручено последователям Абу уль ала Мавдуди, нормальным ваххабитам. Мусульманам несвойственна борьба за «чистоту расы», слава Богу, не язычники какие, но чистота мышления – иное дело! А дальше все как по писаному: Божьи повеления нельзя реализовать в мирской жизни, «если нет авторитета, способного утвердить их в обществе. Отсюда проистекает необходимость именно в исламском государстве… И оно охватывает и включает все стороны жизни». С какой стороны ни подойди, а борьба за единство и чистоту кончается стерилизацией.

Америка сполна рассчиталась за финансирование проекта «пояса безопасности» в Пакистане и поощрение юного моджахеда Усамы бен Ладена. Атака 11 сентября была только последней каплей, переполнившей чашу. И кто ее капнул, следует еще разобраться. Не Усама же? С чего бы это с водой младенца выплескивать? «Нашим салом – нам по мусалам» – это вне времени и опыта! Только нужно правильно расставить ударения.

России также пришлось вкусить от ваххабитов. Речь о Дагестане.

Второго августа 1999 года отряды дагестанских и чеченских ваххабитов под командованием Шамиля Басаева перешли административную границу Дагестана и заняли десяток сел в Ботлихской котловине. Дать им организованный отпор на первых порах не удалось. Сказались факторы внезапности и численного перевеса. Кроме того, господствующую высоту у перевала Харами, гору с экзотическим названием Хамил-Ин, боевики заранее превратили в укрепрайон.

О размахе военных действий в Ботлихской котловине говорят следующие факты: в первые дни на ботлихском аэродроме бандитам удалось уничтожить четыре армейских вертолета и один вертолет внутренних войск. Погибли шесть человек, и трое были ранены. В боях за господствующие высоты над селениями Рахата и Ансалта дивизия ВДВ потеряла убитыми в несколько раз больше, чем за всю чеченскую кампанию. А вот выдержки из очерка в окружной газете:

«Вторая рота Буйнакской мотострелковой бригады получила боевую задачу взять окраину Тандо. Вторая рота отнеслась к этому известию с фатальным спокойствием. Хотя, честно говоря, каждый ее офицер, сержант или солдат до последнего момента надеялись на то, что после бесчисленных обстрелов и бомбежек боевики из этого горного аула уберутся сами.

Десантировавшись из БМП близ Тандо, солдаты немного повеселели: на землю они выпорхнули без единого выстрела с той стороны. «А может, и правда, завалили «духов» артиллерией?» – почти у каждого мелькнула спасительная соломинка крошечного оптимизма. Но не успела эта мысль обрести законченные формы, как роту атаковали.

Вопреки прогнозам с КП по пехоте били сразу с четырех сторон. Из автоматов и ручных противотанковых гранатометов, ПТУРами и минами.

И, казалось, вот он – конец света. Буквально за минуту, извещая окружающие горы о своей кончине, разом задымились четыре «бээмпэшки». И мерещилось, что никому не уйти с этой высотки. Но славен тот, кто в те секунды всеобщего смятения понял, что лучшее средство выжить сейчас – это огрызаться огнем… И вот уже прицельным огнем из «АГС-17» Вовка Прокофьев «завалил» первый вражеский минометный расчет. А снайпер Фаиль Гарипов навсегда «увел» от установки ПТУР ее наводчика. «Помогите хоть чем-нибудь! – рвал радиоэфир в клочья старший лейтенант Еремеев. – У вас же артиллерии немерено».

Артиллерия помогла. Первым залпом ударив далеко за указанные ориентиры, а вторым чуть было не накрыв самих наступающих.

– Вперед! – все же прокричал Еремеев. И первым поднялся в атаку. Но тут же упал, раненный в ногу.

– Вперед! – прохрипел десятью минутами спустя замкомвзвода Леха Светаков. И едва спасся от грохнувшего почти рядом разрыва мины…

Оставшись за командира взвода, поднял в атаку солдат старший сержант Антон Попевчук. И упал от осколков разорвавшейся мины еще через десяток захваченных пехотой метров. С хрипом: «Суки, вы еще попляшете!»

Вторая рота брала высотку метр за метром, с русским бесшабашием: «Один раз живем!»

Но боевики ощетинились огнем, словно бешеная собака вздыбленной шерстью.

И вот насквозь была «прошита» ПТУРом БМП спешащего за ранеными командира разведвзвода лейтенанта Романа Сидорова. Перестал «крякать» короткими очередями «АГС» Володьки Прокофьева…

Рота вышла из боя только в сумерках. Вышла, потеряв убитыми и ранеными практически половину. Но уже в глазах солдат читалась не отрешенность, а злость. И ненависть к засевшим в этом горном ауле боевикам, выползающим из горных пещер, как змеи на охоту…

А уже через двадцать четыре часа вторая рота опять грузилась в боевую технику. Чтобы вести ее в бой, замкомбрига поставил в боевые порядки зампотылу, зама по вооружению, припряг офицеров-общевойсковиков из других подразделений, сам возглавил колонну…»

Со второго августа по двадцатое сентября 1999 года в боевых действиях на территории Дагестана погибли 275 и ранены 973 военнослужащих федеральных сил. По данным Министерства обороны России, потери армейских подразделений и частей составили 104 человека убитыми, 291 военнослужащий получил ранения. По данным МВД РФ, внутренние войска и отряды милиции потеряли 171 человека убитыми и 646 ранеными.