Шандола - Галина Полынская

– Это мои друзья, мама, – сказал он, продолжая улыбаться, – они имеют полное право быть там же где и я.

– Эй, а где музыка? – крикнул сроут. – Какая же вечеринка без музыки?

Музыканты нерешительно посмотрели на президента.

– Давайте, врежьте что-нибудь повеселее! – крикнул Пилат. – Например, чечетку!

Увидев, что сын президента кивает им, музыканты стали наигрывать популярный мотивчик. Амиель отвела Полла немного в сторону, а сроут с псом, выйдя на середину зала, принялись отплясывать танец собственного сочинения.

– Подержи-ка, – Амиель протянула уздечку единорога какому-то лорду с пышными бакенбардами. – Держи, говорю, чего уставился?

Тот с большим трудом вернул свою отвисшую челюсть на прежнее место и взял поводья, а девушка, не торопясь, направилась к герцогам Валуа.

– Эй, ты, – обратилась она к бледной, как полотно, Диане, – я слышала, ты собираешься выйти замуж за моего жениха? Вы только посмотрите, вырядилась, как невеста! – Амиель медленно обошла ее со всех сторон. – Так вот, крошка, оставь эти напрасные мечты! Бледные глупые овцы не нравятся ни Ирвину, ни его друзьям! Запомни это!

– Жорж! – прохрипела мама-Валуа. – Мы немедленно уходим!

– Катитесь, катитесь! – крикнула им вслед Амиель. – Идите, позагорайте на солнышке, может, станете симпатичнее!

Тем временем, сроут и пес закончили свой танец и решили спеть на два голоса. Пока Фантус объяснял музыкантам мотив песни, пес прошелся по угощению на столах.

– Минуточку внимания! – крикнул Фантус. – Сейчас мы вам споем песню про маленького вампира! Музыка и слова народные.

– Ромни, Ромни, да прекрати же это все немедленно! – срывающимся голосом прошептала Эстер.

Отсмеявшись, президент вытирал с глаз выступившие слезы, а к ним с ядовитой улыбкой направлялся лорд Мэрэлин.

– Поздравляю вас, господин президент, – пропел он. – Шандола еще не видала подобного приема! Интересно, чья это замечательная идея? Ваша, вашей супруги или вашего очаровательного сына? Да, кстати, зачем это у вас по всем газонам расстелены ковры?

– Чтобы птицы на траву не гадили! – ответил президент и снова засмеялся.

Эстер схватила с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского и залпом его выпила.

– Господа! – воскликнула она. – Этот карнавал был устроен в честь нашего сына! Некоторые шутки были не совсем удачными, но сейчас представление окончено, и я всех прошу к столу!

Но, гости, неуверенно улыбаясь, потихоньку продвигались к выходу.

– Давайте, давайте отсюда! – подбадривала их Амиель. – А то пришли тут на дармовщинку лопать!

Усевшись верхом на Поинтбулла, Фантус разъезжал по залу и у всех спрашивал:

– Ну, куда же вы? Останьтесь еще ненадолго! Ну, что же вы?

Когда зала опустела, Эстер разрыдалась:

– Я ненавижу их, Ромни! Ненавижу! Боже, как мы опозорены!

– Мама, успокойтесь, – Ирвин обнял ее за плечи, – они же просто пошутили.

– Пошутили?! – она посмотрела на него потемневшими от гнева глазами. – Ты что, ничего не понимаешь? Из-за твоих друзей-идиотов карьеру отца можно считать законченной! Кто, я спрашиваю, кто будет голосовать за него на предстоящих выборах, если теперь вся Шандола будет смеяться над нами?

– А может это наоборот прибавит мне популярности? – усмехнулся Роман.

– О чем ты говоришь?! Ромни, все кончено! Кон-че-но!

Эстер выбежала из зала. Друзья притихли.

– Извините нас, – сказала Амиель, – мы не знали, что так получится, честное слово не знали.

– Ну что же, если гостей больше не осталось… – вздохнул Роман, – возвращайте своего коня обратно в конюшню и милости прошу к столу. Будем разговаривать.

– Да, конечно.

Амиель быстро отвела Полла и вернулась. Друзья уже сидели за столом и пристально разглядывали тарелки с приборами.

– Ну, что же, – Роман налил себе вина, – рассказывайте, кому в голову пришла мысль пригласить на прием единорога?

– Мне! – Амиель смотрела ему в глаза, сдвинув на затылок пиратскую шляпу.

– А зачем?

– Затем, чтобы вы больше не мучили Ирвина и не выдавали его замуж за какую-то вареную курицу! Это была акция протеста!

– Не «выдавать замуж», а «женить», – поправил Роман. – Ты действительно так сильно любишь моего сына?

– Еще как!

– Понятно, – вздохнул президент и вдруг, улыбнувшись, добавил: – Хотел бы я, чтобы Эстер хоть раз выкинула что-нибудь подобное ради меня. М-да, ребята, все же заварили вы кашу… долго придется расхлебывать.

– А что, вас и в самом деле могут исключить из президентов? – Пилат внимательно рассматривал вазу с цветами. – У вас будут большие неприятности из-за нас, да?

– Ну, надеюсь, из президентов меня не исключат, но придется потрудиться, чтобы замять эту историю.

– Мы правда не думали, что все так обернется, – оправдывался сроут, – честно слово, мы просто хотели, чтобы эти все павианы не очень-то о себе воображали, а то, понимаете ли, вашей жене даже показать нас было стыдно!

– О чем ты говоришь? – нахмурился Роман, и Ирвин передал ему свой разговор с Эстер.

– Понятно… – нахмурился президент еще больше. – Тогда примите мои извинения за супругу, больше ничего подобного не повторится.

– Ну, что вы, – замахал руками Фантус. – это мы у вас должны просить прощение за то, что испортили весь вечер и вам теперь наверняка крепко влетит от всех этих надутых типов.

– Наверняка влетит, – усмехнулся Роман, – но, честно сказать, я уже давно так не смеялся. А какая глупая физиономия была у леди Эвелин, когда ты, Фантус, предложил ей сняться на карточку вместе с ее сыном. А ведь это был ее новый муж.

– Значит, вы на них не сердитесь? – спросил Ирвин. – Они же из самых лучших побуждений.

– Конечно, сержусь, разве не видно? – улыбнулся Роман. – Ладно, что случилось, то случилось, давайте перекусим, смотрите, сколько всего вкусного.

– Верно! – обрадовался Пилат. – И что самое главное, все теперь достанется нам и только нам!

– Эй, музыканты, чего притихли? – крикнул сроут. – Давайте музыку! Прием в честь сэра Байрона начинается!

После скандального приема прошло больше двух месяцев. Историю замять не получилось, газеты долго пережевывали случившееся, но это не повредило президенту, а наоборот, удивительным образом увеличило его популярность, и теперь не было никаких сомнений, что он без труда победит на выборах. Сроут с Пилатом пообещали взять на себя разработку продовольственной программы, а Амиель собиралась заняться оборонной промышленностью. Роман Расколь пообещал обдумать и рассмотреть все предложения.