Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера - Джерард Уильямс

Как всегда, Даллес нашел элегантное решение. Из-за уходящего корнями в 1798 год исторического курьеза на картах Европы, итальянский анклав и одноименный город Кампионе-д’Италия[302]на берегу озера Лугано оказался полностью окруженным швейцарскими землями; добраться отсюда до Италии можно было только по воде. Темной ночью 28 января 1945 г. около 20 агентов УСС вторглись в город (то есть, в тот момент, – на территорию Итальянской социальной республики, части Италии, остававшейся под властью Муссолини) и объявили, что город захвачен Союзниками. Шестеро карабинеров, защищавших анклав, не оказали сопротивления. После этого швейцарские власти могли закрывать глаза на деятельность УСС в Кампионе, покуда те ее не афишировали. Отсюда агенты УСС просачивались в Италию, и в марте-апреле 1945 года этот город превратился в место оживленных переговоров в рамках операции «Восход солнца».

Тем временем нацистские лидеры пытались спасти свои шкуры, вступая в переговоры с Западными союзниками. Самой большой мечтой Генриха Гиммлера оставалось создание антисоветской коалиции, или, по крайней мере, заключение перемирия с Западом, которое позволило бы нацистам продолжить войну против большевиков. Эти тщетные иллюзии разделяли рейхсминистр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, а также бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг, начальник службы внешней разведки СД. Все трое добивались заключения мира,[303]используя связи в Швейцарии и Швеции. В январе 1945 г. Шелленберг прибыл в Швейцарию с целью вступить в переговоры с бывшим федеральным президентом этой страны Жаном-Мари Мюзи. Там через начальника штаба швейцарской армии генерала Анри Гизана он передал сообщение о том, что желает встретиться с Алленом Даллесом, однако ответа не получил. В марте Риббентроп хотел заключить сепаратный мир с Британией, действуя через шведского банкира Маркуса Валленберга, чьи предприятия процветали благодаря торговле с нацистами. Гиммлер с той же целью обращался к шведскому дипломату графу Фольке Бернадоту. В качестве задатка из немецких концлагерей было выпущено 17 тыс. узников, преимущественно скандинавов, которые вернулись домой в колоннах «белых автобусов»[304]гуманитарной миссии «Красного креста». В качестве услуги за быстрое подписание мирного договора с западными державами Гиммлер готов был освободить 400 тыс. заключенных-евреев, остававшихся в Германии; для этого он отдал приказ об их эвакуации в западные районы и о последующем разрушении лагерей смерти на Востоке. Впрочем, позже выяснилось, что приблизительно четверть миллиона узников лагерей погибло в «маршах смерти», когда в зимнюю стужу их перегоняли на запад. Вместе с тем Гиммлер поставил несколько условий, не последним из которых было отсутствие в составе входящих в Германию оккупационных войск чернокожих солдат[305]– по соображениям «расовой гигиены».

Западные союзники не были заинтересованы в тайных сделках с Гиммлером, равно как и в сепаратном мире. Им были нужны безоговорочная капитуляция и военные трофеи, особенно военные технологии нацистов, золото и украденные культурные ценности. (Официально Союзники проводили политику возвращения награбленного золота и произведений искусства законным владельцам, однако на деле восстановление справедливости растянулось на долгие годы, и некоторые произведения искусства до сих пор не вернулись к своим владельцам. Многие музеи мира сегодня выставляют экспонаты, доставшиеся им в эпоху нацизма, сомнительное происхождение которых очевидно.) Мартин Борман был готов отдать Союзникам все, что они хотят, в обмен на жизнь Адольфа Гитлера и лиц из узкого круга его «горных людей».

8 апреля 1945 г. венгерский «Золотой поезд»[306]прибыл к границам района так называемой «Цитадели нации» – в городок Верфен в долине реки Зальцах. Там его загнали в тоннель, чтобы спрятать от авиации Союзников. Штурмбаннфюрер СС Хёттль, которому УСС теперь присвоило оперативный псевдоним «Альперг», в ходе дальнейших переговоров с Эджвортом Лесли рассказал о существовании состава. Кроме того, он сообщил о местонахождении других нацистских сокровищниц, спрятанных по всей Германии и, что еще важнее, повторил предложение обергруппенфюрера СС Вольфа о возвращении шедевров Галереи Уффици; награбленные культурные ценности[307]становились теперь предметом торга в любой сделке. Между резидентурой УСС в Берне и штабом австрийской группировки СС под руководством Кальтенбруннера, расположенным на принадлежащей ему вилле «Керри»[308]близ деревни Альтаусзее, расположенной на берегу одноименного озера, в сердце баварских Альп, была установлена радиотелефонная связь. Теперь у Бормана был прямой канал связи с Алленом Даллесом через Кальтенбруннера и через операцию «Кроссворд».

Вторая половина апреля 1945 г. стала эндшпилем войны в Европе, и события здесь развивались день ото дня все быстрее и быстрее. 14-го числа Аллен Даллес встретился с генералом Донованом в отеле «Риц» в Париже, чтобы дать отчет в своих действиях в связи с предложениями о мире, поступающими от нацистских иерархов. Донован хотел поскорее вернуться в Вашингтон: после смерти Рузвельта ему было необходимо заручиться поддержкой нового президента и укрепить позиции УСС. После обмена желчными телеграммами[309]между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем по поводу операции «Восход» Объединенный комитет начальников штабов был крайне зол и на УСС, и на Даллеса. Уильям Кейси (впоследствии возглавлявший ЦРУ в 1981–87 гг.) присутствовал на этой встрече в отеле «Риц» и позже отмечал: «Даллес беспокойно вертелся в кресле – то в гневе, то в смущении… Проще говоря, для него эта ситуация была кромешным адом».[310]Даллес был категорически не согласен с тем, что до сих пор его общение с генералом Вольфом не принесло конкретных результатов и что еще можно было правдоподобно от всего откреститься в связи с обеспокоенностью СССР. Тем не менее, Донован распорядился временно приостановить переговоры в рамках операции «Восход», позволив, однако, продолжать диалог с Кальтенбруннером, поскольку о нем Белый дом ничего не знал. Как с сожалением говорил об этой ситуации сам Даллес, «войну легко начать, но трудно закончить».[311]Информацию о переговорах с Кальтенбруннером Донован и Даллес решили держать при себе, поскольку мероприятия по защите информации стали отличаться непозволительной небрежностью. Слишком многие заинтересованные лица были в курсе различных планов заключения сепаратного мира, приходящих от высокопоставленных нацистов через Швейцарию или Швецию. Среди таких заинтересованных лиц был и советский разведчик Ким Филби, который впоследствии вспоминал: «…Атмосфера была насыщена взаимной подозрительностью союзников, опасавшихся, что кто-нибудь из партнеров может заключить сепаратный мир с немцами».[312]