Аврора - Ким Стэнли Робинсон

На корабле со времен беспорядков ‘68 года следующие четыре поколения старательно трудились в системе, установившейся после тех волнений, каждый раз мирно приходя к консенсусу, когда требовалось принять важное решение. Сейчас же оспаривалось само понятие консенсуса, и они пришли к мнению, что их политическая система, простая донельзя, никогда еще не переживала кризис. Они всегда находились в непрерывном пути и еще не оказывались в таком положении, когда им было нечего выбирать.

Сейчас они подвергались испытанию, и очень быстро в фасаде их цивилизованности стали проявляться трещины. Где образуются фракции, есть и конфликт; где случается конфликт, возникает и гнев. А гнев искажает суждение. Вот и сейчас они гневались друг на друга, чем друг друга и пугали. А гнев и страх были не самыми подходящими в их положении эмоциями.

* * *

После событий ‘68 года выжившие установили правительство представительной демократии, основанной на конституции, где были прописаны основные политические принципы. Этих принципов следовало придерживаться во всем, что они намеревались делать. Выжившие четко понимали, что им необходимо было вести себя таким образом, чтобы в их замкнутой системе жизнеобеспечения соблюдался баланс элементов. Поэтому численность населения не должна была превышать порог в 2152 человека. Соответствующие пороги были установлены и для остальных млекопитающих на борту. Исходя из этой вместимости требовалось установить предельную численность каждой из человеческих автономий. Но при этом необязательно учитывалось право на продолжение рода или миграции внутри корабля. Каждый биом имел свою вместимость. При этом нельзя было не учитывать число людей определенных профессий, так как без многих из них было просто не обойтись, чтобы корабль оставался в рабочем состоянии и мог поддерживать их на протяжении длительного пути сквозь межзвездное одиночество.

Проживание, воспроизведение, образование, работа — все выражало экологические потребности. Нужно было о них заботиться либо пришлось бы исчезнуть. Так уж было устроено, такова была действительность. Их всех учили этому в детстве. Тому, что существовали пределы, существовали потребности. Каждый человек на борту был частью команды, неотъемлемой от общества, необходимой для выживания группы. В этом отношении все были равны и всем всего причиталось одинаково.

И лишь в рамках этих основных принципов, после удовлетворения потребностей, они могли найти и использовать ту свободу, что еще оставалась. Некоторые говорили, что оставалось ее слишком мало, но никто не предлагал предоставить ее больше, чем у них было. Долг превыше всего.

* * *

Теперь жители каждого биома встречались на собраниях, где высказывались все желающие.

Так продолжалось две недели, после чего приступили к опросам и голосованиям. Целью их было узнать четкое распределение мнений по насущным вопросам. Кто какой курс предпочитал? Сколько человек поддерживало тот или иной вариант и насколько твердым было их мнение?

Затем в биомах избрали своих представителей, по одному на каждую сотню человек. В большинстве городов не устраивалось никаких агитаций, и люди голосовали анонимно. Те, кого избирали, соглашались и рассказывали соседям, о чем планировали сказать на общем собрании. В некоторых биомах представителей избирали лотерейным методом, и победители давали обещание выступать на стороне большинства своего биома или в ряде случаев просто делать то, что считали верным.

Эти представители встретились в Сан-Хосе, что в Коста-Рике, и приступили к обсуждению на генеральной конференции. Она была не ограничена во времени, и смысл был в том, чтобы обсудить все тщательно, провести опрос всего населения и затем дать представителям исполнить волю большинства своих людей. Если голоса разделятся, то есть ни один вариант не наберет более 33 процентов голосов, то придется подумать над тем, как улучшить процесс, найти по возможности золотую середину. Успешным голосование будет признано, если сформируется квалифицированное большинство из 67 процентов голосов, а лучше больше. В этом случае меньшинство будет вынуждено принять решение большинства.

Так гласила теория.

* * *

На время, пока принималось решение, они договорились попросить корабль, чтобы тот приблизился к планете F и вышел на орбиту вокруг второй луны F. Это позволило бы провести зондирование и определить, насколько луна пригодна для обитания.

Этот путь занимал семь месяцев следования по Гомановской траектории при минимальном расходе энергии и требовал 2,4 процента запасов топлива.

И пока обсуждение продолжалось, несколько биологов изучали образцы аврорского патогена, которые Джучи держал в герметизированном помещении своего парома, которое превратил в стерильную лабораторию, где проводил исследования дистанционно. Эти биологи все еще поддерживали идею Сонг о том, что они могли бы научиться жить с этим аврорским микробом, если бы лучше понимали, что это такое. Поэтому изучение патогена продолжалось, пусть они так и не сумели выяснить, как его называть. Вирус, болезнь, патоген, инвазивный вид, микроб — это все были земные термины, а Арам прежде всего считал, что называть его так — категориальная ошибка.

— Лучший термин, что у нас есть, — сказал он, — это называть его «чужим».

А чужим он был несомненно. Отдельные протеиноподобные образцы, которые изолировал у себя Джучи и положил под электронный микроскоп, который ему передали, были настолько малы, что тяжело было даже понять, как они вообще могли быть живыми. А в некотором смысле они таковыми были — они размножались, хотя и трудно было сказать, каким образом и что они делали еще. В этом они были схожи с вирусами, прионами и РНК, но в других отношениях отличались. Внутри них протекали процессы на нанометрическом и даже пикометрическом уровнях, но насколько малой должна была быть их еда? И как они вообще могли питаться? Или, если упростить вопрос, откуда они брали энергию? Как росли? Почему росли так быстро, оказываясь внутри человека?

Все это были загадки, на которые едва ли можно было быстро найти ответ.

Тем временем вторая луна F, которую сторонники ее населения прозвали Иридой, предсказуемо оказалась почти полностью безводным каменным шаром. Железное ядро, магнитное поле, сухая поверхность, за исключением небольшого участка замерзших обломков кометы, испещренного кратерами и разделенного двумя длинными прямыми каньонами, вероятно, образованными в результате ранних разломов.

Ирида напоминала что-то вроде крупного Меркурия — внешним видом и возможной историей: ее тяжелое ядро, вероятно, свидетельствовало о раннем столкновении, вскрывшем более легкую оболочку, которая впоследствии попала на F. По крайней мере, это представлялось лучшим объяснением. Местное 1,23 g создавало трудности, зато вращалась луна медленно и не совсем синхронно с F, что также говорило в пользу теории раннего столкновения. Сутки здесь длились 30 дней, месяц оборота вокруг F — 20 дней, а год у F составлял 650 дней. Орбита F находилась в 1,36 а. е. от Тау Кита, а ее инсоляция от Тау Кита составляла 28,5 процента земной. По сути, это была совсем уже внешняя граница обитаемой зоны, но все-таки света более-менее хватало.