Сводные - Виктория Лукьянова

– Нет! – надрывно произношу, заглядывая в его глаза. Паника охватывает меня. Боюсь, что оттолкнет. Прогонит. Боюсь его потерять…

– Арин, – лицо Ярослава проясняется. – Не умеем мы вести диалогов.

Я улыбаюсь, понимая, как чертовски он прав. Нет, не умеем. Никогда не умели.

– Я задам лишь один вопрос?

Он согласно кивает и напряжено замирает, ожидая от меня следующих слов:

– Почему ты пришел?

– Потому что больше не могу убегать от себя.

Я открываю рот, собираясь задать еще один вопрос. Нет, не один. А два, три, сотню, тысячу. В голове вихрем поднимаются мысли, путаются, скребут, шуршат, кричат. Но Ярослав не позволяет мне заговорить. Наклонившись вперед, он смыкает мои губы.

Поцелуй. Наш первый поцелуй. Настоящий.

Я уверена во вспыхнувших чувствах, потому что они иные. Нет той безумной яростной страсти или пламени, которое могло поглотить нас. Есть лишь нежность. Трепет, ласка и страх. Страх, что все исчезнет, стоит мне пошевелиться или закрыть глаза. Поэтому пока Яр медленно исследует мой рот, словно изучая границы, я смотрю на его лицо. Прикрытые глаза, обрамленные темными ресницами. Блеск металлической оправы классических очков. Небольшая морщинка на переносице, которую так и хочется разгладить пальцем.

Дышать тяжело. Слишком опасно. Но я, поддавшись вперед, обвиваю его плечи и приоткрываю рот, позволяя вторгнуться и сплестись с моим языком в сладких объятиях. Мне нравится, как он целуется. Нравится остаточный вкус выкуренной сигареты. Прикрываю глаза и забываюсь в его руках. Хватит с меня вечной погони. Хватит.

«Мы не умеем вести диалоги. Никогда не умели. Но наши сердца стучали в унисон. Мы их не слышали или не хотели услышать…»

За закрытыми глазами я вижу вспыхнувшие картинки из прошлого. Минуты нашей близости – страстные, опасные и на грани. Три года назад я теряла голову рядом с ним. Три года назад он держался из последних сил. Но изменилось ли что-нибудь между нами?

Его руки скользят по моей пояснице. Поднимаются вверх по спине, считают позвонки. Очерчивают выступающие лопатки, бусинки на шее. Пальцы путаются в волосах. Натягивают их, накручивают. Я тянусь за лаской, поднимаюсь на пальчиках.

Как же тяжело дышать…

– Яр, – выдыхаю его имя в приоткрытые губы. Они влажные, как и мои, чуть порозовевшие и разгоряченные.

– Да, Арин? – Его голос хрипит от возбуждения.

Секунды. Нам нужны секунды, чтобы вспыхнуть.

– Это лучше диалогов.

– Намного лучше, – шепчет он и опускает ладони обратно на поясницу. Оплетает талию крепкими длинными пальцами, подхватывает так, будто я ничего не вешу. Осторожно усаживает на край стола. – Хочу тебя. Черт бы меня побрал, но Арин, я готов взорваться.

Его признание, резкое и рваное, звучит для меня как самая безумная и восхитительная песня. Я жмурюсь и выгибаюсь. Хочу его не меньше!

Но как же боль? Как же то, что я пыталась все эти годы испепелить в себе? Куда делось желание не знать Яра, забыть его? Почему на месте темных воспоминаний сейчас пустота…

– Почему ты не отвечал на мои звонки? – срывается с губ приговором.

Яр замирает. Его руки соскальзывают с моих ног, превращаются в кулаки и опускаются со стуком на столешницу по обе стороны от меня. Лицо темнеет, взгляд заостряется. Ходят желваки. Весь вид выдает Яра, готового обрушиться на меня. Но почему? Что опять не так? Паника разрастается и захлестывает меня с разрезающим повисшую между нами тишину входящим звонком.

– Это Артур. – Мои губы дрожат.

Он молчит. Делает пару шагов назад, отступая от меня. Я соскальзываю со стола и на деревянных ногах подхожу к своему смартфону. На входящие от Артура у меня стоит иная мелодия, чем на остальные звонки. Отчего-то именно его я хотела выделить. Наверное, еще одна попытка доказать себе правильность выбора.

– Мне пора, – слышится из-за спины.

Я вздрагиваю и сбрасываю вызов. Перезвоню. Он не обидится.

Мчусь следом в коридор и ловлю Яра у двери, когда он резко накидывает куртку на плечи.

– Стой… Стой! – голос обрывается хриплым звуком.

– Арин… – Его голос подобен моему. – Нам нужно поговорить. Действительно поговорить. Но я пока не готов. Голову сносит рядом с тобой.

От его слов тепло растекается по телу.

– Да, давай… Давай поговорим.

Я опускаю руку и заглядываю в его глаза. Искорки опасно вспыхивают на дне зрачков. Мы на эмоциях, которые захлестывают и грозятся утопить.

– Позже, – качает головой Яр. – Поговорим позже. Надо остыть, Арин. Тебе и мне.

Сглотнув, я опускаю голову и рассматриваю носы ботинок. И как он умудрился так быстро собраться?

– Продиктуй мне свой новый номер. Пожалуйста.

Я вздрагиваю и задираю голову. Лицо Яра прояснилось, и улыбка ослепляет меня. Называю набор цифр, которые он тут же вбивает в свой смартфон. Через несколько секунд раздается приглушенный звук входящего сообщения.

– Это от меня, – спокойно произносит Яр. – Мой номер и мой новый адрес. На всякий случай.

Я чувствую себя эгоистичной сукой в квадрате, когда перезваниваю спустя полчаса после ухода Ярослава Артуру и слышу слегка взволнованный и чуточку уставший голос парня, который сообщает, что не сможет заехать ко мне вечером.

«Прости, куколка. Сегодня допоздна буду торчать в офисе».

Попрощавшись с ним, я еще долго брожу бездумно по квартире и с опаской заглядываю на кухню. Мне кажется, что окажись я там, все что произошло несколькими часами ранее обернется миражом. Но к ночи, пытаясь сомкнуть глаза и ворочаясь с боку на бок, я решительно сгребаю телефон с тумбочки и просматриваю вновь полученное от Яра сообщение. Его номер и адрес. Открыв карту, я нахожу улицу и изумленно хлопаю ресницами – он живет буквально в паре кварталов от меня!

Совпадение? Или намерено?

Подскочив с кровати, я трясущимися руками набираю его номер и слушаю три длинных гудка. Впервые за три года я звоню ему. Вновь. Ощущение дежавю преследует меня ровно столько, сколько длятся гудки. Хочу сбросить вызов, но услышав его тихий и немного напуганный голос, замираю посреди спальни и улыбаюсь как дурочка. У меня получилось… Получилось!

– Арин? Что случилось?

– Ничего.

Мысленно луплю себя по лбу. Нужно было подумать, прежде чем звонить. Сочинить вразумительную ложь, в которой я так поднаторела. Но ничего кроме обрывистой фразы на ум не приходит.

– Тогда почему звонишь? – вместо раздражения, которое я могла бы услышать три года назад, звучит смешинка.

– Хотела проверить, ответишь ли в этот раз.