Семейка монстров - Алан Сноу

Эти слова рассмешили Хватсона, и он с победоносным видом заявил:

– Да, ты прав: я специально искал кого похуже, у кого не будет ни жалости, ни стыда, ни совести! И вот нашел! Глядите на него!.. А теперь, – продолжил он, – начинается вторая серия нашего представления. Машина-«уменьшалка» в действии!.. Включить! – он топнул ногой по крыше, на которой стоял. – Подать сюда того, кто нагло уверяет, будто изобрел этот прибор!

Никогда еще не испытывал Уиллбери такого ужаса, как в эту минуту, когда перед его глазами мелькнула вспышка голубого света и клетка с кричащей Марджори исчезла где-то в жерле машины.

– Боже! – прошептал он. – Бедная женщина.

Но и это было не все. Режиссер страшного представления еще не успокоился.

– Гризл! – заорал он. – Его Великость голоден! Пора его подкормить! – И обратился к другому сообщнику: – Приведи сюда мальчишку из тюремной камеры!

– Нет! – в один голос воскликнули Уиллбери и дед Артура.

– Ну почему же нет? – осклабился Хватсон. – Вам будет интересно посмотреть все номера представления… Эй! – крикнул он вдогонку тому, кто отправился за Артуром. – Притащи заодно и этого психа в железных носочках!

– Вы ответите за все, Хватсон! – в бессильном гневе воскликнул Уиллбери.

– Заткнитесь! – заорал тот в ответ. – Иначе я прикажу увеличить напряжение, и ваша дама, а за ней и все вы превратитесь в муравьев!.. А пока посмотрите, что из нее получилось.

Он подал команду оператору «уменьшительной» машины, и тот выключил ее, открыл дверцу, вынул оттуда что-то, поставил себе на ладонь и протянул руку так, чтобы все видели.

Уиллбери с трудом сдержал крик ужаса: это была Марджори – та же самая, но уменьшенная примерно в десять раз, ростом не больше семи дюймов. И лицо у нее было, как вы понимаете, совсем невеселое.

– Вы себя нормально чувствуете? – задал он нелепый вопрос.

– Да! – пискнула крошечная Марджори и сама не узнала своего голоса, однако продолжала: – Ох, зачем только я такое изобрела! Почему не подумала о последствиях?

Человек, на ладони которого она стояла, сжал пальцы и поднес Марджори ближе к лицу, чтобы получше разглядеть. Она ударила его прямо в глаз, он вскрикнул и выронил ее, а она убежала и спряталась под одной из машин.

– Ладно, можешь не искать, – сказал Хватсон. – Найдем ее потом с собаками, а ты отправляйся сейчас на свое место у аппарата. Продолжим работу по уменьшению.

И снова холод пробежал по спине Уиллбери: он подумал о собаках, натасканных на поимку диких сыров. Как они поступят с Марджори?

Хватсон взглянул в сторону входной двери:

– Ну где же этот мальчишка? Почему его не ведут?..

«Сырник» уронил Марджори на пол, и она тут же спряталась под одной из машин

В темнице и в самом деле произошла задержка: Артур никак не давался в руки присланного за ним человека, и тому стоило больших усилий притащить его в машинный зал. Но в конце концов они появились – сопротивляющийся Артур и невысокий охранник, вцепившийся ему в воротник. Хватсон немного удивился: этот самый охранник был вроде бы выше ростом, когда выходил за пленником.

– Эй! – крикнул он ему. – Ты забыл привести второго. Поставь этого куда следует и отправляйся за «железным башмаком». Живо!..

Когда Артур со своим тюремщиком шли по залу, Уиллбери обратил внимание на их шаги – звук был какой-то до странности звонкий. Около шахты оба остановились в оцепенении, увидев поднявшуюся из нее страшную тушу, но Хватсон поторопил их:

– Быстрей! Быстрей! Не всю ночь нам торчать тут!

Они двинулись дальше, и, когда проходили мимо прикованных пленников, Уиллбери показалось – нет, он готов был голову дать на отсечение! – что Артур подмигнул ему. Дед этого не видел, однако заметил другое: на тюремщике была маска, а под широким плащом на меховой подкладке что-то скрывалось.

Пришедшие остановились возле помещения, на крыше которого стоял Хватсон, и уставились на него.

– Ну, чего ждешь? – взорвался тот. – Нацепил маску и красуешься? Засунь этого мальца в клетку и дуй обратно за стариком!

– Сам дуй за ним! – ответил подчиненный.

Такого Хватсон еще не слышал! Чтобы с ним посмели говорить в подобном тоне! Это нужно немедленно пресечь, пока другие не последовали примеру бунтовщика!

– Ты!.. – взревел он. – Это говоришь мне? Да я…

– Заткнись, Арчибальд! – ответил тот. – Ты нам надоел хуже горькой редьки! Глаза б на тебя не смотрели!

– Что?..

Хватсон побагровел от злости и чуть не свалился с крыши.

– Ты… – завизжал он. – Поганец!.. Я исключаю тебя из нашего братства.

– Плевал я на тебя и на твоих «сырников»!

С этими словами говоривший отпустил Артура, скинул с себя плащ, шляпу, и перед всеми предстал не кто иной, как Герберт, человек в «железных башмаках»! И в руках у него была его страшная дубина – его колотило.

Члены братства застыли от неожиданности. У Хватсона цвет лица сменился с багрового на зеленоватый. Он первым пришел в себя и крикнул:

– Схватить его!

Никто не сдвинулся с места: все боялись дубины в руках Герберта.

– Ладно… ладно… – пробормотал Хватсон. – Тогда принесите оружие! Скорее!

Подчиненные бросились к железному шкафу, стоявшему у стены, а дед Артура крикнул в это время:

– Герберт! Разломай перила, к которым нас приковали!

– Не могу тебе отказать в такой малости, Вильям!

С этими словами Герберт опустил свое колотило на железные трубы перил, и часть из них тут же разлетелась на кусочки.

Герберт опустил свое колотило на железные трубы перил

Удар и грохот были такими сильными, что туша Великого начала содрогаться, даже издавать какие-то звуки – не то стоны, не то мычание. Еще один удар – и еще большее количество пленников оказалось на свободе, а туша уже не мычала, а ревела, то ли от злости, то ли от страха.

– Скорее доставайте ружья! Кретины! – орал Хватсон на тех, кто возился с ключами около оружейного шкафа.

Третий удар – и все освободились, Артур сразу подбежал к своему деду, наконец-то они разговаривают без помощи куклы; Уиллбери подошел к Герберту…