Укрощение дикого миллионера - Агата Санлайт

- А все должно быть наоборот, - покачал головой Макс. - Лады. Я пошел?

- Иди. Спасибо.

- Служу… - Макс усмехнулся.

Оленев вставил симку в новый сотовый Лисы. Занес туда свой номер, контакты Виталия, чтобы всегда могла вызвать шофера и, на всякий случай, приходивших врачей.

Поставил на заставку Василису Премудрую из какого-то фильма. Красивую актрису.

Телефон лично положил в ящик шкафа, у двери Лисы, оставив тот открытым.

Отправился в лес.

Волки вышли на охоту. Ярослав заметил их тени, когда серые хищники крались за зайцем и решил не мешать. Свернул с тропы и увидел, как охотятся совы.

Камнем бросаются вниз и ловят грызунов. Хорошо! Мышей в доме не заведется. Митрофана Ярослав узнал. Вспомнил слова Этель Яновны, «Мы в ответе за тех, кого приручили» и дождался пока филин вернется с охоты.

Погладил, почесал перышки, пощекотал за «ушком» из перьев. Митрофан довольно сощурился. Сел на плечо, потерся о щеку. Оленев еще немного пообщался с птицей и отправился домой.

Уже окончательно рассвело.

Солнце щедро обливало крышу и деревья снопами лучей.

Ярослав рано утром принял душ, сделал пробежку, зарядку, посетил медицинскую комнату.

Проверился, как обычно.

А когда вернулся в дом, Олена и Лиса уже сидели за столом и лакомились блинчиками с красной икрой.

Разумеется, в обществе Этель Яновны.

При этом общалась тетя с гостьями так, словно они знакомы всю жизнь.

- Ну что? Хорошо устроились? - спросил Оленев, первое, что пришло на ум. Потому что от взгляда Олены - теплого и дружеского - закружилась голова и захотелось сделать и сказать совсем другое.

- У вас здорово, - порадовала слух Ярослава журналистка. - Так просторно, что не чувствуешь себя в замкнутом пространстве. При этом не помпезно и не вычурно. Поэтому нет ассоциации с отелем или загородным домом богатого нувориша. Каких я недолюбливаю. И лес. Здорово!

Оленев собирался еще раз спросить, останется ли она. Предложить руку и сердце. Но удержался.

Не время. Совсем не время.

- Олена очень хорошая женщина. Я понимаю твой выбор, - спокойно произнесла Этель Яновна, откусывая блинчик.

На секунду Ярослав испугался. Вот именно - впервые за многие годы, по-настоящему, испугался того, что Олена воспримет слова тети, как очередной натиск семьи Оленевых. Насторожится и сбежит. Просто соберется и улизнет. Как тогда, после предложения стать его любовницей. Но журналистка восприняла высказывание Этель Яновны на удивление благодушно.

- Спасибо. Я уж думала родственникам мужчин, которые на меня западают, я не нравлюсь хронически.

- Это не мужчины! И это не родственники! - усмехнулась Этель Яновна. - Ярик, ну и чего ты застыл? Давай в душ, а то пахнешь уже. И к нам.

Так быстро Оленев еще не мылся. Да и одеваться привык чуть медленней. Но желание снова оказаться в теплой компании за завтраком, вынудило действовать с непривычной скоростью.

Когда он спустился, Олена встала, приблизилась и вдруг расстегнула верхнюю пуговицу рубашки. Ярослав аж напрягся. Желание так и не отпускало, а близость и касания журналистки только подогревали его пыл.

Олена усмехнулась.

- Ты застегнулся криво.

Да уж! Когда Ярослав Оленев неправильно застегивал рубашки? Да он делал это машинально лет с пяти!

- К тебе спешил, -подлила масла в огонь Этель Яновна. - Ешьте и идите в бассейн…

Лиса вдруг поднялась и подошла к Оленеву следующей.

- Ярослав… Ничего, если я буду вас так называть?

- Зови, как нравится.

- Спасибо за сотовый. Вы и симку мою вызволили…

- Телефон понравился? - Оленев решил, что ни к чему обсуждать вчерашний вечер, напоминать о плохом и пояснять, как получил симку. Есть она - и хватит информации.

- Он такой потрясный! - восторженно ответила Лиса. - Я таких еще не видела! И сто-олько функций!

Оленев покосился на Олену, опасаясь выговора за то, что слишком потратился. Та развела руками.

- Я могу тебя остановить и запретить нас баловать?

- Нет! - честно признался Ярослав. - Не получится.

* * *

В бассейне женщины резвились, как дети. Олена прыгала и смеялась, крутилась в воде, будто дельфинчик. Лиса подражала маме. Они хохотали и плавали наперегонки.

Опробовали обычный бассейн с подогревом, и морской.

Плескались несколько часов. А Ярослав сидел, сложив ногу на ногу, чтобы совсем не светить «дулом» и все равно наслаждался.

Журналистка раскрывалась, ее дочка приняла его.

Осталось… самая малость. Дожать, убедить, уговорить…

Оленев сам себе усмехнулся.

Снова, снова эмоции толкали его на торопливые действия.

Конечно, не только эмоции - понимание, что Олена - его жизнь. Вот она рядом - и все хорошо. Уйдет - и хоть утопись в бассейне.

Но он не станет больше ошибаться.

Вот уж нет!

Оленев дождался, пока женщины уйдут в душ, сам ополоснулся холодной водой, набросил полотенце на бедра и отправился в спальню переодеваться.

Но стоило войти в комнату, как сердце подпрыгнуло в горлу, а все остальное так подпрыгнуло, что аж в паху заболело.

Олена сидела на кровати Ярослава, прикрываясь простыней, и он отчетливо видел, что на женщине ничего нет.

Вот прямо совсем.

Капельки воды блестели на ушках и в волосах Олены. Словно бриллианты. Солнечный свет из окна освещал фигурку журналистки, обнимая и лаская ее лучиками. Ярослав видел каждый изгиб, каждую впадинку, а тонкая ткань лишь придавала пикантности. А еще он разглядел большие ореолы аккуратных розовых сосков.

Че-ерт! Вот это уже удар ниже пояса.

Ярослав сглотнул и понял, что готов. Так готов, что плотная ткань полотенца уже не висит, вернее висит, но совсем не на бедрах.

Олена встала, подошла к Оленеву и стянула тряпицу.

- Ничего себе! - прокомментировала она увиденное. - А ты сможешь медленно орудовать этой штукой.

Оленев улыбнулся.

- Я для тебя все смогу.

Сказал честно и без утайки.

Хотя удержаться сейчас, когда она согласна на все, да еще и медленно… Это, пожалуй, будет посложнее, чем вызволить Лису. Но… чего не сделаешь ради любимой женщины.

А спустя пару минут они сливались в танце страсти. Оленев брал журналистку с таким наслаждением с каким не занимался любовью после затяжного перерыва. С каким не лишался девственности в первый раз, наконец-то дорвавшись до сладкого. Когда готов был кончить лишь от одной мысли… Вот и сейчас… Он едва сдержался, чтобы не излиться почти сразу же. Не опозориться перед Оленой.