Укрощение дикого миллионера - Агата Санлайт

- Поехали!

В машине я немного привела себя в порядок и принялась опять названивать дочери. Но вызовы по-прежнему оставались без ответа. Меня опять начало трясти. Даже пальцы с трудом попадали по кнопкам.

Большой коттеджный поселок выплыл из черноты ночи. И показался мне слишком праздничным, усыпанный пестрыми огнями: окон, лампочек на парниках и фонарях возле домов. Не говоря уже о подсветке фонтанов и бассейнов.

Пост охраны за высоким забором с металлическими воротами взволновал меня еще сильнее. Я схватилась руками за кресло Оленева и напряженно вглядывалась в черноту.

Пожалуйста, господи! Пусть нас пропустят! Прошу тебя!

Я никогда не ходила в церковь и не крестилась. Но сейчас я молилась искренне.

Оленев притормозил у ворот, повернулся ко мне и погладил ладонь рукой.

- Не бойся. Все будет хорошо. Если что, я их машиной перееду! Всех до единого!

Странная шутка меня немного утешила.

Оленев решительно вышел из машины, а я осталась ждать и верить.

Некоторое время меня лихорадило. Мысли: а вдруг у него не получится, вдруг его пошлют куда подальше, так и не хотели вылетать из головы. Я сжимала спинку кресла Ярослава, и кожа неприятно скрипела под пальцами.

Я чуть не подпрыгнула от радости, когда Оленев вернулся в машину с таким лицом, что я и без слов поняла - все получилось.

Мы без проблем въехали на территорию нужного частного поселка, миновав два поста охраны. Причем на втором нас даже не задерживали. Уж не знаю, пригрозил ли Оленев первым охранникам, что всех тут переедет или просто культурно договорился. Но мы в темпе вальса неслись по широкой асфальтовой дороге. Такой ровной, словно ее утюгом отгладили.

Наконец, Оленев сбросил скорость, и я поняла, что мы близко к цели. Нервы опять сдали. Руки инстинктивно вцепились в спинку кресла Ярослава. Тот повернулся, погладил по руке горячими пальцами и коротко сказал:

- Соберись.

Поразительно, но опять подействовало.

Я будто вся подтянулась, отбросила эмоции, готовая драться за свою девочку. Горло перегрызть любому, кто ее обидит. Даже просто случайно немного расстроит.

Оленев уверенно вырулил к высокому забору с постом охраны.

Вышел и пару минут о чем-то разговаривал. Я начала бояться, что нас не пропустят и уже собиралась выйти, помочь Ярославу. Тряхнуть журналистским удостоверением перед лицами мордоворотов-охранников. Сказать, что по моим данным, тут удерживают силой малолетнюю девочку. И пусть меня увольняют!

Главное - Лиса! Мое сокровище, моя жизнь! Пока я жива, с дочкой ничего не случится! И неважно -чего это мне будет стоить.

Эти малолетние придурки просто не понимают - на что пойдет мать ради ребенка! Им не дано. Не доросли еще.

Я потянулась к ручке двери, но та внезапно открылась сама. Оленев подал мне руку и деловито произнес:

- Пошли. Держись рядом со мной. Я сам все сделаю.

Территория Армяновских выглядела внушительно, хотя и не настолько, как владения Оленева. И оформлялось поместье с явным прицелом пустить всем пришлым пыль в глаза.

Статуи, фонтаны в виде древнегреческих богов и героев, подстриженные овалами деревья, вымощенные серым камнем дорожки. Десятки клумб с розами. Целый забор мальв вдоль ограды. Словно поместье охраняют вовсе не стены с мородоворотами, а яркие цветы.

Оленев потянул меня к дому, с колоннами и витражами. Серому, испещренному белесыми прожилками.

Уже на пороге нас оглушила музыка. Эдакая попса, с ужасной безвкусной аранжировкой. Аж внутренности начали неприятно вибрировать.

А тут неплохая звукоизоляция! Подумала я с неприязнью. С улицы мы вообще ничего не слышали.

Охрана у дверей пропустила Оленева сразу. Будто знала в лицо и не желала связываться. Два мордоворота только кивнули моему спутнику.

Мы вошли в полутемный холл, и в нос ударил запах алкоголя. Музыка стала еще громче. Настолько, что в голове загудело.

Толпа здесь собралась очень даже немалая. В основном, школьники. Хотя ребята и девушки постарше тоже попадались. Они пили, танцевали и выглядели как в плохом фильме про подобные сборища у мажоров. Пьяными, неадекватными и перевозбужденными.

Дурными, в общем. Абсолютно и беспросветно.

Я растерялась, пытаясь вычленить взглядом знакомую до боли фигуру дочки среди толпы извивающихся в танце тел. Кричать и звать казалось бессмысленным. Я сама бы свой зов не услышала. Я растерянно смотрела на спутника, сжимала его руку и всхлипывала.

Боже! Что же теперь делать?

Ярослав знакомым движением погладил мои пальцы и показал знак «Ок».

Быстро нашел шнур, ведущий к динамикам, и вырубил его ловким движением. Музыка стала тихой и невнятной. Оказывается, она доносилась из ноутбука, что стоял на окне.

Следующим движением Ярослав врубил свет.

Толпа молодняка зашумела и загалдела. Многие начали промаргиваться. Даже мои глаза, еще не свыкшиеся с полумраком, жаловались резью на резкую смену освещения.

Остальные - и вовсе оказались почти ослепшими.

Однако растерялись ребята ненадолго. Их растущие молодые организмы быстро адаптировались к новым условиям и решили повозмущаться исчезновением старых.

Замелькали пестрые топики, короткие юбочки, чулки, расстегнутые рубашки и шорты.

Нас окружали.

Подростки, и ребята постарше собирались вокруг плотным концом. И явно не с самыми добрыми намерениями.

Я снова сжала руку Ярослава. А тот только усмехнулся.

Я приподнялась на носках, ища взглядом Лису. Нет. Ее нигде не было видно. Я обшарила взглядом каждый угол и каждое кресло. Там парочки продолжали беззастенчиво лизаться, нимало не смущенные ни нашим визитом, ни тем, что теперь делали это при ярком свете. Нет, нигде не видно моей девочки! Ни-где!

Хотелось кричать и выть раненой волчицей. Разнести тут все к чертовой матери. И пусть меня потом арестуют!

Оленев словно почувствовал, обнял и притянул к себе. Стало полегче. Даже удушливый запах алкоголя, кажется, перестал так мешать дыханию.

Я чуть встрепенулась и словно напиталась от спутника его уверенностью и решимостью.

Толпа шумела и галдела. Слышались: визг, оскорбления и угрозы.

- А, ну, канайте отсюда! Тут частная вечеринка!

- Старперов никто не приглашал! Двигайте дальше!

- Похоже, кому-то его зубы надоели? Так мы быстро исправим это недоразумение!

- Ну чего приперлись! Идите своей дорогой! Музыку мы все равно не выключим!

Шум и гам нарастали. Я начинала слегка побаиваться накачанных алкоголем, разгоряченных музыкой и танцами-обжиманцами подростков. Казалось, они совершенно неадекватны. А Лисы… Ее нигде не было.