Елена Рубинштейн. Женщина, сотворившая красоту - Мишель Фитусси

Мадам всегда с недоверием относилась к массовым продажам ее товаров, однако поначалу идея Леманов вызвала у нее интерес. Но она очень быстро поняла, что у них ничего не получится. Женщины не хотят покупать по дешевке то, что могут купить задорого. Богатые женщины не станут пользоваться теми же марками, что и бедные.

Нужно выбирать одну стратегию из двух. Но Леманы этого не понимают. Они знают наизусть биржевые курсы, но не имеют ни малейшего представления о клиентках-женщинах.

У Леманов возникает совсем другая проблема: они хотят избавиться от Елены, которая усложняет им жизнь, мешая, как им кажется, осуществлению их замыслов. Хотя Елена и подписала контракт, где говорится, что она не должна вмешиваться в сферу продажи, она не только выражает свое мнение, но и действует. По ее мнению, продавать ее кремы в бакалейных лавках и магазинах ширпотреба значит уничтожить марку. С этим Елена Рубинштейн не согласится никогда.

Она создала эту фирму, эту марку, она ее дитя, ее творение. Тридцать лет она работала не покладая рук, часто в ущерб себе и своей личной жизни. Она добилась успеха. А теперь? Все ее труды насмарку? Эти idlers, полные идиоты, готовы в пять минут разрушить дело ее жизни, продавая ее чудесные кремы вместе с консервированным зеленым горошком и стиральными порошками?! Елену трясет от ярости, она чуть не заболевает от гнева.

Ее негодование поддерживают директора элитных магазинов и владельцы парфюмерных бутиков, продающих косметику ее марки. Они отказываются в дальнейшем сотрудничать с фирмой: им не нравится, что новые владельцы так обесценили бренд «Елена Рубинштейн».

Елена бомбардирует Леманов угрожающими письмами. Они не читая бросают их в корзину. Биржевые маклеры Елены составляют для нее список акционеров-женщин. И Елена лично пишет каждой из них. В письмах она объясняет, как вредны методы ведения дела новыми владельцами, и советует каждой написать им и выразить неодобрение. Леманов захлестывает поток писем. Но это только начало их бед. Мадам твердо решает вернуть обратно свою фирму и готова, если понадобится, выкупать акции постепенно, одну за другой.

Она пишет письма, звонит по телефону, собирается объехать Соединенные Штаты с востока на запад и с севера на юг и, чего бы это ей ни стоило, вернуть себе свое предприятие.

Биржевой крах 24 октября 1929 года запомнился и сохранился в истории как «черный четверг». В этот день лопнул пузырь биржевых спекуляций, возникший на Нью-Йоркской бирже в 1927 году и разбухший до невероятных размеров благодаря растущим покупкам акций в кредит.

Индустрия, активно развивавшаяся на протяжении последнего десятилетия, постепенно начала задыхаться, потому что деньги вкладывались не в реальную экономику, а в биржевую игру на Уолл-стрит. Сложился порочный круг: курс акций рос быстрее, чем доходы предприятий, доходы предприятий росли быстрее, чем производство продукции и зарплаты. Все оплачивалось из кредитов, которые ничем не были подкреплены. И вот настал день, когда цены на акции поползли вниз. 24 октября продать свои акции захотело множество людей, акции обесценились.

Паника на Уолл-стрит распространилась на весь финансовый мир.

Но падение курса акций началось раньше. Подешевели акции «Дженерал моторс», «Ю. С. Стил», «Дженерал электрик», «Голдман Сакс», упали и акции «Леман Бразерс», а с ними и акции фирмы «Елена Рубинштейн»: вместо семидесяти долларов они стали стоить двадцать.

Мадам восприняла это как катастрофу. Всеми силами она старалась сохранить бодрый вид, что давалось ей с большим трудом. Рушилось то, что было ей дороже жизни, она потеряла сон, понимая, что проиграла все: фирму, здоровье, отношения с мужем. Но, как мы знаем, чем тяжелее становились обстоятельства, тем успешнее действовала Елена. Во время одной из ее бесчисленных бессонных ночей у нее возник план. Ее акции продолжают падать, значит, настало время действовать, и она дает приказ своим биржевым агентам покупать все акции ее фирмы, какие только смогут. Мелкие держатели готовы продать их, пока они вконец не обесценились, они рады вернуть себе хоть какие-то деньги.

И вот Мадам вновь становится крупнейшим держателем акций своей фирмы, приобретя их отчасти на деньги Леманов. Сила снова на ее стороне. Она принуждает Леманов продать ей все принадлежащие им акции и вновь становится полновластной владелицей фирмы. В общей сложности на выкуп она потратила полтора миллиона долларов — пустяк по сравнению с тем, что она выиграла на всей операции, положив в карман пять миллионов восемьсот тысяч долларов чистого барыша. Победа! Леманы должны снять перед ней шляпу. Но нет, они полны ярости и трубят повсюду, что мадам Рубинштейн «экономически безграмотна».

На самом деле Мадам — гений. «Леман Бразерс», эти деловые mensch, уверенные в своей силе и мужской хватке, недооценили предпринимательницу-дюймовочку, которой им бы не стоило пренебрегать. Впервые их незыблемый пьедестал пошатнулся. И расшатала его женщина. Понятно, что они чувствуют себя униженными.

Восемьдесят лет спустя вновь воскреснет эта история о «тюбике, который сейфу не товарищ», причем будет расписана новыми красками.

Найдутся люди, которые обвинят Елену в том, что своими действиями она спровоцировала биржевой кризис. Кто пустил эту утку? Уж не Леманы ли, не забывшие обид? Согласитесь, все же довольно трудно поверить, что не кто иной, как Мадам, устроил кризис, который потряс всю планету. Гораздо правдоподобнее, что у Мадам было чутье. И еще везение. Невероятное, неправдоподобное везение, которое сопутствовало ей всю жизнь.

Часто богатства создаются по прихоти судьбы. За два года Мадам стала одной из самых богатых женщин Америки.

Но на протяжении этих двух лет она не раз думала, что терпит оглушительный крах. Боялась, что не выкупит достаточное количество акций, чтобы припереть Леманов к стенке. Поражения она бы не вынесла. Но вся ее деятельность должна была оставаться в тайне, и она опять обращается к единственному человеку в мире, который может ее поддержать и успокоить.

К Эдварду.

И получает ответ. Но совсем не такой, какого ждала.

«Милая, речь всего-навсего о деньгах. Жизнь проходит быстро. У тебя два прекрасных сына, но ты живешь, обходясь без них. И без мужа тоже, хотя он искренне тебя любит, несмотря на все свои прегрешения. Я желаю тебе победы, но поверь, даже если ты проиграешь, это не так уж серьезно. Всего дороже наша семья».

Час выбора пробил. Перед ней две дороги: работа или семья. С одной стороны, она устала жить вечной странницей и об этом уже сотни раз писала мужу. Ей хотелось бы остановиться и обрести постоянный кров, а не мчаться куда-то, словно метеор, лишь на миг задерживаясь в своих великолепных жилищах, которые она украшала и отделывала, не жалея денег. Хотелось бы зажить размеренной жизнью, столь необходимой для ее душевного равновесия. Ей уже не по возрасту жить «на бегу»…

А с другой стороны, никто не понимает, по какой причине она постоянно в пути. Никто. И сыновья тоже.

Решение ее однозначно. «Я родилась, чтобы работать», — часто повторяла она. В час выбора привычное присловье стало истиной. Дело не в том, что она может все потерять, дело в том, что она должна все снова выстроить. Елена опять устремляется в Нью-Йорк, к великому разочарованию Эдварда, который простодушно надеялся, что она останется в Париже, поселившись вместе с ним в их квартире на бульваре Распай.