Ночная жизнь моей свекрови - Дарья Донцова

Я села в небольшое кресло:

– Безусловно.

– Вероятно, вы хотите оформить контракт на оказание медуслуг? – предположила Алина. – Давайте расскажу о наших возможностях.

– Нет, мне надо просто с вами побеседовать, – промурлыкала я, – на личные темы.

– Мы знакомы? – удивилась Колоскова.

Я хотела ответить: «Конечно. Ты отправила богатую вдову Лену Кротову к своему глупому жадному брату Владимиру». Но это заявление было совершенно ни к чему, и я спросила:

– Что мешает нам поближе узнать друг друга?

Алина справилась с удивлением и улыбнулась:

– Отличная идея. Как вас зовут?

– Евлампия Романова, – представилась я.

– Очень красивое старинное имя, – выдала стандартную реакцию мошенница, – мое намного проще – Алина.

– Лиза мне о вас говорила, – кивнула я.

Колоскова изобразила недоумение:

– Лиза… Лиза… которая? В медцентре несколько Елизавет. Наверное, Рождественская, да? Мы часто вместе обедаем.

– Нет, – возразила я, – Абова.

– У нас такая не работает, – возразила нахалка.

Я закинула ногу на ногу:

– Елизавета Абова, студентка музыкального училища, наркоманка, любовница Сергея Качанова. Теперь припоминаете?

Алина засмеялась:

– Нет. Вы не переживайте. Медцентр Баринова высокопрофессиональное заведение, нет необходимости приходить сюда по знакомству. К какому специалисту вы хотите попасть? На рецепшен вас без проблем запишут к любому.

Колоскова вела себя уверенно, ее тон не изменился, ни малейшего смущения на лице не появилось, и я даже на секунду засомневалась: вдруг Елизавета соврала? Но тут, словно в плохом детективном киносериале, на помощь главной героине, окончательно запутавшейся с решением проблемы, пришел господин Случай.

Дверь в кабинет Алины распахнулась, за моей спиной раздался знакомый голос:

– Линка, мне плохо, помоги, умираю!

Колоскова вздрогнула, от ее спартанского спокойствия не осталось и следа.

– Что вы себе позволяете! – воскликнула она. – Разве не видите? Я разговариваю с посетительницей! Покиньте помещение.

– Сейчас подохну, – прошептал мужчина, – дай… скорей…

– У парня ломка, – вздохнула я, – лучше сделайте Сергею укол. – У меня, как у всех музыкантов, отличный слух, поэтому, даже не видя посетителя, я поняла: явился Качанов.

Алина вскочила. Сергей появился в моем поле зрения. Ему явно было очень плохо, до такой степени, что бывший студент-скрипач не обратил ни малейшего внимания на посетительницу и не узнал ее.

– Умираю, – хрипел парень, – умираю!

Алина кинулась к двери, заперла ее, добыла из шкафа какую-то ампулу, шприц, прямо через рубашку сделала Качанову инъекцию, потом посмотрела на меня.

– Поможешь положить этого идиота на диван? Он худой, но тяжелый.

Я мысленно восхитилась Колосковой. Из такой женщины можно делать гвозди. Любая другая на ее месте как минимум впала бы в истерику, а эта лишь глазом моргнула и сразу взяла себя в руки. Алине следовало пойти учиться в школу ФСБ, такие становятся суперагентами: она филигранно врет и не проявляет ни малейшего смущения, когда ее ложь выплывает наружу.

– Ты давно его знаешь? – спросила я, хватая Сергея за ноги.

– Встречались, – отдуваясь, ответила Алина после того, как нам с большим трудом удалось взгромоздить Качанова на диван, – полгода с ним валандалась, планы строила, но, сама видишь, он наркоман. С таким связывать жизнь опасно, детей не родить, хорошей семьи не создать. Я не из тех, кто будет постоянно сопли партнеру подтирать. Дала ему шанс. В нашем медцентре работает замечательный нарколог, я упросила Лидию Борисовну бесплатно лечить Качанова, она согласилась, но Сергей отказался ее посещать, и я его на три буквы послала.

Я указала на диван:

– Недалеко же он ушел!

Алина схватила с подоконника пачку влажных салфеток, выдернула пару штук и протянула мне.

– Я сто раз идиота выгоняла, а он как бумеранг: усвистит за горизонт и назад возвращается. Придет, сядет у порога и ноет: «Линочка, дай денег!»

Медсестра тщательно вытерла пальцы, я последовала ее примеру, но разговора не прекратила:

– Неужели ты помогаешь наркоману? На мой взгляд, глупо снабжать такого человека финансами.

– Я что, похожа на дуру? – возмутилась Алина. – Ни копейки ему не даю!

Я ткнула пальцем в спящего Сергея:

– Но сейчас ты сделала ему укол! Неужели в клинике Баринова безответственно относятся к наркотикам, не учитывают ампулы?

Алина выбросила скомканные салфетки в корзинку:

– Яков Сергеевич требует аккуратности во всем, в клинике царит суперпорядок. Я ввела Качанову снотворное, он подрыхнет, и я его выгоню.

Я кивнула:

– Ладно, значит, Сергей – твой бывший любовник. После вашего разрыва он жил с Лизой Абовой, подсадил ее на наркоту.

– Вот о ком ты говорила! – крайне удачно изобразила понимание Алина. – Качанов спутался с какой-то девкой. Мы с ней незнакомы.

– У меня сложилось другое впечатление, – сказала я.

Алина оперлась локтями о столешницу:

– Я помощник главного администратора, если у тебя есть проблемы, связанные с посещением медцентра, готова их утрясти. Но моя личная жизнь – с кем сплю, дружу, водку пью – касается исключительно меня. Я не собираюсь ни с кем ее обсуждать. Что тебе надо?

Я порылась в сумке, вытащила рабочее удостоверение и сунула его под нос нахалке:

– Я все ждала, когда ты задашь этот вопрос. На будущее имей в виду, если человек ни в чем не замешан, он начинает недоумевать сразу, как только собеседник проявляет нуместное любопытство. Как поживает Яна?

– Яна? – заморгала Алина. – Фамилию назови.

Вот тут я разозлилась:

– Невеста Олега Вайнштейна, девушка, с которой вы придумали план по чистке чужих карманов. Можешь не изображать оторопь. Поверь, ваши махинации мне известны. У тебя есть два пути. Первый: ты начисто отрицаешь свое участие в игре «Умирающая от страшной болезни Яна». Но тогда сюда в ближайшее время ворвется Олег с охраной, поднимется вселенский шум. Вайнштейн вне себя от злости, у него много денег, хорошие связи, поэтому на свободу ты выйдешь не скоро. На зоне несладко, но совсем плохо там людям, которые не получают с воли посылок. Сильно сомневаюсь, что Владимир Петрович, страстно желающий заиметь богатую жену, сможет регулярно поддерживать сестру. Извини за прямоту, но мне твой братец показался идиотом.