Милые женушки - Эбби Дрейк

– Китти, – позвала она. – Это Дана.

Ответа не было.

Дана нахмурилась. Она снова посмотрела на джип, потом назад на входную дверь, потом опять на джип.

– Боже! – сердито сказана она.

Наверное, это вообще не его «ранглер». А Китти и дома-то нет.

Засунув руки в карманы, Дана пошла вниз по ступенькам и направилась к своей машине. Она бы села в свой «вольво» и уехала отсюда, если бы в этот момент к дому не подъехала машина. Когда она повернулась, чтобы посмотреть, не Китти ли это, джип снова привлек ее внимание. Тогда она и заметила маленький стакер, приклеенный к заднему бамперу.

Дана медленно подошла к нему. Как она и опасалась, на наклейке виднелась надпись: «Дартмут».

«О Боже!» – подумала она. Ее сердце начало колотиться. Если это джип Сэма, то где же он? Где ее сын?

Дана обернулась и посмотрела на дверь Китти.

Китти что-то сделала с ним?

Сбросив туфли, Дана кинулась бежать к дому, взобралась по ступенькам и забарабанила в дверь обеими кулаками.

– Китти! Открывай! Открывай, иначе я вызову полицию!

Прошли три секунды. Затем четыре. Затем пять.

Дана распахнула свою сумочку, выхватила мобильный телефон.

И тут она услышала: «Не надо» – с той стороны двери. Она вдруг открылась, на пороге стоял Сэм.

– Не звони в полицию, мам. Все в порядке.

Однако, видимо, не все было в порядке, потому что у Сэма были взъерошены волосы, он стоял без рубашки, а Китти мялась за ним, завязывая пояс своего старого, поношенного халата.

Когда Кэролайн после обеда вернулась домой, Джека не было. Она не могла вспомнить, говорил ли он про какие-нибудь встречи в городе, так мало внимания она обращала на него в последнее время.

Она не обратила внимания и на желтую ленту с надписью «Полиция – не пересекать», которую было видно отовсюду, и вошла в кабинет. Там покрытые полубархатом фанерные листы ждали, пока их переложат, шаблоны столиков сгрудились наверху, миниатюрные карточки с именами лежали, как фишки на чемпионате по маджонгу.

Даже если бы ее муж был дома, она не стала бы расспрашивать его о том, кто убил Винсента.

Какой смысл?

Она сомневалась, что он зашел бы так далеко, если бы узнал ее секрет. Кроме того – какая разница? Кто бы ни убил Винсента, он заслужил огромную благодарность. Теперь, когда он умер, их миры стали безопаснее, их секреты были надежно защищены. Она жалела, что не поняла этого раньше, когда платила Полу Тобину гонорар за дело Китти. Тобин сам по себе не мог сделать практически ничего.

Листая телефонограммы, которые лежали у нее на столе, Кэролайн знала, что ни одна из них не будет важной. Любой, кто имел значение, мог позвонить на ее мобильный.

И все же коллекция оказалась внушительная: поставщик продуктов, флорист, продавец скатертей. В этом году она заказала светло-желтые скатерти и огромные желтые тюльпаны в хрустальных прозрачных вазах. Даже фарфор будет тона самого бледного масла. Желтый был любимым цветом Элиз. Когда что-то касалось Элиз, Кэролайн не могла устоять.

Она уже хотела отвернуться от стола и сообщений, как вдруг ее взгляд уловил имя: Иоланда Делано.

Кэролайн схватила бумагу, прочла сообщение.

Просьба оставить билеты для нее на столе регистрации на празднике.

Мрачно улыбнувшись, Кэролайн подумала: «Значит, Иоланда все-таки появится». Интересно, что подумают остальные женщины.

– Мам, прошу тебя, ты слишком бурно реагируешь.

– «Слишком бурно»? Зачем это мне бурно реагировать – ведь мой сын всего лишь спит с одной из моих подруг, которая, может быть, убила своего мужа? Зачем, правда, Сэмюель? Говори же! – Дана думала, что хорошо поступает, когда сдерживает эмоции и не кричит: «Вот погоди, вернется отец!..» – это все равно бы не сработало, потому что его мать почти не видела его отца. Дана водила пальцами вверх-вниз по ремню безопасности. Когда все выяснилось, она побежала назад в машину, Сэм побежал вслед за ней, а Китти, насколько было известно Дане, так и стояла в дверях и смеялась над ней.

«Боже! – подумала она. – Элиз и Кэролайн. Сэм и Китти. Неужели никто из детей больше не находится в безопасности?»

– Я не ожидала такого от тебя, Сэм, – сказала Дана срывающимся голосом, потому что кричать было бы еще больнее. Она не стала добавлять, что скорее ожидала бы такого поведения от его брата-близнеца, Бена.

Сын сидел на пассажирском сиденье, барабаня пальцами по приборной панели и глядя в окно. Он мог хотя бы надеть рубашку.

– В этом нет ничего такого, мам. Это было всего несколько раз.

– «Несколько раз»? Тебя дома не было неделю…

Он был таким ранимым. Таким заботливым и таким ужасно ранимым.

Сэм покачал головой:

– На Рождество. Помнишь, когда я забирал шинкованную капусту для вашей вечеринки?

Дана не помнила, что точно тогда было. Но она помнила дни открытых дверей в канун Рождества, которые они со Стивеном устраивали каждый год. И она знала, что в магазине Нью-Фоллса делали самую лучшую и самую желанную вкусную капусту.

– И что? – спросила Дана.

– В магазине я увидел миссис Делано. Она спросила, приехал ли я домой на каникулы и помогаю ли с вечеринкой. Я спросил, придет ли она. Черт, мам, я же не знал, что вы с отцом ее не пригласили! Ведь она же ходила на все вечеринки, которые я помню.

Дана могла бы объяснить, что не стала приглашать Китти потому, что та была разведена, что ни с кем не встречалась и поэтому была неподходящей персоной на кандидатуру гостьи для вечеринки.

– Я и Винсента с Иоландой не пригласила. – Ее голос стих, его невинность задела струны ее сердца.

– Ну, это же был канун Рождества. А она была совсем одна.

У нее была слишком тонкая кожа, чтобы жить в Нью-Фоллсе, штат Нью-Йорк.

– И тогда ты решил с ней переспать?

Сэм поморщился.

– Нет, – покачал головой он. – Не тогда.

– Но позже. До того, как ты вернулся в колледж.

– Ну, – сказал он. – Да.

– А твои братья об этом знают?

– Вроде того.

– А твой отец?

– Нет.

Ему был двадцать один год. Что она должна сказать? Что лучше бы ему встречаться с Хлоей? Или Элиз? Ха! Так, значит, это не Элиз привлекала его.

– Милый, – сказала Дана – это слово вырвалось как-то само собой, – именно поэтому ты не поехал в Косумель? Поэтому во что бы то ни стало стремился отыскать убийцу Винсента?