Конец эпохи Путина. Записки политолога - Алексей Кунгуров

Исламское государство и РФ, несмотря на кардинальные внешние различия, идеологически есть явления одного порядка — это проекты, порожденные консервативными революциями, примеры инволюционного развития социальных систем, две разные попытки реализовать феодальную утопию в век интернета и спутниковой навигации. Роднит игиловский и путинский режимы и их безнадежная обреченность в попытках конфронтации с внешним миром.

Кстати, если кого-то смущает словосочетание «консервативная революция», то замечу, что ничего абсурдного в нем нет. Латинское слово «revolutionare» буквально можно перевести как «возвращение на круги своя». До конца XVIII века, когда революцией стали именовать переход к чему-то новому, смысл политической революции виделся в смене правящего режима на существовавший до того. Революцией называли, например, воцарение ранее свергнутой династии. Это было во многом связано с совершенно иным восприятием времени человеком Средневековья. Время было для него не линейно, а циклично, мир статичен — раз созданным богом, он не эволюционирует, а лишь циклически переходит из одного состояния в другие, так же как времена года с неизбежностью сменяют друг друга в строго установленном порядке. Поэтому любые социальные новшества трактовались как возвращение «старого доброго порядка», что делало их легитимными в глазах общества.

Давайте подробнее рассмотрим феномен РФ как самый масштабный в мировой истории целенаправленной инволюции (деградации) социальной системы. Напомню, что существует четыре агрегатных состояния общества — революция, эволюция, стагнация и инволюция (см. главу «О пользе революций).

Эволюция заключается в последовательном прохождении всех стадий развития в темпах, позволяющих вести опережающее накопление ресурсов. Если общество развивается, но недостаточными темпами, медленно накапливает ресурсы, то, даже становясь сильнее, чем вчера, оно слабеет относительно тех социальных систем, что реализуют более эффективную стратегию развития. Стагнацией называется такое состояние общества, при котором оно накапливает отставание относительно лидирующих социальных систем. Соответственно, увеличение темпов развития до уровня, при котором отставание начинает сокращаться, есть переход количества в качество, то есть переход от стагнации к эволюции.

Революция — качественный скачок в развитии общества, нарушающий естественный переход от одной фазы развития к последующей. Задача всякой революции заключается в форсированном наращивании производительных сил, стремительном накоплении ресурсов, выводящем социальную систему в лидеры цивилизационной гонки. Инволюция — процесс деградации системы, при которой общество отстает и слабеет в абсолютном выражении, то есть приходит в упадок даже по сравнению со своим вчерашним состоянием.

Путинская Россия дает нам феноменальный пример сознательного выбора и целенаправленного культивирования инволюционного генезиса, который идеологически обосновывается и успешно навязывается обществу в качестве безальтернативной модели. Следует отметить, что очень немногие люди способны осознать, что россиянская элитка целенаправленно осуществляет утилизацию страны, потому что это не укладывается в их обывательскую логику: мол, нет смысла уничтожать актив, дающий правящему классу фантастические возможности для обогащения. Пускай, дескать, они там, наверху, обогащаются — это даст им стимул заботиться о сохранении «удойности» России и, разумеется, о сохранении самой России.

Тупой обыватель уверен, что пилить сук, на котором сидишь, нелогично, а элита ведет себя разумно (на то она и элита, ей сверху виднее), и потому не способен к политическому анализу даже на примитивном бытовом уровне. Впрочем, человек — сам по себе существо иррациональное и даже в повседневной жизни редко руководствуется логикой. Разве логично быть алкоголиком и наркоманом, то есть медленно и мучительно убивать себя, отравляя жизнь окружающим? Гораздо логичнее убить себя быстро и дешево, скажем выйти в окно. Совершенно лишена смысла и логика потребления в кредит. Надо быть просто конченым дебилом, чтобы брать потребительские кредиты под 20 % годовых, потому что на эти самые 20 % ты свое потребление в дальнейшем ограничиваешь. Если верить статистике, в среднем россиянцы треть своих доходов тратят на обслуживание банковских займов, а в бедных регионах — более половины (в Карачаево-Черкесии этот показатель доходит до 62 %). Но если люди массово ведут себя алогично и даже совершенно безумно, то почему они ждут от элиты трезвомыслия и благоразумия? Вопрос, конечно, совершенно риторический. Если социальная система деградирует, она деградирует абсолютно во всем: и низы, и верхи общества ведут себя в равной степени самоубийственно.

Чтобы яснее была ситуация с разложением геосоциальной системы под названием РФ, нужно уточнить некоторые термины, часто встречающиеся в повествовании. Давайте раскроем такое понятие, как «развитие». Развитие социальной системы, если выделить главный критерий, заключается в накоплении СИСТЕМНОЙ СЛОЖНОСТИ. Усложняется буквально все: растет количество профессий, расчет количество знаний, необходимых для нормального существования, усложняется быт людей, система коммуникаций, законодательство, производство, система управления социумом. Последнее особенно важно. Система управления — своего рода нервная ткань общества, и как в природе степень сложности нервной системы биологического вида определяет его место в эволюционной иерархии, так и по сложности системы управления можно судить о степени развития социума.

При этом ни в коем случае нельзя путать со сложностью громоздкость или запутанность. Сложность системы управления определяется сложностью и объемом задач, которые она способна решать в единицу времени. То есть систему управления обществом можно сравнить с компьютером — чем он сложнее, тем производительнее, экономичнее, функциональнее и надежнее (выше способность к безотказной работе). Первые ламповые ЭВМ были менее производительны, чем современные умные часы, но занимали сотни квадратных метров площади, потребляя энергии словно маленький завод, и требовали для своего обслуживания десятки высококвалифицированных специалистов.

Современная российская система госуправления не стала более сложной по сравнению с советской, она, наоборот, примитизировалась, одновременно сильно раздувшись (5,3 млн бюрократов против 1,5 млн в СССР), став запутанной и медлительной. При этом разве правительство решает тот же объем задач, что и 30 лет назад? Раньше министерство нефтяной и газовой промышленности управляло всеми предприятиями в сфере добычи, транспортировки и переработки углеводородного сырья; сегодня правительство в лице министерства природных ресурсов только распределяет фонд открытых месторождений. При этом заставить операторов добычи соблюдать условия лицензионных соглашений оно в принципе не способно, даже просто зафиксировать нарушения их не в состоянии.

Сами прикиньте, способна ли современная россиянская система управления решить такую рутинную задачу, как организация в течение пяти лет выпуска тяжелых транспортных самолетов? Смешно даже рассуждать об этом. Речь не идет о разработке этих машин, они разработаны еще в 70-х годах прошлого века. В наличии имеются незагруженные производственные мощности на загибающихся авиазаводах, еще не полностью вымерли советские инженеры и не окончательно спились рабочие, умеющие работать. Но задача подобного масштаба в принципе невыполнима для современных бюрократических структур РФ. В них полно специалистов по связям с общественностью, гениев в области создания красочных презентаций и составлении инвестиционных проектов, мастеров по привлечению госфинансирования и его распилу. Но все эти мальчики-мажоры с дипломами академий международного менеджмента, изучившие два иностранных языка и арбитражное право, написавшие кандидатские по маркетингу, краудфандингу и аутсорсингу, даже теоретически не представляют, как создать технологическую цепочку по производству «Антеев» и «Русланов». Собственно, никто перед ними такой задачи и не ставит.