Оттепель - Энн Куин

– Что?

Торин тщательно изучал комнату, так как теперь при свете он мог хорошо все разглядеть.

«Она очень похожа на мою!»

– Я спросила, возможно, ты чего-то хочешь? – повторила Оливия, а через секунду добавила: – Мы теперь на моей территории, поэтому моя очередь за тобой ухаживать.

– А что есть?

– Ну, есть виски, лимонад, минеральная вода, грейпфрутовый фреш и только что заваренный зеленый чай с жасмином, а еще две бутылки ирландского пива.

– Чай, – ответил Торин.

– Хорошо, – сказала Оливия и вышла в кухню.

Оливия вернулась с подносом через несколько минут. Торин спокойно сидел на диване, размышляя о чем-то. Такого неуверенного в себе Торина она еще не видела. Оливия поставила поднос на маленький кофейный столик, и, взяв чайник, начала разливать чай в чашки. Затем, подняв блюдце с чашечкой, протянула его Торину.

– Спасибо.

– Спрашивай, – вдруг произнесла Оливия, взяв свою чашку и сев напротив.

– Прости?

– Ладно, тогда попробуем по-другому. Назови мне то, что не дает тебе покоя сейчас?

– Опять игра?

– Опять, – она поджала губы.

– Тогда любопытство и… – Торин передумал продолжать.

– И?

– И разочарование.

– Любопытство допустим понятно, а почему ты испытываешь разочарование?

Она посмотрела на него карими глазами.

– У нас что, сеанс психотерапии? – вдруг спросил он и сделал глоток чая, немного раздраженно.

– Нет, просто меня всегда интересовал внутренний мир человека.

– Да, я разочарован, но не в себе, а в тебе, – выпалил он.

– Во мне? – она не ожидала такой откровенности. – Продолжай. И чем же я так тебя разочаровала?

– Да тем, что тебе и не нужен был никакой другой проект, кроме как проект «LifedreamCorporation».

– И почему ты так решил?

Между ее бровями появилась морщинка в форме буквы V.

– Ладно, допустим, он и правда хорош, но он просто не может быть идеален. Ах нет, может, ведь его делал твой друг, – он вдруг, не ожидая даже от себя, возмущенно прокричал.

– Прости, кто?

– Твой друг Слон или, как его по-настоящему зовут, мистер Элефанте.

– Ты догадался! – Оливия улыбнулась. – Сам или кто-то подсказал?

– Подсказал мой друг.

– Твой друг. Ну да, мистер Элефанте и Слон это один и тот же человек, ну и что из этого? – очень спокойно говорила она.

– Мне просто не понятно, зачем надо было устраивать весь этот цирк, если победителем оказался бы все равно он, – Торин продолжал говорить на повышенных тонах, – а мы все просто впустую потратили эти полгода.

Допив, он поставил чашку на столик, пытаясь не смотреть на нее.

– Зря? Почему же зря?

– Ну как же почему зря? Мы все проиграли и упали каждый со своей ступени пьедестала.

– Пьедестала? Тебе так важно быть на вершине? – ее голос продолжал мягко гипнотизировать.

– Все хотят быть на вершине.

– Я не хочу.

– Ложь! – не поверив, сказал Торин. – Все хотят.

– Разве интересно быть как все?

Оливия хотела взять его за руку, но поняв ее намерения, он резко убрал руку.

– Что хорошего, допустим, в Олимпе? Да, ты могуч, потому что ты лучший в своем деле, ты богат, красив и успешен. Но проблема в том, что когда все то, что ты хотел, у тебя есть и ты достиг всего, чего хотел, то начинаешь увядать. А знаешь, что самое интересное, когда ты стоишь на вершине своего Олимпа?

– Что?

Он поднял на нее свой взгляд.

– А то, что тебя начинает съедать изнутри страх.

– Страх? – его синие глаза расширились.

– Да страх, что ты станешь бедным, что о тебе перестанут писать журналы, что у тебя меньше бриллиантов, чем у кого-то. Или когда у тебя есть единственный подлинник картины, которую ты боишься показать кому-то, вместо того чтобы поделиться ей со всеми, – она на мгновение замолчала.

«Я думала, мы похожи!»

– А самое интересное, что сидя в своем шикарном кабинете, в кожаном кресле, в здании на сто каком-то этаже, ты совсем не счастлив, потому что, допустим, ты всегда мечтал быть ветеринаром, но твои родители сказали, что юрист – это хорошая профессия, которая обеспечит тебе безбедную жизнь. И ты их послушал.

– Это ты сейчас о себе?

– Нет. Ты же знаешь. Я делаю по жизни то, что умею и что мне нравится. Но большая часть мирового населения вынуждена плесневеть в офисах вместо того, чтобы наслаждаться самым удивительным, что есть на этой планете.

– И чем же?

– Жизнью, конечно.

Настала тишина, Торин осмысливал сказанное Оливией. В глубине души он был полностью с ней согласен, но ему нравился его образ жизни. Неожиданно Оливия поднялась со своего места и подошла к окну.

«Кто я такая, чтобы его учить!» – промелькнуло в ее голове.

– Если ты думаешь, что твоя и четыре других компании потерпели фиаско, то ты ошибаешься. Для меня вы все победители.

– Вот как! Интересно, почему?

– В каждом из проектов было то, что мне понравилось. И я с радостью приобретаю эти идеи. Я и не надеялась, что кто-то воплотит то, что мне представлялось.

– Кроме Слона! Ему удалось, – съязвил Торин.

– Да, мой проект выиграл, – импульсивно сказала Оливия, развернувшись к нему довольно резко.

– Твой?

В голове Торина посеялось семя подозрения.

– Ну, под моим чутким руководством. Я думаю, я могу называть его своим, – поправилась Оливия.

И снова тишина.

– Твой друг очень симпатичен, – кокетливо сказала она.

– Ты хочешь вызвать у меня ревность?

Он вопросительно посмотрел на нее своими синими глазами.

– Ревность? Возможно, но зачем, мы же не увлечены друг другом, – опять струсила Оливия.

– Значит все, что произошло на острове, для тебя пустой звук? – немного обиженно произнес Торин.

– Почему пустой? Я прекрасно провела выходные, и надеюсь, мы останемся хорошими знакомыми.

– Знакомыми? Я думал, что заслужил звание любовника, – почти раздраженно сказал Тор.

– Извини, если расстроила тебя, но мы оба не хотим любить и быть любимыми. Ты страстен, как огонь, и увлекаешься без предпочтений. Я холодна и расчетлива, как ты когда-то сказал, как глыба льда. И нас это устраивает, ведь так? Пламя и огонь несовместимы. Так зачем все портить?