Фатальная ошибка - Джон Катценбах

— Но что движет такими людьми?

— Психологи затрудняются с ответом на этот вопрос. Одержимость — всегда в какой-то степени загадка. Очевидно, не вполне благополучное прошлое.

— Это, наверное, мягко сказано.

— Да, возможно. Я думаю, копни чуть поглубже — и найдешь кучу дерьма. Жестокое обращение в детстве. Насилие. Сами понимаете. — Он покачал головой. — Эти ребята, одержимые преследованием, очень опасны. У них нет ничего общего с обычными преступниками мелкого пошиба. Их жертвами может стать кто угодно: и кассирша в супермаркете, за которой охотится бывший бойфренд, и голливудская кинозвезда с миллионными гонорарами, ставшая жертвой навязчивого поклонника. Все в одинаковой опасности, потому что если уж это втемяшилось им в голову, то они доберутся до своей жертвы во что бы то ни стало. А полицейские меры со всеми их запретами и законами о киберпреследовании рассчитаны лишь на раскрытие преступления, а не на предотвращение его. И типы с навязчивой идеей преследования знают это. А самое страшное, что часто им ровным счетом наплевать. У них иммунитет против любых правовых санкций. Разорение, тюремное заключение, смерть — все это их не особенно пугает. Чего они действительно боятся, так это потерять из виду свой объект. Этот стимул сильнее всех других, и преследование человека становится для них единственным смыслом жизни.

— А что же делать жертве?

Он полез в ящик письменного стола и вытащил брошюру под названием «Вас кто-то преследует? Ознакомьтесь с советами массачусетской полиции».

— Жертва может почитать вот это.

— И все?

— Да, пока не совершено преступление. Правда, потом, как правило, слишком поздно что-либо предпринимать.

— Но ведь есть группы, оказывающие поддержку…

— Иногда они могут помочь. Существуют специальные безопасные места, засекреченные адреса, группы поддержки — сами знаете. В некоторых случаях они способны оказать некоторую помощь. Я ничего против них не имею, но тут надо соблюдать осторожность, потому что своими действиями можно вызвать нежелательную ответную реакцию. Однако обычно все это бесполезно, потому что время упущено. Знаете, что самое паршивое?

— Что?

— Законодатели штата издают массу законов о защите граждан, но человек, одержимый идеей преследования, умеет их обходить. И что еще хуже, когда вы обращаетесь к властям — подаете жалобу, заводите дело и добиваетесь постановления суда, требующего оставить вас в покое, — это может лишь подхлестнуть преследователя, побудить его к немедленным действиям. Он предпримет все, что в его силах, отстаивая свой принцип: «Либо ты достанешься мне, либо никому».

— И что тогда?

— Включите свое воображение, мистер писатель. Можно подумать, вы не знаете, что происходит, когда в каком-нибудь учреждении, или жилом доме, или где бы то ни было появляется этакий Рэмбо, одетый под Кэмми, [22] с двенадцатимиллиметровым пулеметом, как минимум двумя пистолетами и запасом боеприпасов, достаточным, чтобы отражать атаки полицейского спецназа в течение нескольких часов.

Я промолчал, потому что действительно знал это. Офицер опять усмехнулся:

— И еще полезно запомнить: весь опыт, накопленный и силами правопорядка, и судебной психиатрией, говорит о том, что люди, одержимые идеей преследования, по своему психическому складу ближе всего к серийным убийцам. — Он откинулся в кресле. — Так что тут есть над чем подумать, не правда ли?

— Есть ли у кого-нибудь из нас внятное представление о том, с чем мы имеем дело?

Вопрос Салли повис в воздухе.

— Сформулируем иначе: что́ мы знаем об этом парне, присосавшемся к Эшли, помимо тех скудных сведений, которые она сообщила нам?

Салли по-прежнему сидела в обнимку со стаканом виски и, учитывая выпитое ею количество, должна была бы уже прилично набраться, но сильное волнение перебивало действие алкоголя. Она обратилась к бывшему мужу:

— Скотт, из нас только ты один, не считая Эшли, видел его. Наверное, какое-то мнение о нем ты составил — почувствовал, что он за птица. Может быть, с этого нам и начать?

Скотт ответил не сразу. Он привык вести научные семинары в аудитории, и неожиданная просьба высказать свое мнение несколько смутила его.

— Он производит впечатление человека не нашего круга, — произнес он задумчиво.

— А именно? — спросила Салли.

— Ну, это привлекательный, хорошо сложенный молодой человек, похоже, неглупый, но вместе с тем грубоватый. Из тех парней, что гоняют на мотоциклах, занимаются физической работой на каком-нибудь производстве, по вечерам заканчивают среднее образование с целью поступить в университет. Мне показалось, что он происходит скорее из неимущих слоев. Он не такой, как большинство студентов моего колледжа, например, или учеников частной школы, где работает Хоуп. И нисколько не похож на тех мальчиков, с какими Эшли обычно заводит знакомство, полагая, что это любовь до гроба, и спустя месяц порывает. Ее друзья, как правило, артистические натуры, длинноволосые, нервные, со впалой грудью. О’Коннел же, судя по всему, крутой парень с уличными ухватками. Возможно, тебе встречались такие в твоей практике, но мне кажется, что ты имеешь дело с публикой более высокого класса.

— А О’Коннел, значит…

— Классом пониже. Но в этом, может быть, его преимущество.

— И какого черта, спрашивается, Эшли связалась с ним? — воскликнула Салли, помолчав.

— По ошибке, — бросила Хоуп.

Она сидела, положив руку на спину Потеряшки и соблюдая внешнее спокойствие, но внутренне кипела. Сначала она не была уверена, что имеет право участвовать в разговоре, но потом решила, что еще как имеет. Она не могла понять, почему Салли держится так отстраненно, как будто все происходящее, включая потерю их средств, ее не касается.

— Всем нам случается делать неправильный выбор, и очень часто. Выбор, о котором мы впоследствии жалеем. Но разница в том, что мы продолжаем жить, а этот парень не дает Эшли такой возможности. — Она посмотрела на Скотта, затем на Салли. — Может быть, у тебя такой ошибкой был Скотт. А может быть, я. А может, у тебя был еще кто-нибудь, кого ты держала в секрете от нас все эти годы. Но это не мешает тебе вести нормальный образ жизни. А О’Коннел живет совсем в другом мире.

— Ну хорошо, — неуверенно произнесла Салли после неловкой паузы. — Так что же нам делать?

— Для начала Эшли должна убраться оттуда ко всем чертям! — бросил Скотт.