Стражи Армады. Генезис зла - Тим Волков

«Поехали!» – скомандовал он сам себе, взял горсть камней и кинул в заросли полыни. Едва те шмякнулись на землю, Алексей рванул в противоположную сторону. Это сработало и сбило снайпера с толку: он начал стрелять по кустам, думая, что там спрятался противник, и не сразу сообразил, что его обманули. Маневр удался.

– Засекла? – шепнул парень, как можно ближе прижимаясь к земле – пули летели в аккурат поверх его головы.

Валькирия кивнула и дала ответный залп в снайпера. Изотоп сообразил, где засел враг, дождался, когда с той стороны будет заминка, и скупыми очередями прощупал место предполагаемого укрытия стрелка. С той стороны ойкнули, густые кусты затряслись, потом раздался сдавленный крик, будто снайпер пытался всеми силами не выдать себя. У него это плохо получалось.

Изотоп сорвался с места, в три прыжка преодолел разделяющее их расстояние, на ходу вытащил нож из-за пояса и прыгнул как раз в то место, откуда доносился стон.

Враг был застигнут врасплох.

– Мордой в землю! – прорычал Изотоп и рухнул на лежащего в кустах стрелка.

Схватка длилась недолго, раненый быстро капитулировал, не справившись с неожиданной атакой. Да и нож, приставленный к горлу, весьма ощутимо ограничил свободу действий.

– Сдаюсь! Не убивай! – прохрипел поверженный, сильно задрав голову – боялся напороться горлом на острое лезвие.

– Кто такой? – отдышавшись, спросил Изотоп, рассматривая пленника. По виду это был обычный бандит, который за кусок хлеба и дешевую водку легко убьет: тяжелый подбородок, скошенный расплющенный нос, поросячьи глазки. Пуля Изотопа навылет прошила голень этого горе-бойца, отчего все вокруг было забрызгано кровью.

– Ренуаром меня кличут, – ответил стрелок, сильно картавя.

– Ренуаром? – удивленно переспросил Алексей.

– Ага, – ответил здоровяк и шумно сглотнул. По его лицу покатились крупные капли пота, застилая глаза, но снайпер, боясь пораниться, не смел даже шелохнуться.

– Художник, что ли? – хмыкнул Изотоп.

– Откуда, ёксель, знаешь?!

– Угадал. Ты зачем стрелял, Пьер?

– Велено никого не подпускать к базе.

– К какой базе? И кем велено?

– Я… – здоровяк запнулся, окончательно растерялся, мелкие глазки забегали. – Я не могу сказать, ёксель. Пойми, меня же порежут потом свои же!

– А жить хочешь?

– Хочу.

– А чувствуешь связь между двумя этими вопросами?

Ренуар опасливо закивал головой.

Кусты зашевелились, из них вышла Валькирия, запыхавшаяся и злая.

– Подстрелил засранца? – прошипела она, направляя оружие на бандита. – Давай-ка я его добью!

Здоровяк замычал, противясь такой судьбе, с трудом выдавил из себя:

– Я скажу! Скажу! Только не убивайте!

– Ты молись лучше, гад! Удумал шмалять по честным людям! Сейчас я тебе живо дыру между глаз организую! – не унималась девушка.

– Не надо! Я не хотел! Приказ был такой, ёксель! Никого не пускать.

– Сбавь обороты, Валя, – пытаясь спрятать улыбку, произнес Изотоп. – Дяденька готов к сотрудничеству. Давай, выкладывай все, и, возможно, останешься жив. Но сначала скажи нам, есть еще тут кто кроме тебя? Да смотри не вздумай нас обманывать!

Нож сильнее впился в щетинистую шею здоровяка.

– На другой стороне поселка есть охрана, а тут – больше никого. Через час должна смена прийти, их двое будет. Вообще положено по двое дежурить, но Дуля заболел, ёксель, живот прихватило, он в деревне остался, – залепетал Ренуар, морщась от боли.

– Поселок далеко? – спросил Изотоп.

– Метров пятьсот отсюда, в низине.

– Выстрелы там могли услышать?

– Нет, с этой стороны лесистость большая, глушит хорошо звуки.

– Гладко у тебя все получается, Пьер, но верится с трудом.

– Мне нет резона сейчас врать, ёксель, – прохрипел раненый.

– Согласен, резона нет. Грош цена сейчас твоей жизни. Но шанс у тебя есть. Просто говори правду.

Ренуар кивнул.

– А теперь подробнее, кто вы вообще такие и откуда нарисовались? – спросил Изотоп, оглядывая округу. – В этих местах никаких полудурков, похожих на вас, сроду не было, здесь только поселок вольных работяг да ремесленников – кажется, Заречный называется.

– Опусти нож, ёксель, сил уже нет! – взмолился Ренуар, скорчившись.

Изотоп глянул на здоровяка, на его окровавленную ногу, оценил риски. Сказал:

– Хорошо, я чуток отпущу, но только без фокусов.

Холодное оружие вновь оказалось в ножнах. Бандит, тихо матерясь и морщась от боли, как мог перевязал рану, жестом спросил, можно ли прикурить. Изотоп кивнул.

– Это все заслуга Шамана, – сказал здоровяк, выдыхая клубы дыма, пахнущего отнюдь не табаком, и сплевывая с языка соринки. В голосе его читалось уважение и даже страх. – Он всех собрал. Организовал ячейки, ёксель. Вот здесь, недалеко, лагерь соорудили палаточный, сейчас к зимовке готовимся.

– Вояки, что ли? – переспросил Изотоп.

– И вояки есть, и сидельцы. У каждого своя судьба. Шаман не делит на длинных и коротких, для него все равны. А кто к нему приходит, тот от своего прошлого отказывается. Для того новая жизнь начинается, ёксель.

– А, понятно, верующие, значит! – хлопнул в ладоши Изотоп. – Знавал я одного богомольного, отцом Марком зовут, так вот он такие проповеди читал, когда обкурится!

– Да не верующие мы, – поморщился Ренуар. – Просто вольные.

– Какие же вы вольные, если ваш Шаман из вас ячейки какие-то сделал и служить заставляет?

– И вовсе он не заставляет. Кто хочет, тот и идет к нему, а служение выполняют добровольно.

– Если к нему может пойти, кто хочет, чего ты тогда в нас стрелял? Мы, может, тоже хотели к нему записаться в секту… или что там у вас?

– Приказ был – вот и стрелял.

– А к поселку чего соседитесь? Ну и жили бы себе где-нибудь в лесу, раз вольные такие. – Изотоп прищурился, буравя взглядом собеседника. – Сдается мне, выражаясь твоим языком, что весь твой базар – фуфло! Обычные вы бандюганы: собрались в группировку и мордуете честных граждан. А про прошлое и про другие темы – это вам Шаман так, для успокоения совести, чешет.

Догадка попала в цель. Ренуар покраснел, опустил глаза. Начал что-то бормотать, да и замолчал на полуслове. Отвлекся якобы на перевязывание раны. Потом глубоко затянулся сигареткой, произнес:

– Ничего мы не мордуем, ёксель. Охраняем. А за это свою долю имеем. Все по-честному.

– Знаем, проходили, – презрительно сплюнул Изотоп. – Это от вас надо простых людей охранять.