Потрясатель вселенной - Александр Прозоров

— Пора — значит пора! — По спине, по всему позвоночнику прокатилась струйка холодного пота. Ведун поднял щит, перехватил его поудобнее, вытянул саблю и подошел ближе к краю навеса. Из-за изгиба стены, прячущего его от крепости, один за другим показались сразу пять терракотовых стражников: кирпичного цвета, с литыми кичками на макушках, большими глазами, приплюснутыми носами, с широкими до невероятности плечами и толстыми панцирями. — Интересно, зачем нагрудники глиняным бойцам?

По уму, Олегу нужно было выскочить им навстречу и напасть, пока противники шли по одному — но это означало подставиться лучникам. А пропадать вовсе уж глупо как-то не хотелось. Середин, наоборот, отступил глубже. Пусть терракотовые воины, попав с открытого места в глубокую тень, потеряют хоть несколько секунд, привыкая к плохому освещению. Паре из них это наверняка будет стоить головы.

— Интересно, каковы в бою глиняные палицы и копья? — прикинул ведун. — Ведь наверняка должны от сильного удара колоться. Глина всегда хрупкой остается, как ни обжигай.

Вход под навес закрыла широкая тень. Воин шагнул внутрь… и рассыпался. Следом вошел второй — и его тут же не стало. Потом третьего, четвертого, пятого.

Олег облизнул пересохшие губы и очень осторожно задвинул саблю обратно в ножны. Прокашлялся:

— Изумительная все-таки вещь — корень одолень-травы. Жалко только, мало против меня воинов бросили.

Картина происходящего стала более-менее вырисовываться. Вестимо, колдун из крепости попытался опять навести порчу на работников под навесом, убедился, что это не подействовало, и решил послать более материальных убийц. Но защита от нечисти подействовала и на рукотворную нежить. Какая, собственно, корню разница?

Переведя дух, Олег выглянул из-под навеса. Видно отсюда было немного, но особой трагедии среди степняков не наблюдалось. Те, кто испугался — видимо, уже удрали. Кто остался — носился между могучими, но не столь быстрыми противниками, стараясь разить их копьями, уворачиваясь от ударов. На глазах ведуна на одного из терракотовых бойцов набросили аркан, опрокинули. Один из степняков пытался его оттащить дальше от крепости, другой направил своего скакуна нежити по ногам — вероятно, рассчитывая их раздробить.

— Чабык!!! — закричал Середин. — Чабык, ворота!

Если ворота, выпустившие големов, все еще открыты — сейчас самое время обойти неуклюжих врагов и ворваться в крепость. Увы, повелителя никто не слышал. Разгоряченным битвой нукерам было не до него.

Олег ругнулся и, вскинув щит над головой, выскочил из-под навеса под стену, побежал вдоль ее основания. По нему никто не стрелял. То ли неудобно было — пульнуть из лука почти себе под ноги еще исхитриться нужно. А может, его просто не замечали. Уж больно интересное зрелище разворачивалось в поле.

Середин проскочил изгиб стены, и в пупке стало щекотно — вот сейчас именно в живот ему со стороны крепости стрелу послать удобно… Но нет, стража и вправду смотрела только вперед, указывала пальцами, что-то орала, сжимала кулаки.

— Болельщики, елки-палки… — Он бегом проскочил опасный участок, обогнул угол, припустил дальше.

Нет, ворота были закрыты. Кто-то предусмотрел и такую опасность. Олег прикусил губу, глядя в поле, потом выхватил из сумки туесок, быстрым круговым движением нарисовал круг на дороге, нашептал заговор, побежал дальше, за угол, вдоль стены, промчался до самой реки, перебросил щит на спину и кинулся по мелкой воде прочь.

Ему вслед не выскользнуло ни единой стрелы.

Отбежав шагов на триста, Олег перевел дух, взял щит в руку, поднялся к караван-сараям, пробрался между ними, готовый в любой миг обнажить клинок. Но, похоже, оставшаяся в бою полусотня неплохо справлялась сама. Всадники кружили, путали неуклюжую нежить, дразнили, смеялись над нею. Над воротами замка оживленно жестикулировал воевода, то дергая усы, то подпрыгивая, что-то объяснял тощему и высокому китайцу с узкой длинной бороденкой и тонкими черными усиками, свисающими по краям рта и до самых ключиц. Видимо — чародею. Маг, облаченный в матово-черный халат с блестками и остроконечный колпак, вытянул руки, повел ими, словно поворачивая невидимый руль. Примерно четыре десятка големов, до того бессмысленно бродивших перед стеной в попытках поразить всадников, выстроились в цепь с интервалом в три-четыре шага и двинулись вперед, вытесняя ловких противников в сторону стоянки.

Мысль вроде и правильная — но бесперспективная. Кочевники как отступят, так и вернутся, едва заметят брешь в строе врагов. А чем дальше от крепости, тем труднее понять, что там, вдалеке, они должны делать.

Нукеры ринулись в атаку, промчались перед строем терракотовых воинов, в воздух взметнулись арканы. Три из шести нашли цель — всадники отвернули, привязанная к седлу веревка натянулась, големы опрокинулись, их проволокло на несколько шагов вперед. Тотчас другие степняки направили своих скакунов на поверженных врагов, и под тяжелыми копытами один из монстров лишился ноги, другой руки, а третий и вовсе головы.

— Никаких шансов, — сделал вывод Середин. — Эти ребята хороши для обороны, когда на них кидаются. Ворота там сторожить или переправу. Ну или против пехоты. Пешему от таких, конечно, не удрать.

Это поняли и в крепости. Колдун вскинул руки — терракотовые воины попятились и так, спиной, спиной, стали отступать. Нукеры не отставали и даже успели выдернуть и затоптать еще двух големов, пока защитники не отогнали степняков стрелами. Нежить развернулась и, собираясь в колонны, двинулась домой. Медленно распахнулись ворота.

Олег вышел из-за караван-сарая полюбоваться делом рук своих.

Это было красиво: колонной по трое глиняные бойцы подходили к самым воротам и — рассыпались в прах. Тридцать секунд — и нежити не стало.

— Обожаю русалочий цветок, — пробормотал ведун.

В крепости, похоже, наступила растерянность. Она стояла с распахнутыми — как рот у пациента стоматолога — дверьми и ждала, чем все это кончится.

— Да чего же вы стоите!!! — заорал Середин. — Вперед, вперед! Я дарю вам эту твердыню!

Кочевники, наконец-то осознав свой шанс, пустили лошадей во весь опор — но и воевода тоже очнулся, заорал, и тяжелые створки медленно сошлись, отсекая Китай от незваных гостей. Степняки отвернули, промчались вдоль стен, выкрикивая оскорбления, и унеслись назад, сопровождаемые роем стрел. С коней не свалился никто, но добрый десяток лошадей поймали в крупы по одному-два попадания и теперь годились только на мясо.

— Чабык, ты где?! — закричал Олег, шагая им навстречу. — Ты цел, друг мой?

— Я здесь, Тенгизхан, — послышался спокойный голос совсем с другой стороны. — Стар я для такого веселья, со стороны любовался.

— Потери есть?

— Троих ребят чудища все же сбили, вместе с лошадьми свалили. Ан остальные приспособились.

— Жалко. Но я думал, будет хуже…

— О-оле-ежка! — Мимо пронеслась лошадь, и с нее прямо на Олега спрыгнула Роксалана: — Ты жив, ты цел?!