Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни - Дмитрий Саввин

Поскольку реальный политический вес этой группы был невелик, то бороться за власть и вообще нападать на серьезных игроков местного политикума им было не с руки. (То есть нападать всерьез и на конкретных лиц – а дежурная критика «власти вообще», само собой, присутствовала постоянно.) Тем не менее борцам за народное счастье нужно было кого-то бороть. Открытие отделения РНЕ в Кыгыл-Мэхэ стало для них сущим подарком, и в течение почти двух лет «Тафалаар Хоолой» и «Мориной Гэшуун» прилагали титанические усилия для того, чтобы остановить наступающий русский нацизм. Было написано около сотни заметок и статей, на радио и телевидении вышло несколько десятков передач. Борьба с русским нацизмом могла продолжаться и дальше, но к концу второго года ехидно ухмыляться начали даже редакторы наиболее лояльных изданий: напомним, что активистов РНЕ в Кыгыл-Мэхэ было всего двое, и для города с населением в триста восемьдесят тысяч человек они могли представлять опасность только в том случае, если им в руки будет передано портативное ядерное оружие. Поскольку такой перспективы явно не просматривалось, затянувшаяся сага о борьбе с нацизмом стала выглядеть уж слишком комично.

На какое-то время активисты антиколониальной борьбы переключились на позитивную повестку – они стали выступать не против чего-то, а «за». Например, за установку памятника Чингисхану. Потом они потребовали признать, что город Кыгыл-Мэхэ основан 35 тысяч лет назад и потому является самым древним городом на планете (в 1998 году в городской черте археологами была найдена неолитическая стоянка соответствующего возраста).

В 1999 году Юрий Егоршин пошел на президентские выборы в Тафаларской республике. Впервые с 1991-го года появилась неиллюзорная вероятность того, что во главе Тафаларии станет русский, а не тафалар. И старые, и юные борцы с оккупантами в этот раз решили рискнуть и атаковать конкретную фигуру, метящую ни больше ни меньше на президентский пост. «Мориной Гэшуун» провела одиночный пикет, а «Тафалаар Хоолой» выпустила номер в желчно-трагических тонах. Через два дня после этого редактору «Тафалаар Хоолой» в течение часа позвонили четыре из пяти его спонсоров. И еще через час зашел побеседовать один оперативный работник ФСБ. И все пятеро убедительно просили больше так не делать. Участники антиколониального сопротивления, собравшись в офисе, который «Тафалаар Хоолой» с 1990 года безплатно предоставлялся в одном из домов культуры, обсудили сложившуюся ситуацию и решили, что пока, по тактическим соображениям, стоит отступить.

Меж тем Егоршин без особого напряга выиграл выборы. А борьбу нужно было продолжать, хотя бы ради того, чтобы было о чем писать в своей газете и говорить во время телеэфиров.

И вот тут-то небольшая, но активная группа борцов обратила внимание на отца Виктора Джамшадова, который к тому времени уже развернул весьма активную деятельность. Первый же номер «Тафалаар Хоолой», вышедший после местных президентских выборов, был посвящен деятельности Православной Церкви, которая, по мнению авторов, являлась «тараном культурного геноцида». «Стратегом и первым исполнителем» геноцидных планов был назван отец Виктор.

В последующем эти обвинения стали звучать регулярно и, надо сказать, они были несколько большей проблемой, чем занудные атаманские рассуждения про «деструктивную деятельность». Но и из этой ситуации Джамшадов выкрутился легко и даже изящно: через пару месяцев после первых публикаций, направленных против него, в газете «Тафаларская Правда» (оставшейся еще от советских времен и по умолчанию считавшейся самой главной в республике) появилась развернутая статья Леонида Домбаева, этнического тафалара, того самого, который впоследствии написал книгу-справочник по истории православия на тафаларской земле. Домбаев к тому времени уже стал кандидатом исторических наук и профессором. Он был вхож в круг местной национальной элиты по той простой причине, что его покойный отец возглавлял один из отделов кыгыл-мэхинского обкома КПСС. Происхождение, вкупе с научным статусом, делали Домбаева видным представителем местного истеблишмента. Поэтому его резкая и язвительная статья в «Тафаларской Правде» обесценила героическую борьбу с Джамшадовым, которую начали «Тафалаар Хоолой» и «Мориной Гэшуун». Вся республика убедилась, что тафаларская элита к отцу Виктору претензий не имеет и даже, более того, готова его защищать. После этого Джамшадов мог не опасаться предъявленных ему обвинений в «культурном геноциде».

Тем не менее самая национальная часть национальной интеллигенции в покое его не оставила и продолжала его регулярно покусывать. А буквально накануне приезда архиерея отец Виктор сам спровоцировал, хотя и случайно, довольно серьезный скандал. Началом стала телепередача, куда был приглашен Джамшадов, главред «Тафалаар Хоолой», Председатель и Знаменосец Великого Хуррала (то бишь глава) «Мориной Гэшуун» и один буддистский лама.

Тема передачи казалась вполне нейтральной, но антиколониальные борцы очень быстро свернули на свою любимую дорожку, начав рассуждать о том, что православие – это инструмент культурного геноцида тафаларского народа и по этой причине миссионерская деятельность отца Виктора их очень безпокоит. Он, со своей стороны, начал на исторических примерах показывать, что именно Греко-Российская синодальная Церковь сделала чрезвычайно много для развития национальной тафаларской культуры. Упомянул, в частности, перевод Священного Писания на тафаларский язык, который был сделан православными миссионерами за несколько лет до появления русского синодального перевода. Рассказал о школах для «туземцев», а потом и богослужениях, которые в XIX веке часто проводились на тафаларском языке. За последнее главред «Тафалаар Хоолой» и уцепился:

– Вот вы говорите, что православные богослужения проводились на тафаларском языке. Вот скажите, а сегодня почему в Кыгыл-Мэхэ православные богослужения на тафаларском языке не проводятся?

– В настоящее время мы работаем в архивах, я лично, в том числе, работаю, – ответил отец Виктор. – Мы эти переводы находим, обрабатываем и в последующем планируем служить в некоторых селах.

– Вот вы в селах планируете служить, а в Кыгыл-Мэхэ не планируете?

– Нет, – простодушно ответил Джамшадов. – Просто не вижу в этом смысла. Тафалары, особенно молодежь, в Кыгыл-Мэхэ все общаются на русском, большинство из них даже не знает родного языка. Да и не только молодежь, то же самое и со старшим поколением. Просто не для кого здесь сегодня служить на тафаларском…

После этого в телестудии глава «Мориной Гэшуун» вместе с главредом «Тафалаар Хоолой» демонстративно возмутились, сорвавшись в крик:

– Это пропаганда русификации! Это культурный геноцид!

Ведущий постарался быстро замять этот инцидент, но через два дня «Тафалаар Хоолой» вышла с передовицей: «Тафаларский язык не нужен! Русский священник Джамшадов считает, что в Кыгыл-Мэхэ не место тафаларской речи». И хотя всем было понятно, что скандал был раздут на пустом месте, отцу Виктору пришлось, во избежание осложнений, написать специальную статью, в которой он заверял всех в своей толерантности и любви к тафаларской культуре и языку. Впрочем, была и радостная новость: его знакомые из республиканской администрации передавали, что Егоршин передачу посмотрел.