Освобожденные - Шелли Крейн

Биш помрачнел. Он взглянул на Джен, силясь сглотнуть. Она же, как могла, пыталась держать себя в руках. Биш вздохнул:

– Как ты вообще можешь простить меня за то, что я с тобой так поступил? И с Марией.

– Ничего плохого не случится. Мы об этом позаботимся.

– Мы на пляже, – сказал он ей. – Там, где все случится.

– Нет, перестань! – взвизгнула Джен, и Биш притянул ее к себе. Она заплакала, уткнувшись ему в плечо.

– Помоги мне, Боже, – прошептал он. – Прошу.

«Не дай этому случиться. Я должен ее защитить. Она моя. Пожалуйста, не отнимай ее у нашей малышки из-за одного только моего эгоизма. Пожалуйста».

Мэгги, услышав мольбу Биша, тоже принялась всхлипывать у меня в объятиях. Кайл и Линн зачарованно стояли на ступеньках. Злость Кайла ко мне уже прошла. Все мы начали осознавать, что наш медовый месяц обернулся… ловушкой.

Позже Мэгги, сама серьезность, позвонила другим членам клана. За ее спиной я разговаривал с отцом. Мы сидели на кровати: я, опершись о спинку, а любимая – передо мной. Я слышал, как оживление в голосах ее собеседников сменялось тревогой, как только Мэгги спрашивала, не слышно ли чего от Маркуса и остальных Уотсонов. Но никто ничего не слышал. Сообщили только, что еще пара членов клана запечатлелась, о чем нам собирались рассказать по возвращении.

Мэгги всю раздирало от чувств. Она была очень рада новостям. Похоже, хоть с чем-то мы справились, иначе у остальных все шло бы не так гладко. И хотя Мэгги видела наше будущее, она не до конца в него верила, потому что знала, как стремительно могут меняться видения.

Мы очень надеялись, что это видение сбудется, но другое (с Маркусом) – нет. Мечтали об одном и проклинали другое. Пускай смысла в этом было мало, больше нам ничего и не оставалось. Только это нас и держало.

Тем вечером мы ужинали в домике у Биша и Джен.

Ничего полезного от других членов клана мы не услышали, поэтому просто предупредили о своем преследователе сотрудников гостиницы, в том числе и швейцара. Он рассыпался в извинениях и, взглянув на фотографию, признался, что видел Маркуса и тот притворялся нашим другом. На ночь вышли дежурить несколько дополнительных охранников, но мы знали, что погоды они не сделают. Если Маркус здесь, то никакие бугаи с электрошокерами его не остановят.

На ужин мы ели превосходный суп из морепродуктов, но я даже не почувствовала его вкуса. Биша тоже воротило – от мысли, что за нами охотится безумец. Мы снова обсудили, не стоит ли вернуться домой. Однако и там не все было спокойно: из разговора с Питером Калеб узнал, что у них на границе участка то и дело беспричинно срабатывает сигнализация.

Я не понимала, что происходит. Ну, мы сидим на месте. Так чего же ждет Маркус?..

А потом все мы почувствовали ломку… Только взяв Калеба за руку, я ощутила, как слабо возвращается успокоение, однако не успели мы наверстать упущенное, как оно снова иссякло. Руки Калеба я так и не отпустила, потому что, кроме него, у меня ничего не осталось.

Калеб же места себе не находил, а это значило, что все и правда очень плохо.

Он принялся ходить туда-сюда со злым, непроницаемым выражением лица и продумывать ловушку для Маркуса. Размышлял, как бы заманить его к нам и покончить с ним на своих условиях, не дожидаясь, пока он застигнет нас врасплох.

– Стойте! – воскликнула я. – А что насчет бабушки? Почему бы не попросить ее нас исцелить?

Кайл грустно ответил:

– Лечить она может только от сверхъестественных сил, то есть раны от чьих-либо способностей. А это – алхимия.

– А… – Я тоже поникла.

– Давайте просто ляжем здесь спать. Все, – предложил Биш. – Мне будет спокойнее, если мы останемся вместе.

– Значит, я тебе все-таки небезразличен, дубина ты моя стоеросовая! – пропищал Кайл девчачьим голосом.

– Я не за тебя волнуюсь, олух, а за Мэгги.

Я заметила, как Калеб, стоявший ко мне спиной, замер.

– Но не потому ведь, что Калеб не может обо мне позаботиться, верно? – уточнила я. – А потому, что так нам всем будет безопаснее.

– Ага, – оглядевшись, рассеянно согласился Биш. – Здесь точно должны быть еще одеяла.

– Я тут не останусь, – захныкала Линн. – У меня вообще-то медовый месяц! Почему свои последние денечки я не могу…

– Линн, – заметил Кайл, – наши способности все равно не работают. Так что о Взаимообладании, мой зайчонок, можешь забыть.

– Да я не о том! – воскликнула она.

Кайл широко улыбнулся.

– Прости, я просто пошутил. – Он провел рукой по волосам. – Когда я волнуюсь, то сам не знаю, что говорю.

Я решила воспользоваться случаем и попытаться всех успокоить:

– Как в тот раз, помнишь, когда ты устроил в школе маленький мятеж и во время собрания учительские машины обстреляли яйцами?

Кайл удивленно засмеялся:

– Ты это еще помнишь?

– Шутишь? – Я потянула Калеба за руку и усадила рядом с собой на диванчик, потому что он, снедаемый тревогой, все бродил по комнате. – Ты, Кайл, всегда был известным заводилой.

– Шутка и впрямь была что надо, – довольно улыбнулся он. – Наши преподы совсем не умели веселиться.

– А что ты сделал? – спросила Линн.

Я положила голову Калебу на плечо и услышала, как он выдохнул. И не из-за того, что почувствовал мое успокоение, а просто так. У меня заболела спина, но я постаралась не обращать на это внимание. Калеб тем временем положил руку мне на коленки и обратился в слух.

– В общем, – начал Кайл, потирая подбородок, – из школы стали убирать все автоматы с шоколадками.

– У вас в школе были автоматы с шоколадками? – перебила Линн.

– Сосредоточься, зайка, – заулыбался Кайл. – В общем, состоялось собрание, на котором нам сообщили, что автоматы изымут, а мы в ответ сказали, что пусть тогда унесут и автомат из учительской. Как же они взбесились!

– И что они сделали?..

– Отменили собрание болельщиков перед матчем, мол, наказание такое – за плохое поведение. Мы им сказали, что все равно соберемся. Преподы, конечно, приперлись нас разогнать, а мы знали, что они придут, и в это самое время разбомбили яйцами их машины.

– Ого! То есть ты был крутым… типа, школьной суперзвездой, да?

Кайл захохотал.

– Ну хватит, Линн! Не надо подкармливать его эго! – подыграла я.

Я услышала, как Калеб возле меня тихо посмеивается. Биш и Джен, лежа на кровати, качали головами. А потом до меня вдруг дошло…

– Проклятье! Папа!

Пока Биш пытался понять, в чем дело, я вынула свой мобильник.