Стань моей судьбой - Элизабет Бойл

Старая дама вышла, и не успел Маджетт закрыть дверь, как тетя Беделия уже отчитывала Элинор и Минерву, словно неловких дебютанток.

— Не знаю, идет ли вам этот бледно-желтый цвет, Элинор. Думаю, что вы добились бы большего успеха в красивом оттенке синего. Минерва, о чем ты думала, покупая эти перчатки? К счастью, у меня всегда есть запасная пара.

Люси взбежала по лестнице, оставив позади Клапп.

— Люси, вы не должны перенапрягаться, — сказала старушка, догнав ее. — Помните, что сказала леди Чадли… О Господи, что вы делаете?

Люси сбросила платье и натягивала черные бриджи.

— Не волнуйтесь, Клапп, нет у меня никакой мигрени, но есть неотложное дело, поэтому сохраните мое исчезновение в тайне.

Клапп прикрыла рукой разинутый рот, когда Люси нырнула в серую рубашку и черное пальто. Нахлобучив черную шляпу, она нагнулась и вытащила из-под кровати пару мягких сапог.

— Ох, миледи, это не сулит ничего хорошего! — запротестовала Клапп.

— Наоборот, моя милая! — обняла ее Люси. — Я иду за нашим будущим. У меня есть состояние, которое я должна вернуть.

Когда гнев Люси поутих, она сообразила, что Клифтон дал ей пропуск на выход из тюрьмы герцогини.

Если Малком оставил наследство, она не собирается упускать шанс. Возможно, она даже сможет купить дом в Хэмпстеде и вернуться с Микки и слугами в те места и к той жизни, которые она любила.

План графа — чтобы она украла завещание, — был безупречен, если не считать того, что она не имела никакого намерения брать Клифтона в сообщники. Если завещание Малкома в конторе Страута, то она украдет его, пока Клифтон на балу у Грессингемов занят леди Аннеллой.

И всем светом.

Люси, со своей стороны, с приличным обществом покончила.

Она сидела рядом с Томасом Уильямом на козлах, старательно изображая слугу, отправленного по делам хозяина, но перспективы будоражили ее.

— Не нравится мне это, мисс Люси, — в двадцатый, наверное, раз сказал Томас Уильям.

— Я думала, что тебе это покажется более интересным, чем всю ночь слушать причитания миссис Хатчинсон по поводу диетических ограничений мистера Оттера.

Томас Уильям закатил глаза, поскольку это была истинная правда.

— И когда в последний раз у тебя было доброе старое приключение? — сыпала доводами Люси. — Когда в последний раз ты совершал грабеж со взломом?

— За такое можно и на виселицу попасть, — усмехнулся он.

— Что? Боишься, что тебя поймают? Или возраст сказывается, и ты уже не способен на простую кражу?

Его густые брови сошлись на переносице. Томас Уильям не любил, когда ему напоминали о возрасте, поскольку точно не знал, сколько ему лет.

— Эта парочка, за которой вы послали… Не доверяю я им.

— Расти и Сэмми? Ты не хуже меня, знаешь, что они лучшие в округе, — с уверенностью заявила Люси.

— Да, но вы сами-то им доверяете?

Теперь пришла очередь Люси хмуриться. Он прав.

Расти и Сэмми ловкачи, знатоки своего дела, но они привыкли тащить все, что не приколочено, а Люси это не устраивает.

— Именно поэтому ты и нужен мне, Томас Уильям. Ты единственный в Лондоне, кого они боятся. Если ты прикажешь им ничего не брать, даже перочинного ножа, они не посмеют нарушить твой приказ.

Он фыркнул, словно верил в ее лесть не больше, чем в то, что Расти и Сэмми смогут держать руки в карманах, взломав дверь конторы Страута.

Люси откинулась на сиденье, стараясь сдержать самодовольство. Граф придет в бешенство.

Так ему и надо. Высокомерная улыбка быстро слетит с его лица. Та самая, что не сходила с его лица после похищения в магазине.

Сегодня вечером они поменяются местами.

— Вот. — Томас Уильям чуть кивнул, когда они проезжали мимо здания.

Люси хорошо помнила этот дом.

— Он все еще держит контору на первом этаже, а сам живет выше?

— Да. Клерки располагаются на чердаке. По словам одного парня, Страут купил здание несколько лет назад.

— Дом принадлежит ему? — удивилась Люси.

— И соседние дома тоже. — Большую часть дня Томас Уильям вел необходимое наблюдение. — Несколько странно, вам не кажется? Дороговато для такого человека, как он.

— Как он мог позволить себе приобрести собственность здесь, рядом с Линкольн-Филдс? — пробормотала она, окинув взглядом добротные здания и магазины, выстроившиеся вдоль улицы.

— Вот и меня это смущает, — сказал Томас Уильям.

— И если мистер Страут не соизволил сообщить нам о завещании Малкома, какие еще у него есть тайны, как по-твоему?

Томас Уильям снова нахмурился, он видел, что у Люси возникли подозрения.

— Мисс Люси, мы задержимся в конторе только для того, чтобы открыть сейф и забрать то, что нам нужно, не дольше.

— Я знаю, но что-то здесь не так.

— Помните совет вашего отца, — прошептал Томас Уильям, высаживая ее. — Не делайте следующий шаг, если не знаете, что найдете.

Люси согласно кивнула, хотя думала о другом мудром изречении отца: «Как и кусачая собака, вор редко крадет только единожды».

Томас Уильям, конечно, прав, нужно войти и выйти быстро незамеченными. Но она не могла отделаться от тревожного предчувствия.

Томас Уильям направил повозку на другую улицу, свернул в переулок позади зданий, въехал в пустые конюшни и спрыгнул. Потом повернул повозку к переулку, на случай если придется поспешно ретироваться, и привязал лошадь к столбику.

Люси заметила две фигуры, выскользнувшие из тени.

Прежние пособники ее отца не произнесли ни единого слова приветствия, но Сэмми не удержался и легко потрепал ее по подбородку. Подмигнув, он широко улыбнулся.

Люси не видела эту парочку по крайней мере два года, у нее на сердце потеплело, когда они встали по бокам. Втроем они крались по переулку.

Томас Уильям кивнул на дверь впереди.

Сэмми вытащил из рукава фомку. В мгновение ока он вскрыл дверь. Люси торжествующе повернулась к Томасу Уильяму: «Видишь, я же говорила!»

Он поднял брови: «Дело еще не закончено».

Расти скользнул внутрь и зажег маленькую лампу, которую всегда имели при себе взломщики и другие любители темных дел. Он поднял лампу, высвечивая лестницу справа и длинный холл слева.

Все повернулись к Люси, поскольку она много раз бывала в конторе и по поручениям отца, и после его смерти, когда мистер Страут сообщил ей плохие новости о весьма скудном наследстве, и, наконец, с Арчи.

Она указала на холл. Он шел через весь дом к парадной двери, откуда входили клиенты. Первая комната вела в контору, а оттуда можно было войти в личные покои Руперта Финеаса Страута, эсквайра.