Любить монстра. Краткая история Стокгольмского синдрома - Микки Нокс

Уже на следующий день после ее отъезда в дверь стучится Зои. Блондинка с торчащими в разные стороны волосами. У нее прическа похожа на очень старый клоунский парик. Зои учится на том же курсе в соседней группе.

– Куда ты ходишь развлекаться? – спрашивает она минут через двадцать после знакомства.

– Да никуда. Только пару раз с ребятами в бар напротив ходила, – пожимаю я плечами.

Она тут же берется подтягивать меня по классу студенческих вечеринок. Вскоре я уже точно знаю свое расписание на неделю. Куда идти нужно обязательно, к кому не стоит приходить никогда… Вот с этого момента жизнь действительно начинает меня устраивать. Зои выгодно оттеняет меня, привлекая все взгляды парней в радиусе километра. Помню, как мы с ней сидим в кафетерии. В зал входит парень и начинает допытываться у одного из наших сокурсников, где ему найти Верену Вибек.

– Вон, видишь двоих? Та, что красивая, – Верена.

В этот момент я очень надеюсь, что Зои этого не услышала. Впрочем, к тому парню я проникаюсь глубокой симпатией.

– Верена Вибек? Завтра начинается дополнительный курс по криминальной психологии, тебя записывать?

– Конечно, – киваю я, не особенно понимая, зачем из-за этого нужно было искать меня здесь.

– У тебя мало дополнительных курсов в табеле? – недовольно спрашивает Зои. Не дождавшись ответа, она встает из-за стола и направляется к выходу.

– Что за курс? – интересуюсь я у парня.

– Маньяки и серийные убийцы, – говорит он, усаживаясь на освободившееся место Зои.

Оказывается, что список записавшихся нужно отдать сегодня, причем в ближайшую пару часов. Парень заметил, что Вибек, которая вроде бы ходит на все, что можно и нельзя, на этот курс не записалась, и решил уточнить у меня лично.

Народу на первый факультатив приходит намного больше, чем записалось. А когда слава о Джереми Флемми разносится по курсу, становится понятно, что на его факультативы места нужно будет бронировать заранее. И никакие списки больше не нужны. Зои тоже начинает ходить на эти семинары, тоже из-за Джерри, а не из-за маньяков.

26-летний магистр психологии, успешный журналист, приглашенный читать этот курс, Джерри Флемми стал просто секс-символом всего университета. Темные, чуть вьющиеся волосы, серые глаза, атлетичная фигура в умопомрачительно дорогих шмотках. Да еще и рассказывает про маньяков. Что может быть более сексуальным? Серийные убийцы, извращенцы, каннибалы, садисты… Когда он рассказывает историю поимки очередного злодея, все невольно становятся на сторону маньяка, отрезавшего конечности у еще живых девушек.

Если честно, мне не очень приятно вспоминать те времена. Все это было так давно, что мне приходится убеждать себя, что это действительно было. Джерри хорош во всем. Это факт.

За месяц до окончания первого курса он объявляет, что нас ждет итоговый тест. Причем на следующей неделе.

– А что будет на тесте? – интересуется кто-то с галерки.

– Количество жертв, даты жизни, статьи обвинения и тому подобная ерунда, – непонимающе пожимает плечами Джереми.

На тест я прихожу во всеоружии. У меня с собой конспекты и шпаргалки. Ну и плевать, что они запрещены. Не хватало еще испортить табель такой мелочью, как дополнительные курсы. Уже на шестом вопросе мне нужен конспект. Я поднимаю голову и натыкаюсь на пристальный взгляд Джереми. Он насмешливо поднимает брови и отворачивается. Я преспокойно смотрю нужные ответы.

Результаты теста объявляют вечером следующего дня. Высший балл. У нас с Зои – максимально возможные результаты. Впрочем, сдали тест практически все. Поскольку больше в ближайшие дни ни экзаменов, ни тестов не предвидится, мы идем отмечать в ближайший бар.

– За успешную сдачу! – провозглашает долговязый парень, который вечно приходил первым и уходил последним с этого факультатива. У него акцент хуже, чем у меня. Откуда-то из Восточной Европы.

– Даже не верю, что выучила все это! – бормочет Алисия, девушка, сидевшая на факультативе на первом ряду.

– Кто выучил, а кто списал, – сказала Зои, посмотрев на меня.

Я растерянно улыбаюсь.

– Да ладно, как ты умудрилась? – восхищается долговязый парень. Он не понял, кто все-таки списал: я или Зои, поэтому смотрит попеременно на нас обеих.

– Просто пару вопросов подсмотрела, – бормочу я.

Вечеринка перерастает в обсуждение того, как мне удалось списать, а затем и в то, как прекрасен душка Джереми. На следующий день я с отчаянно ноющей головой все-таки плетусь в университет. Вечером – последнее занятие у душки Джереми. Оно посвящено Елизавете Батори. Знаменитая женщина-маньяк из Восточной Европы. Она жила в Средние века, поэтому с точки зрения закона фигура совершенно бессмысленная. Да и с точки зрения психологии тоже. Предельно адекватная дамочка, просто любила весьма специфические косметологические процедуры. Принимала ванны из крови юных девушек.

По окончании занятия Джереми благодарит всех за внимание и удостаивается бурных и продолжительных аплодисментов.

– На бис могу только тест провести, – довольно улыбается он.

Народ уже тянется к выходу. Я иду в числе последних.

– Верена, задержитесь на пару минут, – просит он, когда я оказываюсь в метре от него.

– Что случилось? – встревоженно спросила я.

– Вы же юриспруденцию изучаете, должны знать, что никогда не нужно признавать своей вины. Если бы Харольд Шипман[11] в каждом баре рассказывал о своих подвигах, у него бы не получилось убить 300 человек.

– Вы говорите об этом как о достижении, – говорю я.

– В каком-то смысле так оно и есть. На будущее… Никогда не признавайтесь в том, что вам удалось списать. Особенно сокурсникам. Преподаватель может и пожалеть, а друзья всегда все расскажут. – Да, он именно так и сказал.

– Как?.. – опешила я.

– Не буду раскрывать свои источники, но на будущее имейте в виду, – говорит Джереми.

– Спасибо.

– Кстати, с этой минуты я здесь больше не преподаватель, а вы не моя студентка, – говорит на прощание Джереми Флемми. – Может быть, выпьем сегодня кофе?

– Может быть, – соглашаюсь я.

С этого момента мне завидуют абсолютно все. И студенты, и преподаватели, и уборщицы с официантками. Мы с Джерри успели пару раз сходить в кино, а потом я уехала домой на каникулы.

За полтора месяца дома я понимаю, что больше не могу здесь жить. Я обожаю свой любимый кукольный Гданьск с набережными и маленькими домиками, но меня нестерпимо влечет в Штаты. Впрочем, все 45 дней я неустанно рассказываю о своих успехах. А это очень даже развлекает.