Яхромский мост: Крах «Тайфуна» - Василий Карасев

Если бы фон Бок дал волю частным начальникам, то 7-я тд, владея плацдармом у Яхромы, вполне могла бы добраться и до Загорска. Тем самым был бы значительно удлинен фронт, а занять его было бы уже нечем. Однако общее ослабление фронта на северном фланге все же произошло.

При этом верховное командование вермахта находилось в состоянии, напоминающем славные времена 1914 г. Не имея резервов, оно хладнокровно наблюдало за действиями своих армий, продолжало мечтать о походе на Ярославль и теребило фон Бока вопросами о сроках захвата Москвы.

Командир 2-й Московской стрелковой дивизии В.А. Смирнов.

Надо отметить, что сюжет битвы на Марне всплывал не только в стане противника. Главный редактор газеты «Красная Звезда» Ортенберг по результатам своего общения и с вышестоящим начальством, и с командованием Западного фронта сделал вывод о приближении решающих событий под Москвой. Не имея возможности открыто сообщить о скором переходе Красной Армии в наступление, и в то же время желая придать уверенность сражающимся войскам, не наболтав лишнего, он решил использовать исторические аналогии, в том числе, события на Марне. Возможно, вся эта проницательность приписана задним числом, а в тот момент главным редактором двигала лишь необходимость вдохнуть оптимизм в читателей. Но, как бы то ни было, в последних числах ноября в газете была опубликована статья М.Р. Галактионова (автора капитального труда, посвященного этому сражению), где он использовал анализ событий прошлого для оценки текущей ситуации. Вот несколько цитат из этой статьи.

«Во всяком сражении наступает рано или поздно кризис, знаменующий поворот к победе или поражению. В этот момент борьба достигает наивысшего напряжения и решает исход сражения. Опыт истории учит уменью уловить этот кризисный момент. Наступающая сторона может рассчитывать на успех лишь в том случае, когда она сделает решающее усилие в этот решающий момент. Прорыв не терпит перерыва. Если наступление не достигает основной цели до момента своего наивысшего подъема, оно неизбежно начинает падать по нисходящей кривой. То, что упущено в критический момент, впоследствии возместить уже не удастся. Обороняющаяся сторона, в свою очередь, должна использовать кризис сражения, проявить в этот момент наибольшую активность, выдержать натиск врага и повернуть в свою пользу ход сражений. Весьма часто кризис сражения возникает внезапно – в нем сказываются глубокие силы, действующие до поры до времени скрытно… Перейдя критическую точку без решающей победы, германское наступление под Москвой неизбежно пойдет на убыль, и тогда выявятся все слабости во вражеском стане. Обстановка, сложившаяся на фронте…. дает все основания полагать, что разгром врага должен начаться под Москвой»[396].

Мы подошли к тому моменту, когда наступил кризис сражения на северном крыле Западного фронта. Этот кризис связан с действиями двух резервных армий.

«Встречное сражение – действия оперативных объединений, в ходе которых обе стороны стремятся достичь поставленных целей наступлением». Военно-энциклопедический словарь

В первые дни декабря 1941 г. в северо-западном секторе немецкого наступления достигли своей кульминации бои на ближайших подступах к Москве: в районе Крюкова и Красной Поляны. К этому моменту против левого фланга атакующей группировки войск вермахта сосредоточились две только что сформированные резервные армии. Они были переданы Западному фронту и немедленно введены в бой. Перед этими армиями были поставлены решительные задачи: не просто остановить противника, но разбить, осуществив удары на большую глубину. Таким образом, стремление руководства группы армий «Центр» активизировать наступление на Москву с помощью переброшенных с фронта севернее Клина 1-й и 6-й тд натолкнулось на встречную попытку командования Западного фронта вырвать инициативу из рук противника и нанести ему поражение, расколов фронт немецких войск ударами резервных армий на Клин и Солнечногорск.

Согласно директиве № 0021 от 2 декабря 1941 г., командованию 1-й УдА следовало «…сутра 2.12 всеми силами армии перейти с решительное наступление в общем направлении Деденево, Федоровка, южная окраина Клин.

Ближайшая задача 2.12 освободить из окружения группу войск генерала Захарова в районе Федоровка, Каменка.

Дальнейшая задача – наступать в направлении Клин и во взаимодействии с 30-й армией справа и 20-й армией слева разбить клинско-солнечногор-скую группу противника.

20-я армия наносит удар в направлении Химки, Солнечногорск»[397].

В аналогичной директиве, направленной в 20-ю А, от последней требовалось «…разгромить в течение 3–6 декабря противника и овладеть Солнечногорск обходом с юго-запада и севера»[398].

Все это в целом отвечало планам контрнаступления, которые сложились в конце ноября. В пояснительной записке к плану-карте контрнаступления от 30.11.1941 указывалось, что на северном крыле фронта «ближайшая задача: ударом на Клин, Солнечногорск и в истринском направлении разбить основную группировку противника на правом крыле»[399]. В той же записке заложен и разновременной срок перехода армий в наступление: для 1-й, 16-й и 20-й – 3–4 декабря, для 30-й – 5–6 декабря. Отсрочка объяснялась запаздыванием с подходом подкреплений для 30-й армии. Как мы увидим далее, сроки для 1-й Ударной армии сдвинулись еще на пару дней, что было обусловлено конкретной обстановкой на ее участке.

Если посмотреть на эти даты, становится понятно, что общепринятое четкое разделение второго этапа битвы за Москву на оборонительный и наступательный периоды и назначение точного времени окончания одного из них и начала другого достаточно условно. Хотя отрезок с 1-го по 5-е декабря относят к оборонительному периоду, две армии северного крыла Западного фронта (1-я Ударная и 20-я) вели с разной степенью успеха самое настоящее наступление.

В результате на северном фланге обе стороны боролись за инициативу, ведя встречные бои на широком фронте, т. е. происходило так называемое встречное сражение, хотя этот термин обычно не употребляется применительно к данной конкретной ситуации.

Автор, конечно, не претендует на новое слово в военной истории. Просто речь идет о хорошо забытом старом. Еще в 1943 г., в труде Генерального штаба было отмечено, что «поскольку каждая из сторон в период 29 ноября – 4 декабря преследовала позитивные активные цели, ставила своим войскам наступательные задачи и стремилась выйти в районы, лежащие за линией фронта противной стороны, этот период боевых действий можно рассматривать как встречное сражение в своеобразных условиях…»[400].