Голая экономика. Разоблачение унылой науки - Чарльз Уилан

Кто в этой дискуссии прав, для нас чрезвычайно, критически важно. С 1947 по 1975 годы продуктивность труда росла на 2,7 процента в год. С 1975-го до середины 1990-х годов по причинам, до сих пор до конца не изученным, темпы роста продуктивности замедлились до 1,4 процента в год. Затем ситуация снова улучшилась: с 2000 по 2008 год темпы роста этого показателя увеличились до 2,5 процента в год. Эта разница может казаться незначительной, на самом же деле она оказывает на наш уровень жизни огромное влияние. В сфере финансов и экономики есть один удобный прием под названием «Правило 72». Разделите 72 на темпы роста (или процентную ставку) и получите результат, который примерно подскажет вам, сколько времени понадобится для увеличения растущей величины в два раза. Например, основная сумма на банковском счету, положенная под 4 процента в год, удвоится примерно через 18 лет. Когда продуктивность растет на 2,7 процента в год, уровень жизни повышается в два раза каждые 27 лет. При темпах роста в 1,4 процента для этого потребуется 51 год.

Следует отметить, что рост продуктивности делает нас богаче независимо от того, что происходит во всем остальном мире. Если продуктивность труда в Японии выросла на 4 процента, а в США – на 2 процента, значит, обе страны стали богаче. Чтобы понять, почему так происходит, вернемся к простой экономике фермерской общины. Если один фермер ежегодно выращивает на 2 процента больше зерна и свиней, а его сосед ежегодно повышает свой урожай и прирост поголовья на 4 процента, то с каждым годом они потребляют все больше этих продуктов (или все больше их продают). Если же данный разрыв в темпах роста продуктивности сохраняется достаточно долго, один из фермеров станет существенно богаче второго, что может послужить источником зависти или политических разногласий, но все равно оба они будут жить все лучше. То, что рост продуктивности, как и многое в экономике, не является игрой, в которой один выигрывает обязательно за счет другого, чрезвычайно важно.

Как, например, сказалось бы на США то, что 500 миллионов индийцев стали бы более продуктивными и постепенно перешли от нищеты на уровень среднего класса? Мы тоже стали бы богаче. Бедные индийские крестьяне, выживающие сегодня на один доллар в день, не могут позволить себе купить наше программное обеспечение, автомобили, музыку, книги, экспортируемую нами сельскохозяйственную продукцию. А будь они богаче, могли бы все это покупать. В то же время некоторые из этих 500 миллионов человек, чей потенциал в настоящее время не реализуется из-за отсутствия образования, начали бы производить продукты и услуги, превосходящие то, что мы имеем в данный момент, что, соответственно, повысило бы и наш уровень благосостояния. Возможно, один из этих получивших образование индийских крестьян нашел бы вакцину для борьбы со СПИДом или придумал наконец способ повернуть вспять процесс глобального потепления. Перефразируя слоган Объединенного фонда афро-американских колледжей (United Negro College Fund), не использовать потенциал 500 миллионов умов – просто чудовищно.

Рост продуктивности зависит от инвестиций: в физический и человеческий капитал, в научные исследования и разработки и даже в более эффективные государственные институты. Все эти инвестиции требуют от нас отказаться от потребления в настоящее время, ради того чтобы иметь возможность больше потреблять в будущем. Если вы откажетесь от покупки BMW и инвестируете эти деньги в высшее образование, в будущем ваш доход увеличится. Компания по разработке программного обеспечения может отказаться платить своим акционерам дивиденды и вложить всю прибыль в разработку нового, лучшего продукта. А государство собирает налоги, лишая нас некоторой части текущего потребления, для финансирования исследований в области генетики, что позволит улучшить здоровье нации в будущем. В каждом из этих случаев мы тратим ресурсы сейчас, чтобы стать более продуктивными позже. Если обратиться к макроэкономике, изучающей экономику как единое целое, то одним из важнейших вопросов будет такой: достаточно ли мы как нация инвестируем в то, чтобы уровень нашей жизни продолжал повышаться?

На рост продуктивности существенно влияют также юридические, нормативные и налоговые структуры. Высокие налоги, неэффективное правительство, нечетко сформулированные права собственности и чрезмерное регулирование могут ослабить стимул людей к инвестициям в продуктивность или вовсе уничтожить его. Колхозы, например, на редкость отвратительный способ организации сельского хозяйства. И некоторые социальные факторы, такие, скажем, как дискриминация, тоже весьма негативно сказываются на продуктивности. Общество, которое мешает женщинам получать образование или ограничивает возможности представителей той или иной расы, касты или племени, не использует огромные ресурсы. Как уже говорилось, рост продуктивности в значительной мере зависит также от инноваций и технического прогресса, а их влияние до сих пор до конца не изучено. Почему интернет ворвался в нашу жизнь в середине 1990-х годов, а не в конце 1970-х? Как получилось, что мы «взломали» геном человека, но по-прежнему не нашли дешевый источник экономически чистой энергии? Короче говоря, забота о росте продуктивности сродни воспитанию детей: у нас нет четкого плана, позволяющего воспитывать олимпийских чемпионов или гарвардских ученых, но в общих чертах нам известно, что для этого важно.

Исследования в области человеческого капитала очень сильно влияют на государственную политику. И самое главное – они могут объяснить, почему мы все еще не умерли от голода. Население Земли выросло до шести миллиардов; как мы до сих пор умудряемся прокормить столько ртов? В XVIII веке английский ученый Томас Мальтус прославился предсказанием весьма мрачного будущего человечества, поскольку он был убежден, что по мере того, как общество будет становиться богаче, оно будет неуклонно расточать свое богатство из-за прироста населения, то есть производя на свет все больше детей. Эти дополнительные рты будут съедать весь избыток. По мнению Мальтуса, человечество обречено влачить жалкое существование на грани выживания, безрассудно плодя потомство в хорошие времена и голодая в плохие. И как утверждает Пол Кругман, в отношении 55 из последних 57 веков прогноз Мальтуса вполне оправдывался. Население мира росло, но благосостояние человечества менялось не слишком сильно.

Только с наступлением промышленной революции люди начали заметно, стабильно богатеть. И все же даже тогда предсказание Мальтуса в основном сбывалось. Как отмечает Гэри Беккер, «когда доходы родителей росли, они действительно тратили на детей больше, как и полагал Мальтус, но, как предсказывает теория человеческого капитала, рожали меньше детей и тратили намного больше средств на каждого ребенка»[105]. Экономические преобразования как следствие промышленной революции, в частности значительное увеличение темпов роста продуктивности, существенно повысили стоимость времени родителей. А когда наличие большого числа детей перестало давать большие преимущества, люди начали активно вкладывать свои возросшие доходы в качество потомков, а не только в количество.