Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне. 1939-1945 - Гейнц Гудериан

Все эти мероприятия были проведены без всякого учёта суровой действительности. Прежде всего необходимо было довести до успешного завершения «план Барбаросса», сосредоточив на этом все усилия.

Утром 15 июля на мой командный пункт прибыл фельдмаршал фон Клюге. После беседы с ним я поехал в 46-й танковый корпус, в Горки, а оттуда в 47-й танковый корпус, в Зверовичи (12 км юго-западнее Красный), 29-я мотодивизия овладела южной частью Смоленска, 18-я танковая дивизия достигла Днепра севернее Красный. Русские отходили четырьмя-пятью параллельными колоннами по шоссе Орша, Смоленск, 17-я танковая дивизия овладела на восточном берегу Днепра восточными и южными кварталами города Орши. В 17 час. я был у генерала Неринга, командира 18-й танковой дивизии, которая вела тяжёлые бои у Гусино. Он доложил мне о значительных потерях, которые понесли его тылы под Добрынь (24 км юго-восточнее Орши), где противник пытался прорвать кольцо окружения в восточном направлении. В 17 час. 40 мин. я направился далее к Смоленску. По пути моя оперативная группа подверглась налёту с воздуха; потерь не было. В 19 час. 15 мин. под Смоленском я имел беседу с начальником штаба 29–й мотодивизии, старательным майором Францем, который доложил мне, что дивизия успешно продвигается к Смоленску без больших потерь. Уже теперь давала о себе знать необходимость получить подкрепление в личном составе и материальной части.

В 23 часа я приехал на командный пункт группы, передислоцировавшийся во время моего отсутствия в Горки.

16 июля 29-я мотодивизия овладела Смоленском. Таким образом, она первой достигла поставленной перед ней оперативной цели. Это был выдающийся успех. Личный состав дивизии, начиная от её командира генерала фон Больтенштерна и до последнего стрелка, выполнил свой долг, все показали себя храбрыми солдатами.

16 июля соединения танковой группы находились:

1-я кавалерийская дивизия — юго — восточнее Старый Быхов (Быхов), 4-я танковая дивизия — в районе между Чаусы и Молятичи, 10-я моторизованная пехотная дивизия — южнее Могилёва, 10-я танковая дивизия — в районе между Хиславичи и Починок, дивизия СС «Рейх» — за 10-й танковой дивизией, пехотный полк «Великая Германия» — севернее Могилёва, 29-я мотодивизия — в Смоленске, 18-я танковая дивизия — в районе Красный, Гусино, 17-я танковая дивизия — у Ляды, Дубровно.

Передовые отряды пехоты вышли к Днепру. Они состояли из разведывательных батальонов и небольших моторизованных подразделений пехотных дивизий. Следовательно, их боевая сила была невелика.

13 июля начались ожесточённые контратаки русских. С направления Гомель на правый фланг танковой группы наступало около двадцати дивизий, в то же время русские производили вылазки со своих предмостных укреплений из Могилёва в южном и юго-восточном направлениях и из Орши в южном направлении. Этими операциями руководил маршал Тимошенко с явной целью отбросить немецкие войска снова за Днепр.

16 июля была замечена перегруппировка войск противника в направлении Гомель и Клинцы, а восточнее Смоленска наблюдалось усиленное передвижение войск. Следовательно, нужно было ожидать, что русские будут продолжать свои попытки остановить наше наступление. Несмотря на эту сложную обстановку, я твёрдо придерживался принятого решения: как можно быстрее достичь указанных мне оперативных целей. Корпуса продолжали своё наступление.

17 июля я вылетел в 24-й танковый корпус и посетил правофланговую 1-ю кавалерийскую дивизию, которая упорно отражала контратаки русских на Днепре.

В этот день дивизии вышли в следующие районы: 1-я кавалерийская дивизия — южнее Быхов, 10-я мотодивизия — западнее Черикова, 4-я танковая дивизия — Кричев, 3-я танковая дивизия — Лобковичи, 10-я танковая дивизия —

между Починок и Ельня, дивизия СС «Рейх» — Мстиславль, пехотный полк «Великая Германия» — Рекотка, 29-я мотодивизия — Смоленск, 18-я танковая дивизия — Катынь, Гусино, 17-я танковая дивизия — Ляды, Дубровно.

Западнее и восточнее Могилёва, восточнее Орши, севернее и южнее Смоленска появились крупные группировки противника. Гот вышел в район севернее Смоленска. Наступавшая за нами пехота достигла рубежа р. Днепр.

Группе армий «Юг» удалось создать предмостное укрепление на Днестре.

В этот день я получил вместе с Готом и Рихтгофеном дубовые листья к рыцарскому кресту. Я был пятнадцатым человеком в сухопутных войсках и двадцать четвёртым в вооружённых силах, награждённым этим орденом.

18 июля я находился в 47-м танковом корпусе, 17-я танковая дивизия была переброшена с фланга, который она прикрывала восточнее Орши, в район южнее Смоленска, чтобы отразить атаки русских, двигавшихся на город с юга. В боях, которые здесь происходили, был смертельно ранен храбрый командир этой дивизии генерал Риттер фон Вебер.

В последующие дни 46-й танковый корпус, сломив упорное сопротивление противника, оборонявшегося на укреплённых позициях, овладел городом Ельня и его окрестностями. На правом фланге и в тылу корпуса бои ещё продолжались.

К 20 июля соединения танковой группы вышли: 1-я кавалерийская дивизия — юго-восточнее Быхов, 10-я мотодивизия — западнее Чериков, 4-я танковая дивизия — Чериков, Кричев, 3-я танковая дивизия — Лобковичи, 10-я танковая дивизия — Ельня, дивизия СС «Рейх» — Гусино, пехотный полк «Великая Германия» — западнее Хиславичи, 17-я танковая дивизия — южнее Смоленска, 29-я мотодивизия — Смоленск, 16-я танковая дивизия — Гусино.

Русские продолжали наносить контратаки 24-му танковому корпусу и на Смоленск; под Ельней снова завязались бои. Наступавшая за нами пехота перешла Днепр. Гот намеревался окружить крупные силы противника северо-восточнее Смоленска. Для этого он нуждался в поддержке 2-й танковой группы с юга, в направлении на Дорогобуж. У меня было большое желание помочь ему, и я направился 21 июля в 46-й танковый корпус, чтобы распорядиться о проведении необходимой перегруппировки. Южная и западная части Смоленска находились под обстрелом артиллерии противника, поэтому мне пришлось объехать город по полям. К середине дня я прибыл в один из полков 17-й танковой дивизии, обеспечивавший юго-восточный фланг у Слобода. В Киселёвске (45 км юго-восточнее Смоленска) я нашёл командный пункт 46-го танкового корпуса, где ознакомился с обстановкой и затем осмотрел позиции пехотного полка «Великая Германия» южнее ст. Васьково (35 км севернее Рославля). Перед полком находился пока ещё слабый противник с артиллерией.

В это время все силы 46-го танкового корпуса вели упорные бои с противником. Поэтому я решил сменить пехотный полк «Великая Германия»18-й танковой дивизией, которая в ближайшие дни должна была закончить бои под Гусино и этим обеспечить 46-му танковому корпусу возможность поддержать Гота. Я отдал все необходимые распоряжения по радио с командного пункта 46-го танкового корпуса. Корпус должен был действовать всеми силами в направлении Дорогобуж; авиация ближнего действия должна была поддерживать войска, отражающие контратаки русских юго-восточнее Ельни из района Спас-Деменск. На обратном пути я получил несколько радиограмм из моего штаба, содержавших распоряжение вышестоящих инстанций о немедленном использовании дивизии СС «Рейх» в направлении Дорогобуж. Но в данный момент больше того, что уже было сделано в 46-м танковом корпусе, ничего нельзя было предпринять. От 47-го танкового корпуса, в который я ещё раз заехал, также ничего большего нельзя было требовать. Всё зависело от того, насколько быстро сможем мы снять 18-ю танковую дивизию с фланга, который она обеспечивала у Гусино, и освободить тем самым силы, необходимые для дальнейшего продвижения на север. И здесь снова последовало личное вмешательство фельдмаршала фон Клюге, которого беспокоил левый фланг танковой группы на Днепре; он задержал 18-ю танковую дивизию подобно тому, как это было у Белостока, не уведомив меня о своём приказе. Вследствие этого сил для наступления на Дорогобуж оказалось недостаточно.