Королевство крестоносцев - Джошуа Правер

Несмотря на то что вопрос связи крестового похода и паломничества остается дискуссионным среди ученых, существует общепринятое мнение, что за 200 лет крестовых походов паломничества стали одним из наиболее ярких выражений христианской религиозной практики, в своей основе отличных от больших военных походов. Важные паломнические центры существовали и до крестовых походов, и накануне решающих событий религиозная практика паломничества уже имела тысячелетнюю христианскую традицию. Тем не менее крестовые походы придали ему новый стимул и превратили Святую землю в наиболее желанную цель всех паломников и, вероятно, наиболее посещаемую среди всех других мест.

Рим и гробницы апостолов, Сантьяго-де-Компостела (город в Испании, стремительно разбогатевший в XII в.), Константинополь – каждый город ревниво охранял свои драгоценные реликвии и гордился своими священными традициями, своими святыми и явленными чудесами. Каждая страна и провинция, каждая церковь и монастырь стремились стать местом паломничества, часто прибегая к сочинению благочестивых легенд и даже краже мощей святых и мучеников. Перенесение мощей апостола Марка из Александрии в Венецию считалось одним из наиболее славных подвигов «владычицы Адриатики», который был увековечен в прекрасной мозаике на тимпане ее кафедрального собора.

Святая земля, и Иерусалим в частности, имели древнейшую традицию паломничества, восходящую ко времени откола христианства от иудаизма и связанную с ранней традицией древнего Израиля. Среди евреев паломничество в Иерусалим было религиозной обязанностью с того времени, как появился храм. Христиане никогда не придавали такого значения паломничеству, как мусульмане хаджу в Мекку и Медину, священные города ислама, но со временем оно стало неотъемлемой частью христианской практики.

Еврейская традиция все еще продолжала сохраняться в первые века христианства, и Святая земля влекла к себе и вызывала у ранних отцов христианства научный интерес и чувство ностальгии. Но паломничества вошли в практику только в IV в., когда христианство стало официальной религией империи.

Потеря западной части империи и мусульманское вторжение в ее восточную часть не остановили паломников. Паломничество не только продолжалось, но появилась новая его концепция под воздействием факторов, казалось чуждых религиозному опыту и жизни. Существовала практика изгонять за пределы страны правонарушителей, которой, вероятно, было положено начало в конце IX в. в Ирландии. Изгнание из того места, где было совершено преступление, было обычной альтернативой денежному штрафу и возмещению убытков. Со временем в изгнании рождались новые идеи. Изгнанник был вынужден придерживаться режима строжайшей экономии, что склоняло его к аскетическому образу жизни. К тому же вера в заступничество святых и усиленные молитвы в местах, наполненных особой благодатью, постепенно превращали странничество в чужой стране (это был IX в.) в peregpinatio – паломничество, имевшее конкретную географическую и духовную цель. Частично эти перемены произошли благодаря преступлениям, совершенным бездомными бродягами, против которых власти, в том числе и церковные, были вынуждены принимать законы. Но более важным стало понятие паломничества как покаяния. Совершивший проступок отправлялся в святые места, чтобы искупить свои грехи. Паломничество тем самым было временным наказанием и духовным трудом, когда жаркая молитва вызывала заступничество святых. Но довольно часто, особенно позднее, паломничество рассматривалось как часть компенсации жертве со стороны ее обидчика. Паломничество и молитва, наравне с подаянием и мессой, были предназначены для спасения души жертвы.

Хотя включение паломничества в свод уголовных законов в раннем Средневековье и могло повлиять на его развитие, работали также другие факторы. В то время верили в паломничество как в заслуживающий похвалы акт веры. Как уже говорилось ранее, существовала вера в силу молитвы в местах, освященных традицией и богатых святыми реликвиями, что давало возможность попасть в царствие небесное. Этот взгляд никогда полностью не разделялся учеными мужами церкви. Ряд отцов христианства критиковали эту практику. В результате развился двойственный подход, как в случае со святым Иеронимом, который поселился в Святой земле. Паулины, более глубоко понимавшие суть христианства, пытались контролировать человеческие потребности простых людей и простых верующих, чтобы те могли приблизиться и прикоснуться к земным следам святости. Но народная вера в итоге одержала верх.

Среди всех мест паломничества Иерусалим имел почетное положение, и паломничество императрицы Елены в значительной мере повлияло на складывание понятия «священная география» Святой земли. Местности, связанные с событиями Ветхого Завета, были хорошо известны в правление императрицы, в чем мы можем наглядно убедиться при знакомстве с «Ономастиконом» Евсевия Кесарийского. Традиции Нового Завета были еще только на стадии формирования. В итоге были установлены названия не только городов и деревень, но даже улиц и домов, связанных с жизнью Иисуса в Иерусалиме, Вифлееме и Назарете и их окрестностях, которые были нанесены на карту святых мест. Можно было проследить их топографическую последовательность начиная от места Благовещения до мест Распятия и Воскресения. Вскоре здесь были построены храмы в воспоминание этих событий и для утешения верующих.

Желание визуализировать события священной истории привело в итоге даже к установлению мест, упомянутых в апокрифах. Ко времени начала крестовых походов была картографирована вся страна. С образованием Латинского королевства и открытием регулярных путей сообщения с Западом Святая земля стала основным местом паломничества.

Дважды в год, на Пасху и в середине лета, в портах Южной Европы собирались флоты перед отплытием в Левант. Многие корабли отплывали в мусульманскую Александрию, крупный торговый порт на Средиземном море, а затем брали курс на Акру, Антиохию и далее в Константинополь. Другие корабли плыли непосредственно в Святую землю, хотя на обратном пути они могли зайти в порты Египта, Кипра и Византийской империи. Это были в основном торговые суда, на борту которых с началом крестовых походов появились паломники.

Пилигримы в таком невиданном прежде количестве, движимые целями далекими от стяжания земных богатств, открыли новую главу в истории пассажирского сообщения и торговли в Европе. С чисто экономической точки зрения присутствие паломников на борту кораблей имело в XII в. важное значение, поскольку суда, плывшие на Восток, имели небольшое количества груза. Пилигримы, таким образом, играли роль балласта и приносили также коммерческую выгоду в качестве пассажиров. Вместо нескольких купцов с драгоценным металлом, отправлявшихся в Левант, на судах плыли в Святую землю сотни и тысячи паломников. В известном каталанском своде правил морской таможни – Consulado del mar – используется слово pelegri в качестве синонима понятия «пассажир», что является революционным изменением в истории европейской торговли.

Существовало резкое различие между пилигримом и купцом: каждому пилигриму разрешалось взять с собой в дорогу только личные вещи. Естественно, купец мог стать пилигримом и посетить святые места после завершения своих торговых дел. Но по мере того, как развивалась торговля с Левантом, купцы все чаще совершали туда путешествия и реже становились паломниками.