Воля богов!. Повесть о Троянской войне - Леонид Свердлов

Сказав это, он швырнул на землю ораторский жезл, который тут же подобрал старый Нестор и, как обычно прокашлявшись, заговорил:

— Нехорошее дело вы, сынки, затеяли. То-то обрадовались бы троянцы, если бы увидели, что славнейшие в нашем войске как собаки между собой лаются. Лучше уж вы меня, старика, послушайте. Моего совета великие герои спрашивали, не нам чета. Славные были времена, и люди были славные. Сейчас таких нет. И никто из них моего совета не гнушался — сами звали и слушали. И вы послушайте, оно вам только на пользу пойдёт. Не дело отбирать чужую добычу, не дело с вышестоящими спорить. Ты, Ахилл Пелеевич, воин славный, и матушка твоя богиня всеми уважаемая, но супротив начальства говорить — оно же как против ветра плеваться: ветру не убудет, а сам потом весь оплёванный ходить станешь. А начальник у тебя знаменитый, таким гордиться надо. Таким большим войском ведь ещё никто не командовал. И ты, Агамемнон Атреевич, на Ахилла не сердись. Он ведь герой славный, только характер у него ершистый, но разве ж у героев другой характер бывает? Взять, к примеру, Тезея. Он как выпьет, сам не свой становился. А трезвым я его и не видал ни разу. А уж о Геракле и говорить не хочется. Хуже его я человека вообще не встречал. Не в обиду тебе будет сказано, Тлеполем Гераклович, — обратился он к родосскому царю. — Ты мой друг, тебя я уважаю, а отца твоего не люблю. Он ведь всех моих братьев убил, а их двенадцать человек было. Оно и понятно: с таким, как он, никто бы и не справился, только вот удивительно, как он Периклимена одолел. Он ведь один из всех моих братьев в кого угодно превратиться мог. А потом и обратно, что тоже очень важно. Он уж кем только не становился, чтоб Геракла победить, но всё напрасно. Под конец обернулся орлом, хотел на врага с неба броситься, да натянул Геракл лук свой тугой да прямо в крыло стрелу и всадил. А с раненым крылом попробуй полетай. Вот он с высоты и грохнулся. И насмерть. Вот какие характеры у героев бывают. Ахилл ещё не худший в этом плане. А польза от него большая. На нём ведь вся наша военная сила держится. Он ведь…

— Да правильно ты всё говоришь, Нестор, — перебил его Агамемнон. — Но ты ж видишь, кем он тут себя вообразил. Я это терпеть не собираюсь. Если боги его неуязвимым сделали, это ещё не значит, что я его хамство должен терпеть.

— А я тебя терпеть должен?! — закричал на него Ахилл. — Пусть твои выходки другие терпят, а с меня хватит! Запомни, девушку можешь забрать, но попробуй только другую мою добычу тронуть! Кишки выпущу!

Он дал своим людям знак следовать за собой и удалился.

Оставшиеся постановили отправить к Хрису делегацию во главе с Одиссеем и разошлись.

Агамемнон, сдав Одиссею дочку Хриса, немедленно послал к Ахиллу за его девушкой. Вестники пошли с неохотой, предполагая, что Ахилл её просто так не отдаст. Однако тот встретил их спокойно и, сказав лишь несколько нелестных слов о пославшем их, велел привести пленницу. Та ушла вся в слезах. Она уже успела привязаться к своему похитителю и даже начала строить какие-то планы на будущее, как вдруг её снова увели к другому хозяину.

Расплакался и Ахилл. Отойдя на берег и оставшись один, он дал волю своим чувствам.

— Мамочка! Где ты? Почему всякий раз, когда ты мне нужна, тебя нет? — говорил он, рыдая.

Фетида в это время была у своего отца Нерея в его дворце в глубине моря. Как положено любящей матери, услышав плач своего сына, она всё бросила и помчалась к нему. Выскочив на берег, она села рядом с Ахиллом, прижала его голову к своей груди и, нежно гладя его русые кудри, стала расспрашивать о приключившейся беде.

— А то ты сама не знаешь! — хныкал Ахилл. — Какая ты богиня, если тебе всё говорить надо?!

Он, всхлипывая и давясь слезами, рассказал матери всё и поделился с ней своим планом мести:

— Мамочка, ты мне ещё когда хвасталась, что Зевс у тебя в должниках ходит. Попроси его, чтобы он помог троянцам победить греков. Вот тогда они узнают, каково им без меня!

— Но, сынок… — начала было Фетида, но тут Ахилл завыл так, что она не решилась продолжить своё возражение. Она вовсе не собиралась заметить ему, что обречь на смерть своих боевых товарищей — странный способ отомстить грубому командиру. Как женщина и как богиня, она не слишком разбиралась в военных обычаях и в этике, принятой среди смертных. Она хотела было объяснить, что Зевс, как многие сильные мира сего, помнит сделанное ему добро, но не любит, когда ему об этом напоминают. Конечно, Зевс не забыл, как Фетида спасла его от мятежных богов, и сделает то, о чём она попросит, но после этого уже никаких её просьб выполнять не будет, считая свой долг оплаченным. Да и просьба будет ему явно не по душе, ведь он с самого начала объявил о своём нейтралитете и в войну ни разу не вмешался. Если же он поможет теперь троянцам, то наверняка навлечёт гнев своей могущественной жены Геры на себя, на Фетиду, а может быть, и на Ахилла. После такой просьбы положение Фетиды на Олимпе станет ещё хуже, чем сейчас, а на помощь олимпийцев, если она вдруг всерьёз понадобится, рассчитывать уже не придётся. Но сын так плакал, что ей ничего другого не оставалось, как только по-матерински пожалеть его и заверить в том, что она передаст его просьбу Зевсу.

Однако исполнение обещания пришлось отложить на несколько дней. Зевс со всеми олимпийскими богами в это время гостил у эфиопов, которые жили где-то на самом краю земли, в местах настолько далёких, что Фетида даже не знала, где это. Пришлось ждать его возвращения.

Между тем Одиссей вернул Хрису его дочку и принёс щедрые жертвы Аполлону. Бог сменил гнев на милость и оставил греков в покое.

Зевс вернулся на Олимп поздно ночью. Время он провёл отлично, эфиопы так всех угостили, что боги с трудом нашли дорогу домой. Едва способные передвигаться, они тут же разошлись по своим дворцам и завалились спать, договорившись поутру собраться для совместной опохмелки.

Утром Зевс в одиночестве сидел на троне, ожидая гостей. Голова его склонилась на грудь, глаза были закрыты, казалось, что он дремал.

Фетида проскользнула к нему, уселась у подножья трона, левой рукой обхватила колени громовержца, а правой ласково пощекотала у него под бородой. Зевс замурлыкал и приоткрыл один глаз.

— А, это ты, Фетидочка! Какими судьбами? Что-то давно тебя на Олимпе не видать.

— Зевс Кронович, — прощебетала Фетида, стараясь ни о чём не думать, — вы помните, как обещали помочь в беде Ахиллу?

— Если я что-то обещал, то я это помню, — ответил громовержец.

— Его обижает командир, этот наглый, бескультурный, невоспитанный солдафон.

— Агамемнон? Ах, негодяй! — возмутился Зевс, расчехляя перун. — Ну он у меня сейчас получит!

— Зевс Кронович! — взмолилась Фетида, удерживая его руку. — Сделайте так, чтобы троянцы победили, а Агамемнон пожалел, что совсем не любил моего сыночка!

Облака, гулявшие по небу, стянулись в одну большую тучу.

— Помочь троянцам?! — переспросил Зевс. — Понимаешь ли, о чём просишь? Гера…