Долгожданная встреча - Шанна Кэррол

– Началось, – с невозмутимым видом заметила мексиканка.

Глядя в темноту, Карен судорожно сжала руки, чтобы унять дрожь.

А Тед тем временем снова вскинул ружье и снова спустил курок. В следующее мгновение откуда-то из темноты донесся вопль. Вэнс бросился на землю и, выхватив пистолет, пополз к стене конюшни. Несколько раз над его головой просвистели пули. Бандиты, не ожидавшие отпора, то и дело выглядывали из укрытий и отвечали на огонь индейца. Внезапно Вэнс поднялся и бросился к открытой двери конюшни. Но едва он оказался под прикрытием ее стен, как слева от него в полутьме что-то шевельнулось, и тотчас же раздалась несколько выстрелов. Вэнс хотел спрятаться, но тут порыв ветра распахнул заднюю дверь, и он заметил справа от себя еще одну темную фигуру. Вэнс выстрелил. Раздался вопль, и кто-то, падая, сбил на пол едва тлеющий фонарь, висевший на крюке. Тотчас же занялась солома – яркое пламя осветило конюшню. Пакстон быстро перезарядил пистолет и выстрелил в направлявшегося к нему бандита. Тот повалился на стол, стол перевернулся, и масло из стоявшего на нем фонаря растеклось по полу, а пламя стало еще ярче.

Внезапно перед Пакстоном появился еще один бандит. Мексиканец нажал на спуск, но его пистолет дал осечку, и бандит попятился, снова целясь в Вэнса. Тут Пакстон спустил курок, и противник с диким воплем рухнул на пол.

А языки пламени уже подбирались к крыше. Вэнс осмотрелся и тотчас же понял: конюшню не спасти. Выругавшись сквозь зубы, он схватил третий фонарь и швырнул его в дальний угол. Услышав отчаянный вопль, Пакстон усмехнулся и, прикрыв лицо ладонью, выбежал из пылающей конюшни.

Тед Утреннее Небо и Бразос бежали через двор, отстреливаясь от преследователей. Тут Вэнс услышал стук копыт. Обернувшись, он увидел полдюжины всадников, несшихся прямо на него. Подхватив с земли ружье, Вэнс бросился к Теду и Бразосу.

– Бегите к дому! – прохрипел он, указывая на всадников. Всадники уже окружали их, стреляя из ружей:

– Пойдем! – Тед схватил Бразоса за плечо, и они бросились к дому.

– Черт… – выдохнул Бразос, внезапно остановившись. В следующее мгновение он рухнул навзничь. Между его остекленевших глаз зияла дыра.

Один из всадников приблизился, и Вэнс с Тедом выстрелили почти одновременно. Бандит, вскинув руки, повалился на землю. Вэнс тотчас же схватил уздечку и остановил коня. Запрыгнув в седло, он придержал испуганное животное – конь пытался встать на дыбы. Индеец вскочил на коня позади Вэнса, и друзья поскакали к главным воротам. Пули свистели у них над головами и, очевидно, раненный одной из них, конь споткнулся недалеко от ворот и рухнул на скованную холодом землю. Внезапно из темноты вынырнула огромная тень – перед друзьями стоял гигант Хосе, один из подручных Джако. Держа в каждой руке по пистолету, Хосе повернулся к Вэнсу. Индеец бросился на помощь другу, но, сраженный выстрелами Хосе, повалился на землю. Пакстон склонился над Тедом. Тут Хосе вновь открыл огонь, но, к счастью, промахнулся. Вэнс выпрямился и в ярости выпустил в бандита всю обойму, однако мексиканцу удалось увернуться от пуль, и в следующее мгновение он исчез в дождливой мгле. Снова склонившись над другом, Вэнс взвалил его на плечи и, задыхаясь, побрел к воротам. Дождь слепил глаза… И с каждым шагом усиливалась боль в ноге… Должно быть, он ранен… Но надо бежать, бежать… Он шел и слышал вопли людей, слышал пальбу и вой обезумевшего ветра…

– Сеньора!

Карен не отвечала. Глядя невидящими глазами в огонь, она напряженно прислушивалась к ужасным звукам, доносившимся снаружи.

«Ты под защитой», – сказал ей Вэнс, а теперь она не может оторваться от этого ночного кошмара. Ее тонкие пальцы, не привыкшие к труду и умевшие держать, пожалуй, только столовые приборы да веер, судорожно вцепились в тяжелую деревянную рукоятку револьвера.

– Сеньора!

На удивление спокойный голос Марайи вернул ее к реальности, оторвал от бесцельного созерцания пламени.

– Сеньора! – в третий раз позвала Марайя.

– В чем дело? – резко отозвалась Карен, но, впрочем, тут же пожалела о своем неприветливом тоне и обезумевшими от страха глазами посмотрела на мексиканку. – Извините… Просто… я… – Ее голос дрожал. Положив пистолет на столик, Карен обняла женщину, ища у нее поддержки. – Мне так страшно… Вэнс… Что, если он?.. Этот шум снаружи…

– Все хорошо, сеньора. Я понимаю, – спокойно говорила Марайя. – Я тоже боюсь. Нам всем страшно. Но мы… мы должны выполнять свои обязанности. Я должна отнести эти ружья к стене и помочь раненым дойти до дома. Вы останетесь здесь. Мне понадобится твоя помощь, – перешла на «ты» мексиканка, – когда я вернусь. Поставь на огонь еще один котелок. Оставайся тут.

– Хорошо. – еле слышно отозвалась Карен.

– Сеньора, – вновь заговорила Марайя, – мы участвовали в боях много раз. – Собрав ружья в охапку, она направилась к выходу, но у самых дверей остановилась и обернулась к Карен. – Я рада, что ты приехала сюда. Тебя было непросто понять, но, кажется, нам всем это удалось. И ты многому научилась. – С этими словами Марайя исчезла во мраке столовой.

Через мгновение порыв ветра пронесся по кухне – Марайя открыла переднюю дверь. Огонь в очаге затрещал. Ветер зашумел у стен дома, застучал в дверь, ведущую во внутренний двор, пытаясь ворваться в дом, похитить у кухни ее уютное тепло. Только оказалось, что это не ветер рвется к ним. Вот ручка повернулась, и Карен посмотрела на дверь: почему-то она подумала, что это Марселина. Конечно, это она! Но отчего ее так долго не было? Дверь медленно отворилась. Это была не Марселина! Мужчина… незнакомый мужчина!..

Вместе с ним в кухню ворвался ветер, поднимая вверх края его пончо и делая его похожим на огромную хищную птицу.

– Стало быть, ты и есть жена нашего щеночка, – заявил Джако. – Ты действительно красива, как и говорили голодные мужчины. – На его лице мелькнуло некое подобие улыбки.

Карен задрожала под его тяжелым взглядом.

– Ух… ходите, – запинаясь, пролепетала она.

Джако расхохотался:

– Нет, сеньора. Пожалуй, я останусь. Может, я засуну в твой животик еще кое-что, кроме того, что там уже есть.

Покосившись на револьвер, который совсем недавно положила на столик, Карен осторожно попятилась к нему. Снаружи раздалось сразу несколько выстрелов. Джако обернулся, и Карен схватила револьвер.

Лицо Джако оставалось спокойным, когда он вновь посмотрел на нее и фыркнул:

– Ваши ручки дрожат, сеньора. Не думаю, что у вас хватит сил нажать на спусковой крючок. – Медленным и уверенным шагом он подошел к ней.

Шум постепенно таял в голове Карен, а перед глазами появилось лицо умирающего Роско Бодайна, истекающего кровью. Лицо жуткого человека, который приближался к ней, дрогнуло и поплыло. Кто он такой? Почему его черты кажутся ей знакомыми?

«Застрели его! Стреляй в него! – кричал внутренний голос. – Стреляй же!»