Сокровище призраков - Мария Жукова-Гладкова

Василий вздохнул. Мне было его искренне жаль. Сколько таких, как он, лишились жилья по пьяному делу! И их некому защитить.

– А здесь мне повезло, – продолжал Василий. – Я вначале в подвале жил, грузчиком подрабатывал, потом мне сказали, что тут в ЖЭКе дворника ищут. Хотят только русского, потому что тут до меня плов во дворе готовили, от которого запахи шли во все окна. Еще какую-то национальную еду… Потом они тут что-то пели на своем языке, молились. Жильцам это не нравилось.

– Вообще-то гастарбайтеры обычно тихо живут и стараются не привлекать к себе внимания, – заметила я.

– Это сейчас, – пояснил следователь. – То есть во дворах питерских домов теперь плов в большом котле никто не готовит. Но это было. И пить у нас мусульмане начинают как русские. Не все, конечно, но количество убитых своими в пьяных драках постоянно растет.

– Они больше по травке, – заметил Василий.

– Да, и тут кого-то прихватили с травкой, – сказал следователь. – И разогнали компанию. Я точно не помню, сколько их тут жило, но мы все удивлялись, как такое количество людей могло умещаться на таком маленьком пространстве. А травка послужила поводом очистить подвал.

– Ну вот тогда я и устроился, – сообщил Василий. – Долго я это жилище отмывал… Не знаю, как можно жить в такой грязи! Я первым делом ванну поставил. Как раз кто-то выбросил, а для меня сойдет.

– Давайте вернемся к Зиновию Степановичу, – предложил следователь.

– Да чего к нему возвращаться? Столкнулись мы с ним во дворе. Как можно было не столкнуться, если я все время здесь? Я только не понимаю, как он меня узнал. Я-то понятно.

– Но он же вас лечил, – заметила я. – Иногда пациенты надолго остаются в памяти.

– Ну, не знаю… – протянул Василий. – Может, если какой-то особый случай. А со мной ничего из ряда вон выходящего не случалось. Но он меня травить начал. За что? Я хорошо работаю, стараюсь. Я помогаю всем, кто попросит…

– Возможно, он вас боится, – заметила я.

– Да что я могу сделать-то, Марина? Ну, подумайте сами. Чем я могу быть ему опасен? Да, у меня остались кое-какие подозрения. Но это только подозрения! Доказательств никаких нет! И кому это сейчас надо? Синица давно мертв. Я не буду писать никаких заявлений. Я не буду разыскивать никаких друзей Синицы. Зачем все это ворошить?

– Вы – недремлющая совесть Зиновия, – усмехнулся следователь.

– Ну если только, – вздохнул Василий. – Вы не возражаете, если я выпью? За ваше здоровье!

Мы переглянулись со следователем. Пожалуй, пришла пора откланяться.

– Последний вопрос, – сказал следователь. – Что вы можете сказать про Николая Соколова?

– Это кто такой? – вскинул глаза Василий.

– Сосед Марины Владиславовны. Бывший друг Синицы.

– Это которого недавно арестовали?

Мы кивнули.

– Я и не знал, что он друг Синицы. Я и Синицу-то не знал. Я его видел только, когда мы в одно время в лазарете лежали. Ну, тогда, на зоне. Он умер, я вот поправился.

– Соколова знаете или нет?

– Как всех жильцов, – пожал плечами Василий. – Он ничем не выделяется. Хотя я сразу понял, что он зону топтал. Но не лезть же к человеку с вопросами? Ко мне не цеплялся. Ко мне в этом дворе вообще только двое цепляются – Зиновий и Варвара. И то Варвара иногда в гости зовет, задушевные разговоры ведет. Ее не поймешь. То критикует, то хвалит, хотя вроде я все одинаково делаю. Остальные хорошо относятся. Кто-то еду приносит, одежду старую. В праздники даже, случалось, проставлялись. Хорошие здесь люди.

Через пару минут мы со следователем покинули жилище Василия. Мужчина закурил на солнышке, которое попадало в наш двор и грело. Я подставила лучам лицо. Как я соскучилась по лету!

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила я у следователя.

Он вздохнул.

– Пока я не знаю, как доказать, что Зиновий Степанович подбрасывал вам под дверь «сюрпризы». Камер видеонаблюдения в вашем подъезде нет. И я не думаю, что он продолжит этим заниматься. И что ему вменить? Если только хулиганство. Кстати, оба умерли своей смертью. Соколов, думаю, вскоре выйдет на свободу и оставит вас в покое. Наоборот, будет обходить стороной. Соня Вербицкая мертва. Если считать, что она причастна к краже бриллиантов из вашей квартиры…

– А разве это можно считать кражей? – удивилась я. – Бриллианты-то не мои.

– Вас ударили по голове, Марина Владиславовна. Вас связали. У вас из кармана забрали ключи. В вашу квартиру проникли незаконно. Тут можно подобрать целый набор статей. Но в связи со смертью подозреваемой… – следователь развел руками. – Живите спокойно. Надо надеяться, что больше ничего не случится.

Но надеяться на подобное было рано. Вечером приехал Святослав, на этот раз с большим набором инструментов и тортом. Цветами не побаловал. Дети и коты болтались перед входом в кладовку. Я подозревала, что котов из сундука будет не вытащить. Они вообще обожают сидеть во всяких ящиках, сумках и чемоданах. Дети решили отложить торт на потом. Посмотреть содержимое сундука им было интереснее.

К приходу Святослава мы с Ларисой уже оттащили «дрова» в угол, освободив сундук. Вонь из кладовки так и не ушла. Может, в стены въелась? И ведь окно не откроешь в связи с его отсутствием. Святослав осмотрел сундук с большим интересом, попробовал сдвинуть с места, но это ему не удалось. Сундук был очень тяжелый.

– А он, может быть, прибит к полу? – спросил мой сын.

– Не думаю, – ответил Святослав.

– Значит, в нем золото и бриллианты, – заявила Лариса. – Если он набит доверху монетами…

Святослав пожал плечами и принялся за работу. Я считала, что сундук сам по себе тяжелый. Я даже примерно не могла предположить, что в нем лежит. Мои родственники тем временем строили версии и высказывали предположения. Святослав работал очень аккуратно, чтобы и открыть сундук, и не сломать. Вероятнее всего, замок заржавел. Сколько его не открывали? Ведь он вполне может тут стоять с девятнадцатого века! Или с начала двадцатого! Не делали таких сундуков в советские времена. Он остался от купца. Но вот заглядывали ли в него другие жильцы? По-моему, должны были. За столько-то лет!

Наконец послышался треск. Святослав разогнул спину, посмотрел на нас на всех и спросил:

– Ну что, открываем?

Все с готовностью кивнули.

Святослав поднял крышку и мгновенно опустил назад. В нос шибанула дикая вонь.

– Лариса, выведите детей!

– Мама! Мы… – хором заныли мои сокровища.

Но Лариса действовала жестко. Она умеет, когда нужно.

– Снова открой, – сказала я Святославу и подошла поближе.

Он открыл. В сундуке спиной вверх лежало женское тело с гривой светлых, но потускневших волос. Поза была странной: женщина что-то прикрывала телом… Я вначале не поняла, что. Это оказался кейс. Я таких больших раньше и не видела. Морщась от вони, Святослав быстро достал кейс, вручил мне и велел спрятать так, чтобы не бросался в глаза. Я отнесла его в мастерскую и спрятала в ящике тахты, предназначенном для белья. Потом вернулась в кладовку, зажимая нос рукой.