Солдат императора - Клим Жуков

Теперь я пишу эти строки, сидя под деревом, ибо ночевать нам пришлось, укрываясь одним лишь небосводом. Мы сердечно расстались с Челлини, пожелав тому всяческой удачи и снабдив деньгами на первое время. Пауль сказал, что вояж наш и так подходил к концу, и что хорошо, что мы возвращаемся в действующую армию».

Из дневника Пауля Гульди.

8 октября 1522 г.

«…вот так и закончился наш итальянский поход. Нынче мы держим путь в Геную, оттуда в Милан где нас уже ждёт служба. Адаму придется в самом скором времени отдохнуть от моего общества, ибо его путь лежит в Германию с полным отчетом по нашей миссии. Ну а меня ждут мои солдаты, мои латы и мой спадон.

Три часа назад мы распрощались с нашим душевным приятелем Бенвенуто Челлини, который оказался не только мастером всеразличных искусств, но и выказал небывалые способности к нахождению приключений на свое седалище и седалища своих друзей.

– Вот дьявол, – сказал он, держа в поводу коня, – давно я с таким шумом не вылетал из родного города!

– Тебя что, не первый раз выгоняют? – спросил Адам.

– Смеешься, брат? Меня уже третий раз выпирают на горе моему благонравному папаше.

– Ну хоть будет, что вспомнить, – подбодрил я, в чем Челлини, похоже совершенно не нуждался, так как улыбался во все свои великолепные тридцать два зуба.

– Что не может не радовать, – заключил он. – Ну что, пора прощаться. Мне в Рим, вам – к себе. Клянусь престолом Санта Мария Новелла, никогда не думал, что буду печалиться расставанию с немцами! Чего только не бывает.

– До свидания, – сказал Адам, пожимая его уверенную и сильную руку скульптора, своей изрубленной правой, – постарайся не оказаться в Риме, когда туда придут ландскнехты.

– До свидания, – сказал я и тоже протянул руку.

– Долгие проводы – лишние слёзы. Я поехал. – Он вскочил в седло, не касаясь стремян, и тронул коня. Но потом внезапно остановился, повернулся к нам, пошарил в седельной сумке и достал аккуратно запакованные в деревянную папку листы:

– Вот! Всё забыл, а его взял!

– Да что там у тебя?

– Сам смотри, Адам, и ты тоже погляди Паоло. Я не я, если не поставлю эту статую на центральной площади Флоренции!

С развернутого полотна на нас смотрел Персей, держащий в руках голову Медузы Горгоны.»

Из дневника Адама Райсснера.

8 октября 1522 года от Рождества Господа нашего Иисуса Христа.

«…пыль скрыла и лошадь и седока, и больше мы Бенвенуто Челлини не видели. А рисунок с Персеем очень хорош. Пауль – как живой. Вот только зачем он пририсовал ему смешные кудряшки до плеч и совсем маленький член. Надо не забыть рассказать нашим. То-то будет потеха…».

Из отчета наблюдателя первой категории Э.А.

«…таким образом, учитывая несхожесть этно-культурного кода одежды европейских автохтонов и представлений отдела легендирования Академии, предлагаю:

1. Четко дифференцировать социальные различия между костюмами горожан, крестьян, наемников, дворян и аристократии.

2. Невзирая на то, что указанные социальные группы не являются замкнутыми кастами, а следовательно и одежда их так или иначе подвергается межсословному дифундированию, обеспечить максимальное внимание указанным различиям. В противном случае, наблюдатели подвергаются опасности, степень которой нельзя недооценивать. Например, как мне представляется, наблюдатель второй категории А.Г. прекратил работу и исчез из эфира в связи с несоблюдением культурно-социального кода одежды и был убит гуляющей солдатней из наемников.

3. Обратить внимание на военно-бытовые атрибуты наблюдателей: оружие, пояса, перевязи, которые обязаны соответствовать особому представлению местных автохтонов. (Примерное соотнесение видов вооружения и бытовых принадлежностей социальным прослойкам см. Приложения, таб. 2).

4. Проводить дальнейшую работу по фундированию и дифференцированию знаний в этой области. (Примерные перспективные области исследований см. Приложения, таб. 3а.).

Заключение.

Резюмируя итоги данного отчета, остановимся на практических выводах исследования.

Учитывая вышесказанное, элементы солдатской одежды не являются маскирующим элементом, и наоборот, используясь бессистемно в комплекте с инородными элементами костюма, привлекают ненужное внимание автохтонов, провоцируя их на агрессивные действия в отношении наблюдателей.

Необходимо точно дифференцировать хронологические рамки использования элементов костюма и бытовых принадлежностей. Т. е., данные наблюдателей, работавших в XV в. по местному летосчислению, зачастую совершенно не годятся для реалий XVI столетия, в коих приходится работать в настоящее время. (Правки и перспективные направления будущих исследований см. в Приложении, таб. 4).

Обратить самое пристальное внимание на информацию наблюдателя Э.А. отдел легендирования обязан в течении месяца принять к сведению данный отчет и сделать практические выводы.

Отчет в виде реферата рекомендовать к публикации.

Наблюдателю Э.А. рекомендовать более сжатое изложение материала.

Старший куратор…»

– Ну, рассказывайте, голуби, как слетали? – сказал нам Георг фон Фрундсберг вместо «здравствуйте», когда мы с Адамом предстали пред светлым начальственным ликом в его мюнхенской резиденции.

«Светлый лик» был изрядно осунувшимся, совсем не похожим на прежнее, буквально сочащееся здоровьем и силой обличие «отца ландскнехтов». Рана, оставленная на память Арнольдом Винкельридом его донимала, причем донимала сильно, так что Георг вынужден был ходить с тросточкой. Да и события последнего месяца или около того оставляли желать лучшего, что не способствовало торжеству жизни в теле нашего командира.

Он ужасно хромал – граненая пиковина швейцарской секиры – не шутка. Дырки от неё могут вообще не зажить, а если и удастся такую залатать, нет никакой уверенности, что она вновь не откроется.

Трость вполне соответствовала обычаям и пристрастиям Фрундсберга, так как была с сюрпризом. Нажатие неприметной кнопочки и на свет божий с шелестом вылетала длинная узкая шпага. Зачем это понадобилось – Бог весть, но в портрет испытанного воина, пусть даже изрядно попорченный, вписывалось идеально.

– «Гутентаг», твою мать, – ворчал он, ковыляя к резному креслу перед камином, – память о старом товарище теперь на всю жизнь. Каждый день ногу ломит, заснуть не могу![51]