Души потемки - Владимир Наумов

Феникс откинулся на спинку трона и разочарованно отмахнулся.

— Какое мне до этого дело?

Кара продолжала стоять, как просительница. Феникс почувствовал неудобство, дискомфорт. Топ-Топ с ухмылкой потягивал напиток. У Повелителя Огня забрезжило подозрение. Он окинул торопыгу и супругу пытливым взглядом. У обоих что-то было на уме, даже если они и не сговаривались заранее. Что-то общее?!.. И чтоб он провалился, если это общее каким-то образом не связано с тем человечком.

— Ладно, хитрецы, давайте обсудим ваше дело.

Кара с достоинством опустилась на кресло, но тут же вскочила и кинулась на шею супругу. Топ-Топ только не хохотал в голос. Он благоразумно сунул нос в бокал. Недоуменно моргнув ресницами, Феникс расплылся в улыбке. Он понял, что проиграл эту схватку, даже не начав ее.

2

Корчма «Сломанный стилет» тотчас опустела, как к ней приблизилась моя Пятнистая гвардия. Рвать-Рвать обшарил каждый закуток, даже на чердак слазил. Я хотел остаться один. Совсем один. Выгнал даже верную стражу. Хитрец Рвать-Рвать наверняка притаился где-то поблизости, но с этим приходилось мириться. На кухне нашлось немало припасов, и я быстренько соорудил себе приличный ужин. Пережевывая куски буженины, я попытался избавиться от всех мыслей. Прислушался к тишине за окном. Вот я и один! Почти. Только незакрепленная ставня глухо стукает, да свеча потрескивает. Пришло время затормозить и осмотреться. И задуматься! Усталость навалилась внезапно. Не было сил даже поднять кубок с вином. В последнее время я все чаще заглядываю в него. Древние мудрецы говорили «истина в вине». Сколько не заглядываю, «истины» пока не обнаружил. Может, врали? Зато похмелье наутро мучит и… мысли.

У небольшого городка Эриг, вотчины какого-то барончика, я впервые столкнулся с заговором приближенных. Они не в коем случае не собирались устранять меня физически, но причин для недовольства, видимо, накопилось достаточно. Хотя, если прикинуть, то для чего достаточно? Ну, сам факт продолжения войны. Цели ее чужды и малопонятны моим спутникам. В самом деле, из-за чего воевать? Жажда мести за смерть Царга сменилась тупой свербящей болью. Добычи, кому она нужна была, уже столько награблено, что ее размеры превышают всякое воображение. Впору, подобно Александру Великому, свалить все в кучу и спалить, к чертовой матери!

Мы разрушали города и замки просто потому, что им не посчастливилось оказаться у нас на пути. Когда мы подошли к Хиндаши, Эшли каким-то образом узнал, что именно здесь правит Лучезарный, осуществивший захват Клайва и Скрип-Скрипа. Железной рукой правит. Точнее, правил виконт Руф. Жители радостно встретили нашу стаю, так они его ненавидели, и сдались без сопротивления. Однако мной и Пятнистыми Монстрами овладело безумие. И хотя в штабе разделись мнения, я заявил, что сам решу судьбу города. А барон-то к тому времени слинял давно, прыткий оказался не по годам. Окружив стену людьми и претами, я со слизняками вошел в город. И отдал приказ! Мои преданные монстры буквально стерли город Хиндаши с лица земли — разрушили стены, дома, выкорчевали деревья, оставив после себя бесплодную пустыню. Всех жителей перебили. Спаслись единицы, кого пропустили Конрад и Брюн.

И вот под Эригом мои соратнички впервые выступили против меня. К тому времени все земли вокруг нас полыхали огнем. Чего стоило восстание «семи городов». Там, где они раньше находились, дымятся руины. И вот тогда, под Эригом, Эшли признал, что среди его подчиненных участились случаи дезертирства. После него выступил Конрад, и я к ужасу своему узнал, что преты вновь стали обращаться в бхуту… Такого удара ниже пояса я признаться не ожидал. Ведь до этих пор не было никаких признаков возобновления проклятия. А ведь преты мне поверили на слово.

«Бархатная революция» в рядах моих сподвижников прошла без сучка и задоринки — без кровопролития. Я вновь довольно резко (да пошли вы все на…) предложил недовольным покинуть меня. На этот раз таковые нашлись, правда, в основном из пополнения.

Под покровом ночи я бросил свое войско и сбежал. Больше всего хотелось провалиться сквозь землю. Нет, скорее как в детстве забиться куда-нибудь в темный угол и упиваться собственным позором. Ах, бедный непонятый придурок! Чувство обиды, несправедливости мучило меня всю дорогу. Никто меня не догнал, не окликнул. Бросили! Предали! Ну и пошли… На вторые сутки, раскинув магическую сеть, я обнаружил сигналы слизняков. Они шли широким фронтом. Я их пока опережал и значительно. И только выйдя к какому-то селению, понял: меня гнали, как дичь. В нужном направлении. «Устала, Алла!» Я смирился или выдохся. Змиулан молчал, как проклятый.

У околицы ко мне приблизился один Рвать-Рвать. Никогда не думал (вот удивил), что у монстра в глазах может быть такая обида и тоска, как у незаслуженно наказанного щенка. Я прижался к его необъятной груди и чуть не разрыдался. Хорош видок! Тоже мне Повелитель Монстров.

А потом уже скопом вошли в селение. «Сломанный Стилет» показался мне подходящим местом для ночлега. К утру подойдут основные силы. К этому времени мне необходимо многое обдумать, но отчего-то в голову лезут строки:

Я просыпаюсь — кто орет

и спать мешает?!

Какой-то сущий идиот —

свинья большая!..

Точно про меня. Свинья, и еще какая свинья! Не знаю, как другие, а мне приходиться с этим жить. А кому сейчас легко.

3

Тяжелые грозовые облака затянули весь небосвод. Зной загнал жителей Румса в дома. От изнуряющей духоты было одно спасение — глубокие каменные подвалы. Но и без того мало кто отваживался бродить по улицам с тех пор, как Пятнистые заняли город. Магистрат благоразумно решил открыть ворота без боя. Повелитель Монстров дал слово, что в этом случае не будет ни грабежей, ни убийств. А слово свое он держал. Атмосфера отчаяния и страха окутала древний город мастеров. В полумиле от Румса раскинулась знаменитая Роща Чудес, утратившая за последнее столетие былую славу. Все живое затаилось в ожидании грозы — природной или людской. Малодушные взывали к богам с мольбами о том, чтобы поскорей наступила развязка, но небеса оставались безмолвными.

В темном задымленном погребке за кружкой браги расположились городской судья, начальник стражи и «бродяга». Седовласый, с испещренным оспой лицом, стражник гневно сжимал кулаки.

— Где обещанная помощь?

— Будет, а пока затаитесь, — тихо пробормотал «бродяга» отхлебнув браги.

Напиток был ему не по вкусу, но он старательно играл свою роль. Истрепанный балахон скрывал лицо, но от внимательного взгляда судьи не укрылось, что руки у «бродяги» на редкость чистые и ухоженные.

— Будет, будет. Когда?

— Господа, — робко подал голос толстомордый судья, из троих он больше всех страдал от жары.

Пот обильными ручьями стекал на жабо, похожее на пожелтевшую тряпку. «Бродяга» с отвращением взглянул на горе-заговорщика.

— Господин Шульц, совет Лучезарных возлагает на ваш авторитет большие надежды.

Судья выпучил воспаленные глаза, отчего стал похож на жирного глупого карпа.