Души потемки - Владимир Наумов

1

В плошке из березового корня догорала свеча. Пламя судорожно трепетало, борясь с надвигающейся беспробудной тьмой, отбрасывая по стенам причудливые узоры. Я осторожно, снял нагар. Под рукой лежала новая свеча, но я все оттягивал момент, когда придется ее зажечь, и это будет означать, что прошло еще около трех часов, а Топ-Топа все нет.

Царг зарычал во сне, забавно засеменил лапами, будто пытался кого-то догнать. Мне всегда было интересно, что же ему снится в такие минуты? Наш старый двор, яблонька, возле которой он непременно отмечался, или отчаянные схватки с дворовыми псами, которые покупались на его маленький росточек и неуклюжий вид. Во всех до единого случаях драка заканчивалась быстро и беспощадно, жестоко потрепанные с позором удирали, если к тому времени еще были способны на это. Кривоногий, плотно сбитый, со стороны похожий на помесь поросенка с крысой, бультерьер обладал неукротимой яростью в битвах.

Я наклонился и ласково потрепал его за ухо. Не открывая глаз, Царг дернул несколько раз носом, сладко потянулся, уперевшись передними лапами мне в руку, и, смачно зевнув, снова погрузился в сон.

Дверь тихонько скрипнула, огонек свечи взметнулся, как потревоженная бабочка, и потух. Рванув со стола арбалет, я выстрелил и, судя по гнусному писку, не промахнулся. Царг молнией метнулся к двери, и, пока я, чертыхаясь, зажег свечу, дом наполнился новыми звуками. За спиной кто-то протопал, а от порога раздался отвратительный хруст костей. Наконец изба озарилась светом.

— Рад, что ты вернулся, — бросил я, не оборачиваясь. В этом и не было нужды. В углу на лавке, угрюмо посапывая, ворочался Топ-Топ. Мохнатое существо с большими стоячими ушами можно было принять за медвежонка, если бы не огромные печальные глаза.

Нас нельзя назвать друзьями, я вообще не знаю, есть ли у Топ-Топа друзья. Он сам по себе. Он приходит, когда хочет, пыхтит в углу на лавке, пока я подам ему ковш с компотом. Потом произносит одну из своих загадочных фраз и уходит. Никто не знает, откуда он приходит и куда уходит, его можно повстречать в любом уголке загадочного края. Я прозвал его Топ-Топом. Не знаю, нравится это ему или же нет, но он отзывается, когда хочет.

— Тебя долго не было. Я беспокоился, — краем глаза отметив пришпиленную к косяку летягу, совмещающую в себе дружелюбность дюжины скорпионов.

— Все дороги окольные, — пробасил ушастый гость.

Потрепал крутящегося у его лап Царга, недовольно фыркнув, попросил:

— Налей компоту, пожалуйста.

Я снял со стены деревянный ковш, едва сдерживая нетерпение. По упрямству Топ-Топ мог пересилить стадо ослов, и я это знал. Наконец ритуал был закончен.

— Топ, ты испытываешь мое терпение, рассказывай. Есть у меня шанс выбраться отсюда?

— Потерявший надежду, наполовину покойник, — пробурчал коротышка. И кивнул на арбалет: — Возьми с собой, полезная вещь.

Вот это новость. До сих пор он игнорировал любые виды оружия.

— Его смастерили в Роще Чудес. На Болоте нельзя сражаться лицом к лицу, вмиг околдуют.

От неожиданности я аж поперхнулся и, тяжело закашлявшись, выдавил:

— Я не собираюсь идти на Болото, ведь ты говорил, что выход на Зеркальной Вершине.

— Только имея перстень Мрака, ты сможешь пройти сквозь Огненный барьер.

За окном забил крыльями и тревожно заухал филин. Вдали полыхнула молния. Потом еще одна. Там было Болото Ужаса.

— Выбор за тобой, но знай, что только раз в году ларец с перстнем извлекают из мрачных глубин на поверхность, чтобы в ночь лунного сияния напоить его кровью.

Это было плохо. Это было настолько плохо, что я не знал: плакать мне или смеяться. Чтобы потянуть время я подошел к двери и выдернул стрелу. Осторожно, стараясь не прикасаться к упырю, стряхнул мертвое тело в корзинку, стоящую рядом. Затем, поискав глазами вторую тварь, задавленную Царгом, подцепил ее стрелой и отправил вслед за первой. Завтра нужно будет унести подальше от дома, иначе следующую ночь я могу и не пережить. Эти ядовитые твари обладают мстительным характером. Завтра…

А будет ли у меня завтра? Все мрачнее день ото дня Топ-Топ, все реже можно встретить лесных братьев, все дальше и дальше расползается нечисть. Придется отсюда уходить, хотя этот мир стал мне вторым домом.

Топ-Топ подошел к двери.

— Ты должен уйти, чтобы вернуться.

И быстро выскользнул наружу.

Я вжался в стенку, но Царг продолжал спокойно вылизывать шерсть. Нападение не повторилось. Я задвинул щеколду, погасил свечу и повалился на шкуры. Через минуту пес уткнулся мне в руку мордой и тихо засопел.

2

«Ты не ведаешь, что скрыто в тебе, Тимофей», — дед Серега растаял во мгле.

Пахнуло жаром, и я увидел, что стою на кладке задних откосов 28-й печи, а «бугор» кричит:

— Тебе, что больше всех надо? Умнее всех себя считаешь?

И снова появился дед Серега: «Приворожила она тебя, касатик, ох не к добру это».

«А что, слабо тебе прийти в ночь полнолуния в заброшенный парк», — заливаясь колокольчиками, поддразнивала Рита.

Рита!

Я вздрогнул и проснулся, ощутив, что последнее слово уже не приснилось, — это я кричал во сне. Чувствовал я себя паршиво, как будто отстоял смену на подаче кирпича. Что со мной? Я ни разу не вспоминал о прошлом, просто смирился со своей участью.

Рита!

Мы условились, что я приду к ней на свидание, ночью, к старому памятнику. Поставили его к какому-то юбилею. Гигантский колосс. Два мужчины лицом к лицу. Один передает другому меч, а у подножия каменная звезда с вечным огнем. Город наш некогда крупный и знаменитый, после гражданской войны пришел в запустение. Роскошный парк одичал, но я любил там гулять с Царгом. Людей я не боялся, буль верная тому порука, а о Темных стаях еще ничего не знал. Вот и согласился. За Ритой я пошел бы куда угодно.

«Ты меня боишься? Нет? — лукаво спрашивала она. — Тогда я приглашаю тебя! Приди и попробуй взять. Только ты прав — это опасно. Подумай!».

Я принял это за обычное женское кокетство.

Прекрасно помню, как мы с Царгом бродили по набережной, а в полночь подошли к памятнику. Забавно, говорят, что во время боев за город всю газовую магистраль разрушили, однако внутри каменной звезды, где вырублена пентаграмма, так и горит огонь. И вот ровно в полночь по другую сторону звезды появилась Рита. Пламя лизало ее лицо, как неразумный щенок. Она протянула руки и позвала:

— Иди ко мне, иди!

Я одернул поводок. Царг заупрямился, но я как зачарованный шагнул прямо в огненную пентаграмму.

О первых месяцах у меня сохранились смутные воспоминания. Сейчас я понимаю, что нам повезло очнуться лишь на краю Долины Забвения, когда дьявольские порождения еще не достигли поры цветения. Говорили, что там обитает коварная красавица Забудь-Забудь. Она заманивает путников, а потом превращает их в удивительные цветы. Но достоверно я не знаю, ведь тот, кто с ней повстречался, больше ничего рассказать не может.