Принудительное влечение - Юлия Климова

– Она не дура, – подтвердила Ирочка.

Соловьев посмотрел в сторону леса, только тут Ольга увидела спрятанную среди деревьев машину.

– Пошли, – мотнул головой Соловьев, – навестим сейчас твою соседку.

Васечкина трясло от волнения. Не зря он не спал и не ел, не зря целые сутки следил за Поливановой Ольгой. Вот она – банда! Стоят, переговариваются, новое дело затевают.

Стащив у Ларионова бумажку с телефонными номерами, следователь не стал звонить подозреваемой. У него был суперплан, который, как он считал в данную минуту, принес урожай золотых яблок. Васечкин узнал по номеру адрес, запасся минералкой, печеньем, хлебом и заступил на вахту – дежурил около дома Уварова в надежде распутать клубок лжи и коварства. Сколько можно допрашивать психов и получать ухмылочки Ларионова и его дружков! Нет, Васечкин Борис Яковлевич пойдет другим путем – более эффективным! Он окунется в повседневную жизнь Поливановой Ольги и наверняка узнает много интересного. Друзья, связи и так далее. Все сопоставит, если повезет, что-нибудь подслушает и – «здравствуйте, гости дорогие, камера в вашем полном распоряжении».

К деревеньке он ехал за Ольгой на приличном расстоянии – боялся потерять из вида, но не рисковал приближаться. Собственно, начала кинофильма под названием «Стрелка бандитской группировки» долго ждать не пришлось. Старенькая «Тойота», то и дело мелькающая всю дорогу то впереди то сзади, притормозила около машины Поливановой. Васечкин спешно сбавил скорость и спрятался за поворотом, благо зарослей кустарника навалом. Девушки, как он понял, уже ушли, оставалось дождаться их возвращения.

Водитель «Тойоты» повел себя странно, чем лишний раз убедил следователя в том, что жалеть о бессонной ночи не придется – он спрятал машину среди деревьев и сам скрылся за покосившимся рекламным щитом.

Покопавшись в памяти, следователь вспомнил – «Тойоту» он видел и ранее, например, утром, около дома, в котором проживала Поливанова. Странно это все, непонятно. Ну ничего – Васечкин разберется, будьте спокойны, разберется!

Наблюдая за разговором незнакомца и девушек, Борис Яковлевич нетерпеливо ерзал в кресле. Его большие уши практически начали шевелиться и вытягиваться вперед – о чем, о чем они там беседуют??? Но никакие звуки до Васечкина не долетали.

Соловьев велел Ольге сесть за руль, сам же с Ирочкой устроился на заднем сиденье.

– Надо ли напоминать вам, что я неплохо стреляю, особенно с такого близкого расстояния, – хохотнул он, тыкая дулом пистолета Ирочке в бок.

– Не надо, – спокойно ответила Ольга. «Только бы они нас все дождались, только бы дождались», – запрыгало в голове. И пусть даже Ларионов сто раз рассердил Егора Васильевича, тем лучше – когда он злой, он страшен!

Дверь радушно распахнула Таисия Аркадьевна, увидев еще одного гостя, она улыбнулась и сказала:

– У нас медовый торт, проходите, будьте любезны.

В квартире стояла тишина, что, с одной стороны, напрягало – вдруг все разъехались, а с другой подбадривало – пусть Соловьев расслабится, уберет палец с курка и вынет руку из кармана.

Ольга тоже отправила Таисии Аркадьевне теплую улыбку и сказала:

– Вот, заскочили ненадолго, соскучились.

– Как ненадолго?! – изумилась хозяйка, и, видимо, этот возглас долетел до слуха подвыпившего Егора Васильевича.

– Явились! – грозно воскликнул он и выплыл, точно баржа, из комнаты в коридор.

Лицо Соловьева дернулось. Оно дернулось еще два раза, когда в коридоре появились Уваров и Ларионов, тоже изрядно подвыпившие и довольные жизнью. Нервы Степана Матвеевича натянулись и зазвенели. К такому повороту событий он оказался не готов. Дернув руку из кармана, он нацелил дуло пистолета на Таисию Аркадьевну и визгливо крикнул:

– Всем стоять!

Он хотел еще пообещать пристрелить каждого, кто шелохнется, и потребовать брелок, но не смог, вернее, не успел. За спиной Соловьева раздался грохот, и дверь, сорвавшись сначала с одной петли, а затем с другой, полетела прямо на него. Саданула углом по плечу и, больше никого не задев, рухнула на пол.

Соловьев от неожиданности и боли прикусил язык и выронил пистолет, который полетел прямо под ноги Ларионову. Андрей быстро сориентировался, наклонился и поднял его.

А в дверном проеме, точно участник и победитель всех мыслимых битв и сражений, точно супермен, возвышался Васечкин Борис Яковлевич. Кулаки зависли в районе подбородка, ноги на ширине плеч.

– Кий-я-я! – бросил он боевой клич, выкидывая вперед правую ногу. – Кий-я-я! – повторил он, делая руками «убийственные» выпады.

Ольга посмотрела на него с нескрываемым восхищением – как этот ушастый карапуз выбил дверь, для нее навсегда останется загадкой. Н-да… чего только на свете не бывает!

Соловьев, воспользовавшись немой сценой, подпрыгнул и метнулся к выходу, буквально снес с места следователя и бросился к лестнице. Мгновенно вскочив и гикнув еще раз «кий-я-я!», Васечкин поскакал за ним. Уваров, не медля ни секунды, пустился следом.

– Подержите, Егор Васильевич, – всучив Зайцеву пистолет, сказал Ларионов и тоже исчез в дверном проеме.

Ирочка, испугавшись за любимого, с криком: «Подожди, я с тобой» – пулей вылетела из квартиры.

– Она догонит, – мрачно сказала Ольга, вспоминая Ирочкину победу на марафоне, – надо бы попридержать девчонку.

Егор Васильевич осторожно положил пистолет на полочку, заставленную баночками с гуталином, и сказал: «Таюшка, ты только не волнуйся…» – и, кряхтя, побежал за внучкой.

Ольга покачала головой, развела руками, буркнула: «Я вернусь через минуточку…» – и быстрым шагом направилась к лестнице. Таисия Аркадьевна покачнулась и уже было собралась упасть в обморок, но посмотрела на вешалку, обнаружила, что Егорушка не оделся, а на улице довольно прохладно, подхватила шарф, куртку и засеменила следом.

– Егорушка, – кричала она, перешагивая через ступеньку, – простудишься! Оденься, голубчик мой, а уж потом разделаешься с этим супостатом!

Мелькали разноцветные чемоданы, в воздухе пахло курицей-гриль, чебуреками, встречами и расставаниями. Бабулька в цветастом платке подгоняла свою собачку неопределенной породы ласковыми словами «пошевеливайся, каналья, пошевеливайся». Мальчонка сидел на огромном тюке и, болтая ногой, лопал чипсы из хрустящего ярко-оранжевого пакета. Разодетая по последней моде высокая дама прохаживалась взад-вперед, цокая каблуками. Лысоватый мужчина, обмахиваясь газетой, с кем-то бурно объяснялся по мобильному телефону. На перроне царила нервозная суматоха.

Егор Васильевич гладил по голове Таисию Аркадьевну и приговаривал:

– Ну что же ты, голубушка, плачешь, я же только за вещами – туда и обратно. Улажу дела и сразу вернусь.

– И скучать будешь?

– А как же.