Молох и Шаманка - Виталий Михайлович Егоров

— Какая Настя?! — оторопело спросил старший. — Ты ушел от семьи?!

— Помнишь подругу Лиды? Фамилия у нее Апросимова.

— Ты с ней закрутил?! — поразился сыщик. — Где вы схлестнулись-то?!

— Все произошло непроизвольно, — стал рассказывать опер. — Летом приехал мой земляк и попросил забрать зимние вещи Лиды, которые хранились у Насти — так повелел дядя Семен. Я поехал к Насте, забрал у нее шубу, унты и шапку, а на прощание она сетует, что барахлит замок на двери — я и пообещал ей отремонтировать. На следующий день пришел к ней с бутылкой шампанского — вот так и познакомились близко.

— А как же Галя? Что будет с ребенком? Ты от них ушел бесповоротно?

— Отношения с Галей окончательно испортились еще летом, и месяц назад я переехал жить к Насте. А дочку свою не брошу, буду поддерживать материально.

— Вижу — ты совсем испортился без меня, — покачал головой старший. — Раскрытие дела Лиды для нас обоих оказалось судьбоносным: со мной все ясно — я счастливый человек, а вот как сложится твоя дальнейшая жизнь — непонятно.

— Я счастлив, — довольно улыбнулся сыщик. — Увидев Настю той ночью впервые, когда ты потащил меня к ней как к важной свидетельнице, я сразу испытал к ней симпатию. А когда увидел второй раз, то понял, что она моя судьба. А с Галей у нас отношения не сложились сразу — мы друг друга только мучили, никакой любви между нами не было.

— Ну, тебе решать, как устраивать свою личную жизнь, — покашливая, проговорил Кравцов и подал другу руку. — А я пошел домой, чувствую, что болезнь захватывает все мое тело.

— Я же забыл разбодяжить водку с перцем! — схватился за голову оперативник. — Ладно, дома приготовишь сам.

Родные уже спали. Кравцов тихо подкрался к кровати, поцеловал сыночка и жену и прошептал на ушко любимой:

— Марина, извини, что сегодня снова выпил, но на это есть причины — убийцы дочери Семена нет в живых.

Разбуженная неожиданной вестью, Марина встала с постели и последовала за мужем на кухню.

— Как это произошло? — спросила она. — Его застрелили при задержании?

— Нет, Марина, он сам повесился.

— Витя, и что теперь будет?

— Уголовное дело прекратят в связи со смертью обвиняемого.

— Плохо, — проговорила она. — Ты же хотел для него людского суда.

— Да, Марина, хотелось бы, чтобы был суд и, чтобы когда-то он показал места сокрытия частей тел девушек, чтобы похоронить их как положено. Но ничего, он получил достойное возмездие, и я думаю, что тут не обошлось без высших сил.

— Я тоже думаю, что его наказала шаманка, — согласно кивнула жена. — Убежать из тюрьмы, чтобы повеситься на воле? Он бы спокойно повесился в тюремной камере.

— Логично, — задумчиво покачал головой сыщик. — С какой стати он добровольно покончил бы жизнь самоубийством, будучи на свободе.

Марина погладила супруга по спине и предложила:

— Витя, давай забудем навсегда этого страшного человека. Каждый раз, когда я вспоминаю про него, мне становится не по себе.

— Договорились, — ответил муж, обняв и поцеловав свою жену. — Больше о нем ни слова.

Добравшись до дивана, Кравцов забылся тяжелым сном. Ночью его стало знобить, он убедился, что сильно простудился во время празднества на берегу озера. Укрывшись вторым одеялом, дрожа всем телом и стуча зубами, сыщик было задремал, но вдруг отчетливо услышал шепот в углу зала: «Убийца-то жив». Он резко присел на диван и, обращаясь в темноту, спросил:

— Марина, это ты?

Ответа не последовало. Кравцов тихо встал и, включив свет в коридоре, заглянул в спальню — жена и сын мирно спали. Включил свет в зале — никого.

«Два дня пью беспробудно, надо с этим делом завязать, — подумал он, возвращаясь в постель. — Так можно допиться до чертиков».

Ознобливо дрожа под двойным одеялом, сыщик долго не мог уснуть и пытался осмыслить услышанные в темноте слова. Если бы он не встал и не включил свет, то до сих пор был бы в полной уверенности, что в углу зала кто-то находится — настолько явственно он услышал человеческую речь.

«Это была женщина, — думал сыщик, укрывшись с головой в одеяло. — Слова были произнесены на русском языке… Шаманка вряд ли говорила по-русски… Это была Лида! Она сказала эти слова! Почему? Откуда она взяла, что убийца жив? Нет, надо перестать пить, так и до чертиков недалече…»

Наконец дрема стала брать свое — Кравцов провалился в тревожный сон.

А снилась ему могила Лиды. Сыщик пытается написать на памятнике слова благодарности, что Молох наказан, но ручка, как назло, не пишет. Тщетно попытавшись расписать ее на деревянной боковине стеллы, он шарит по карманам, чтобы найти другую ручку, и в это время откуда-то из-под земли доносится: «Убийца жив». Обуянный страхом, сыщик оглядывается вокруг, пытаясь определить, откуда доносится голос, и молвит с дрожью: «Нет, он мертв». В ответ слышится приглушенный смех женщины: «Он живее всех живых!»

Утром Кравцов не смог встать с постели, температура тела подходила к сорока градусам. Марина вызвала скорую; врач, осмотрев больного, выписал лекарства и рекомендовал обратиться в поликлинику к своему терапевту. После обеда пришла женщина-терапевт, которая, послушав и обследовав оперативника, прописала дополнительные лекарства и предупредила Марину:

— Ваш муж сильно простыл, могут быть осложнения. Если температура будет держаться более суток, то надо ложиться в больницу.

Под утро кризис болезни миновал, и он, наконец, уснул спокойным, бестревожным сном.

Кравцов проснулся к полудню. Марина приготовила карасевую уху, и благодарный супруг разом выпил пять кружек оживительного напитка, густо сдабривая его перцем и чесноком. После этого, совершенно обессиленный, он уснул вновь и проснулся только на следующее утро.

Несмотря на протесты жены, Кравцов направился на работу. Он чувствовал себя достаточно слабо, поэтому решил поработать до обеда, выполнить все неотложные дела и вернуться домой, чтобы отлежаться еще один день и выздороветь, если не окончательно, то хотя бы ощущать себя немного бодрее и живее.

То, что случилось дальше, заставило его забыть про свою болезнь. Ближе к полудню позвонил Андросов и выпалил:

— Молох жив! То-то ко мне постоянно во снах приходила шаманка!

— Откуда ты взял?! — вскрикнул от неожиданности опер.

— Подойди сюда, у меня находится мама той девочки, на которую напал маньяк!

— Нестеровой Вали?! Откуда она узнала?! Где она сама сейчас, почему не пришла с мамой?! — недоуменно вопрошал сыщик.

— Долгая история. Подойди ко мне и послушай лично сам, что говорит Лидия Сергеевна.

— Это мама той Вали?! Бегу!

Вскоре Кравцов сидел в своем бывшем кабинете и слушал взволнованный, порой сбивчивый, рассказ Зиновьевой:

— Нынче весной дочь Валя окончила школу