Достижения Лютера Транта - Эдвин Балмер

– У вас недоверчивый вид, доктор Пирс! Я не говорю вам ничего такого, что не было бы хорошо проверено и знакомо людям науки. Если вам нужны подтверждения, я могу только посоветовать вам проверить мое утверждение по работам по психологии в любой хорошо обставленной библиотеке, где вы найдете его подтверждение сотнями конкретных примеров. При таком душевном состоянии, как у мисс Айрис, эмоция, столь сильная, как та, которую она испытала, отделяется от остальной части ее сознания. Это настолько подавляюще, что не может связать себя с ее повседневной жизнью, обычные виды и звуки не могут вызвать это в памяти. Его можно пробудить только какими-то экстраординарными средствами, такими как те, которые я использовал, когда, насколько я мог, воспроизвел для нее прямо сейчас здесь, в вашем кабинете, все виды и звуки дня прошлой среды, которые предшествовали и сопровождали ее разговор с Канониго Пенолем.

– Это кажется невозможным, мистер Трант, – Пирс ошеломленно прижал руки к глазам. – Но я видел это своими глазами!

– Внезапный сон, в который она погрузилась перед тем, как Улейм разбудила ее, и тот факт, что голос, который слышала ваша мать, показался ей странным, – продолжил Трант, – укрепили мое заключение, поскольку оба были лишь дополнительными доказательствами воздействия сильных эмоций на такую личность, как мисс Айрис. Теперь понятно, что это было за эмоциональное переживание, настолько тесно связанное с камнем чалчихуитль, что вид камня смог вызвать его в памяти с притупляющим чувством страха и апатии к ее эмоциям, не будучи сам по себе способным вызвать воспоминание в ее сознании, я мог только догадываться.

– Но, узнав от вас, что в детстве она жила среди индейцев Центральной Америки, и узнав, что камень чалчихуитль был церемониальным камнем для религиозных обрядов дикарей, особенно для брачного обряда, я не мог не отметить замечательное совпадение, что человек, который принес камень чалчихуитль, появился именно в то время, если бы узнал из газет в Центральной Америке о предполагаемом замужестве девушки и сразу отправился в путь. Поскольку наиболее вероятной причиной его приезда, учитывая другие обстоятельства, было предотвращение свадьбы, я подумал, что самый простой способ схватить его и установить его личность – это немедленно опубликовать уведомление о том, что свадьба отложена, что, если бы он его увидел, вселило бы в него уверенность, что он добился своей цели и я бы снова притянул его сюда. Прошлой ночью он попал в руки Уокера и меня, вместе с офицером Лейк Форестом, чтобы процедура ареста была законной.

– Я понимаю! Я понимаю! Продолжайте! – настаивал Пирс.

– Но, хотя я и поймал его, – продолжил Трант, – я не смог получить от него действительно важные факты путем допроса, поскольку я был совершенно не осведомлен о деталях, которые касались происхождения мисс Айрис или, скорее, Изабеллы Кларк, и отца, который ушел в изгнание от цивилизации. Но я знал, что, погрузив ее в настоящий транс, свидетелем которого вы только что стали, истерическое состояние, известное как моноидеальный сомнамбулизм, она была бы вынуждена вспомнить и подробно рассказать нам о переживаниях, через которые она прошла в этом состоянии, точно так же, как люди, одержимые когтем дьявола, которых сжигали и пытали как ведьм в Средние века, иногда могли входить в транс, когда они знали и верили, что такое коготь дьявола, рассказывали о вещах, о которых они не осознавали в своем обычном состоянии, точно так же, как некоторые ясновидящие в наши дни часто могут правильно рассказать о некоторых вещах, о которых они, казалось бы, не имеют естественного понятия.

– Что касается мисс Айрис, сейчас нет причин для опасений. Обычно, в случае возникновения условий, которые могли бы так сильно напомнить ей о событиях, произошедших здесь в прошлую среду, она автоматически попадет в то состояние, в котором она была сегодня днем, когда она рассказала нам свой рассказ. Затем она быстро повторяла все подробности вслух, как вы слышали, как она их излагала, или она разыгрывала их драматически, повторяя все действия, связанные с ее побегом от Пеноля, и ее попыткой спасти ваши документы. И с каждым напоминанием, облегчаемым предыдущим, эти трансы, как их называют, будут становиться все более и более частыми.

– Но, зная теперь, как и вы, все подробности того, что произошло, вам нужно только пересказать их ей, повторяя их раз за разом, если необходимо, пока она нормально не вспомнит их, и вы снова не объедините две части ее сознания в одно целое. Тогда она будет такой же, как другие люди, и в оставшейся части своей жизни не будет проявлять больше особенностей, чем она уже показала в той ее части ее жизни, которую она провела в вашей семье. Моя работа здесь, я думаю, закончена, – психолог резко поднялся и, пожав руку, которую Пирс нетерпеливо и благодарно протянул ему, он прошел перед ним через дверной проем.

В музее с высокими потолками, освещенном красным светом заходящего солнца, они наткнулись на Айрис, которая снова стояла, поглощенная созерцанием жертвенного камня. Она повернулась и мило улыбнулась им, без малейшего признака любопытства, но Пирс, проходя мимо, нежно наклонился и поцеловал ее в губы.

ПУСТЫЕ ПАТРОНЫ

Стивен Шеппард, охотник на крупную дичь и спортсмен-универсал, напряженно лежал на боку в постели, наблюдая за восходом солнца над озером Мичиган. Когда первый гребень этой желтой каймы выступит из-за мрачного, серого горизонта, простирающегося огромным, пустым полукругом вокруг чикагского побережья, он собирался принять решение, решение о жизни и смерти молодого человека, и поскольку лично он всегда заботился об этом человеке больше, чем о ком-либо, и он намного моложе его, и поскольку его соседка, которая была главным человеком, оставшимся в мире, которую любил Шеппард, также заботилась об этом человеке так сильно, что она наверняка вышла бы за него замуж, если бы он остался в живых, Шеппард совсем не стремился к тому, чтобы этот день начался.

Серый цвет на горизонте, который становился тревожно бледным последние несколько мгновений, пока он смотрел на него, теперь был покрыт фиолетовым и розовым из-за кромки воды. Он знал, что должен принять решение в течение нескольких минут, иначе восходящее солнце застанет его в таком же смятении, в каком он был прошлой ночью, когда он дал себе время до рассвета, чтобы принять решение. Спортсмен решительно сжал зубы. Какими бы бесплодными ни были часы тьмы, когда в нем боролись милосердие с местью, какими бы безнадежными ни казались ему первые минуты того медленного декабрьского рассвета, чтобы сказать, признает ли он, что его юный друг просто взял закон в свои руки и свершил голое правосудие, и,