Достижения Лютера Транта - Эдвин Балмер

он запнулся, – моя мать говорит, что голос, который она, мы все, только что слышали, это голос женщины, которая была в кабинете в среду.

Психолог нетерпеливо остановил взволнованного мужчину жестом.

– Ты все еще видишь Айрис?

– Да, – последовал ответ после значительной паузы.

– Она не ушла из библиотеки? Расскажи нам, что она делает.

– Она поворачивается к часам, которые бьют три. Раздается звонок в дверь. Обеих горничных нет дома, поэтому Айрис откладывает книгу и идет к двери. В дверях стоит высокий темноволосый мужчина, совсем один. Он испанец с гор в Гондурасе, и его зовут Канониго Пеноль.

Его дыхание, резкое, почти как свист, привлекло взгляды всех к Пенолю, но глаза испанца, в суеверном ужасе устремленные на его мертвенно-бледное лицо, видели только девушку.

– Айрис не знает Пенола, но он пришел к ней. Она удивлена. Она ведет его в библиотеку. Его поведение заставляет ее чувствовать себя неловко, – голос, теперь прерываемый вопросами Транта, продолжал с большой скоростью. – Он спрашивает ее, помнит ли она, что жила среди индейцев. Айрис помнит это. Он спрашивает, помнит ли она, что до этого она жила с белыми мужчинами – американцем и несколькими испанцами, которые были ей близки и дороги. Айрис не может вспомнить. Он спрашивает, помнит ли она его – Пенола. Его речь пугает ее. Он говорит: "Однажды американец отправился в Центральную Америку с экспедицией и заблудился. Он пересекал реки, он был в лесах, джунглях, горах, он был близок к смерти. Его нашел испанец. Испанец был беден, очень беден. У него была дочь.

– Американец, которого звали Джеймс Кларк, полюбил эту дочь и женился на ней. Он не хотел когда-либо возвращаться в Соединенные Штаты, он был безумен – безумен от любви и без ума от древних резных статуй Центральной Америки, храмов и надписей. Он мог весь день сидеть перед надписью, делая пометки на бумаге, а потом рвать бумагу. У них родилась дочь. Канониго много раз повторяет, что они были очень бедны. У них был только один белый слуга и сотня индейцев. Болезнь в горах убила старого испанца. В следующем году болезнь убила и его жену. Теперь американец остался совсем один со своей маленькой дочерью, одним белым слугой и индейцами. Затем болезнь также овладела им. Он беспокоился о своей дочери, он никому не доверял, он тащился вдаль по ночам, несмотря на свою болезнь, чтобы убедиться, что никто не причинил ей вреда.

– Американец умирал. Он много чего предлагал молодому испанцу, наконец, он предложил ему жениться на маленькой девочке. Священника не было, а американец был безумен, без ума от древних времен и мертвых, исчезнувших народов, и еще более безумен, потому что он умирал, и он обвенчал их по старому обычаю ацтеков, камнем чачихуитль и птичьим пером, пока они сидели на плетеной циновке с углами из их одежды, связанной вместе – молодой испанец и маленькая девочка, которой было четыре года. После этого ее отец умер, и той ночью испанец в полном одиночестве похоронил его, и когда к утру он вернулся, он нашел только нескольких индейцев, слишком старых, чтобы путешествовать. Остальные, испугавшись безумного мертвеца, ушли, забрав с собой маленькую девочку.

– Что делает Айрис, когда услышала это? – спросил Трант.

– Это начинает оживлять воспоминания в Айрис, – быстро ответил голос, – но она храбро говорит:

"Какое мне до этого дело? Почему ты рассказываешь мне об этом?", "Потому что, – говорит Канониго Пеноль, – у меня есть камень чальчихуитль, который свидетельствует об этом браке!" И когда он протягивает его ей, и он вспыхивает на солнце, точно так же, как это было, когда они держали его перед ней, когда ее одежда была привязана к его на коврике, она помнит и знает, что это так, и что она замужем за этим человеком! По блеску камня чалчихуитль на солнце она помнит и знает, что все остальное правда!

– А потом? спросил Трант.

– Она полна ужаса. Она отшатывается от Канониго. Она закрывает лицо руками, потому что любила доктора Пирса всем сердцем…

– О боже! – воскликнул Пирс.

– Она кричит, что это не так, хотя знает, что это правда. Она выбивает камень из его руки и отталкивает Канониго от себя. Он не может найти камень и, увидев скульптурных богов и надписи вокруг комнаты, он думает, что это те, с помощью которых доктор Пирс способен приворожить ее к себе. Так что теперь он говорит, что уничтожит эти фотографии и получит ее. Айрис кричит. Она бежит от Канониго в кабинет. Она закрывает за ним дверь, и он следует за ней. Она ставит напротив него стул. Канониго настаивает на том, чтобы войти. Но она берет со стола ключ от шкафа и открывает шкаф.

– Она достает бумаги, но спрятать их негде, прежде чем он войдет. Итак, она открывает ящик, но он полон бесполезных бумаг. Она вынимает достаточно старых бумаг, чтобы освободить место для других, которые она кладет на дно ящика под остальными. Старые бумаги она кладет в шкаф наверху, закрывая шкаф, но у нее не было времени запереть его. Канониго открыл дверь. Он нашел камень и пытается снова показать его ей, но она снова выбивает его из его рук. Он бросается прямо к шкафу, потому что он видел с дерева, где хранятся бумаги. Шкаф не заперт, но он пытается потянуть дверцу на себя. Он ломает ручку. Затем он разбивает стекло ногой; он начинает сжигать бесполезные бумаги. Так что Айрис сделала все, что могла, и убегает от него в свою комнату. Она измучена, теряет сознание. Она падает на кровать…

Голос внезапно оборвался. Пирс с криком бросился к ней и, обняв ее за плечи, чтобы поддержать, говорил с ней снова и снова. Но она не двигалась и не отзывалась на его мольбы и казалась совершенно бесчувственной, когда он прикасался к ней. Он вскочил, враждебно глядя на Транта, но все еще обнимая ее одной рукой.

– Что это вы сделали с ней сейчас? – взревел он. – И что это вы заставили ее сказать?

Но психолог уже не наблюдал ни за девушкой, ни за своим клиентом. Его глаза были прикованы к лицу Канониго Пеноля, покрытому красными прожилками и багровыми пятнами непреодолимого ужаса.

– Итак, дон Канониго Пеноль, – обратился к нему Трант, – вот как это было? Но, парень, вряд ли ты был настолько влюблен в четырехлетнюю девочку, чтобы девятнадцать лет спустя отправиться ради нее в это долгое и дорогое путешествие. Была ли тогда собственность, которая принадлежала ей, которую вы хотели получить?

Канониго Пеноль услышал вопрос, хотя и не взглянул на своего собеседника. Его глаза, начиная с головы, все еще могли видеть только каменное лицо девушки, которая, таким образом, бессознательно, под руководством психолога, обвинила его в такой манере, которая наполнила его суеверным ужасом. Трепеща, содрогаясь от страха, с трясущимися отвисшими губами и коленями, которые не выдерживали его веса, он соскользнул со стула, пополз и пресмыкался перед ней на полу.