Дочь двух миров. Испытание - Вера Чиркова

– Про него я знаю, он меня немного учил, – кивнула я и, вспомнив, обернулась к шеоссе: – Кстати, Шейна, я оставила ему твой саквояж и разрешила брать все, что понадобится, ты не против?

– Не против, – качнула она головой. – Это твои вещи. Но сам Хаттерс никогда его не откроет. Придется тебе его убеждать.

– Тогда сначала мы поедем к нему. – Приняв решение, снова уставилась на деда: – Так он на тебя обиделся? Твой сын?

– Сначала, – пренебрежительно ухмыльнулся дед. – Потом посмотрел, как я гоняю ученика, и сообразил, что и с ним нянчиться не буду. Дуси вырастила Берга эгоистом и лентяем, но перевоспитывать его я не собирался, зная, насколько это бессмысленное занятие. Она не захотела отдать ребенка, когда я поехал за ним в Дезвелл после визита Шейнассии. Устроила целое представление, в ней погибла талантливая лицедейка. На полквартала орала, что он не мой, что я замучаю бедное дите работой, как замучил ее, и еще много чего, даже не догадываясь, что нас абсолютно никто не слышит, а меня и не видит. В тот раз я уже принял все меры предосторожности, да еще и записал ее выступление на кристалл памяти. И сказал ей об этом, когда считал, что она уже выдохлась. Тогда она устроила второй акт, со слезами и жалобами.

– Неужели растаял? – изумилась я.

– Нет. Просто тут служанка принесла крошечного младенца, и я понял, что совершенно не знаю, что с ним делать. Способностей к магии я в нем тоже не нашел и начал сомневаться в отцовстве. Она ведь лжет постоянно, так же непринужденно, как дышит. И все же, презирая себя самого, заставил ее записать все доводы, какие она приводила, чтобы доказать, что он мне не сын. И спокойно жил семнадцать лет.

– Не кори себя, – мягко посочувствовала ему княгиня. – Несмотря на кажущуюся хрупкость, Дусена очень сильная и целеустремленная женщина, теперь я знаю точно. И сына нарочно баловала и делала все, чтобы он от нее зависел, ты верно угадал, ей нужен был личный маг.

– И даже дальше про мою мать рассказывать не нужно, – ввернула я, желая наконец добраться до главного. – Как мне сказали, она весьма симпатичная особа. А он наверняка приезжал к тебе еще не раз и каждый явно имел свою выгоду.

– В нашем мире такие здравомыслящие девушки, как ты, – большая редкость, – с легкой печалью заметила Шейна.

– Как выяснилось, моя бабушка тоже была далеко не тормоз, – огрызнулась я. – Но мы ведь все понимаем, что вовсе не это главное? А то, ради чего человек задумывается над причинами и следствиями и как он использует полученные выводы и догадки. Дед, рассказывай уже про тот день, и помни я многое знаю. И про твою оторванную руку, и о том, что мои предполагаемые родители дружно впали в избирательную амнезию.

– Вот как? – помрачнел он. Посопел, хмурясь и играя желваками, и скрипнул зубами. – А вот об этом, Варь, я даже не подозревал. Понимаешь, в тот день он как раз приехал в гости. Ну, это только так называлось, на самом деле Берг, как всегда, приехал за деньгами. Ему тогда уже исполнилось двадцать четыре, но зарабатывать так и не научился, хотя учителя понемногу усилили ему способности тренировками и накопителями. И вот когда мы обедали на балконе сторожевой башни, неожиданно появился секретарь и сообщил о приходе селян из ближней деревни. Они настойчиво просили поговорить с ними об очень важном деле. С такими предложениями, как вы понимаете, ко мне обращались нечасто, и я немедленно отправился в кабинет. Там уже сидела семейная пара с ребенком, на вид около года, тогда я в этом по-прежнему не разбирался. Женщину я знал хорошо и недолюбливал, она часто приносила к замку на продажу свежий творог и сметану, а иногда и мясо. И всегда почти в открытую со мной заигрывала, но у меня после Дусены есть непреклонное правило не заводить интрижек с кем попало. А вот мужа селянки я почти не знал… и невзлюбил с первого же слова. Он буквально кипел злобой и, сжигая меня полными ненависти взглядами, потребовал забрать свою дочку и выплатить ему отступные за молчание. Разумеется, я озверел от такой наглой лжи. Рявкнул, что никогда и пальцем к этой лгунье не притронулся и могу в этом поклясться на любом амулете. И выставил их за ворота, точнее, попросту выкинул заклинанием. А когда вернулся на балкон, Берг с самой невинной улыбкой спросил, кто меня так разозлил. Ну, я сгоряча и бросил что-то про нахальных селянок, у которых хватает совести шантажировать мага, даже не опасаясь за ложь превратиться в денгулов. «И надо было превратить, – зло бросил он, – подлая тварь! Сама навязалась…» Он еще не смолк, а я уже знал, что селяне не лгали. И помчался наверх, с башни отлично видна дорога и единственный мост, по которому приходят в мой замок селяне. Но вела меня не интуиция, а воспоминание о ненависти, с какой Кавин смотрел на ребенка. Он почему-то был твердо уверен, что Варя – не его дочь.

– Инла, – фыркнула я.

– Что – Инла? – непонимающе уставился на меня дед.

– Они назвали меня Инлой.

– Тебе не подходит, – безапелляционно заявил он, нахмурился и продолжил свой нелегкий рассказ: – Я оказался на верхней площадке, как раз когда они вошли на мост. Усилил себе зрение заклинанием и почти сразу понял, что они яростно ссорятся. Муж бешено махал руками, как мельница крыльями, и зло орал на женщину, а она огрызалась с ненавистью, как загнанная в угол волчица. И вдруг этот скот выхватил у нее ребенка, подскочил к перилам и начал размахивать младенцем, как куклой. У меня до сих пор стоит в глазах эта картина…

Голос деда сорвался, он схватил кружку с чаем и начал пить так жадно, словно три дня бродил по пустыне. Я вскочила со стула, ринулась к нему, прижалась к спине, бережно гладя окаменевшие плечи и шею:

– Дед… ну дед же! Ну плюнь ты на них!

– Нет, – преодолев себя, устало вздохнул он, – второй раз я на этот рассказ не решусь. В тот момент у меня словно молния в мозгу сверкнула… так ясно увидел все, что случится через минуту. Речка там горная, бурная… мчит между огромных валунов с бешеной скоростью… а мост высокий, горбом. Там и взрослый не вылезет, если спрыгнет. А я не успевал даже портал открыть… поэтому вызвал лавину, у меня давно было наготове заклятие… на случай слишком снежной зимы. Одновременно бросил на тебя защитный кокон, отбросил селян в сторону и открыл портал. И когда уже шагнул в него, увидел, как ребенок летит вниз. Скотовод все-таки успел выпустить дите из рук. А в следующий миг я и сам падал туда же, прямо в подхватившую тебя снежную волну.

Он дышал тяжело, словно все происходило только минуту назад, а я глотала слезы и вспоминала, как иногда по ночам случайно обнаруживала деда на кухне или на балконе, смотрящим в никуда с сердито стиснутыми зубами.

– Потом все случилось очень быстро, – тихо пробормотал Бес, погладив мою руку, – я нашел тебя под лавиной, но кокон был плотно завален камнями и снегом. Несколько валунов удалось сдвинуть и протиснуться на их место, но последним мне зажало правую руку. Левой я вцепился в тебя и лихорадочно пытался найти выход. На Берга я даже не надеялся, порталы он так и не осилил, да и рисковать собой никогда бы не стал. И вскоре понял, что остался только один выход – старинный артефакт перехода через грань миров. Вещица хранилась в моем кабинете, но я привязал ее к себе на всякий случай. Решившись ее использовать, я просто призвал артефакт и мысленно активировал. В тот же миг мое плечо пронзила невыносимая боль… очнулся только в больнице. Рука была на месте, а вот ребенка поблизости не оказалось. Только женщины в странных белых одеждах что-то жалостливо лопотали на незнакомом языке.