Под крылом Дракона - Митра Нурт

фигурку внизу. В голосе Ледяного Князя была такая явная гордость, будто он собственноручно выдрессировал обезьянку, способную на очень много трюков. Если бы внизу была обезьянка…

«Судья — это мастер мясорубки. На то он и судья», — скучно пожала плечами княгиня во мне, только больше разжигая любопытство. Я улыбнулась фигурке внизу, провозгласившей начало сражений и отступившей к стене арены, но не ушедшей с поля.

Мне не было слышно как отворились решетки на входах, но с разных сторон в центру стянулись четверо. Заметно было, что они приодеты в кожу и вооружены, а также ошеломлены. Квартет поднял головы и изучал обширные ряды арены. Видимо, ни один из них не ожидал стольких зрителей на собственной казни от рук своих же. Я непонимающе взглянула на Маэрора, но тот уже смотрел на меня.

— Не трое, но больше двух. Двое — «вот твой враг, можешь убивать». Скучно. Трое — один явный союзник, а после — противник. Тоже не то. Четверо — куда более интересные комбинации боя выкидывают. Могут рубиться, а могут губить магией — это не запрещено, — нелий раскусил ягоду и задумчиво принялся её жевать. Я без кивка благодарности вернулась к обозрению, и тут меня ждало новое удивление — один из воинов арены направился в сторону Императорского балкона. Остальные же нерешительно затоптались на месте, поглядывая то друг на друга, то на своего расхрабрившегося собрата.

— О, так быстро смельчак нашёлся? — уж от кого-кого, а смешка я не ожидала от Кэлебкары, усевшейся на подушку, как и её брат. Муж княгини же поднялся с места, следя внимательно за мужчиной, бросившим своё оружие на песок и что-то гневно выкрикнувшего в нашу сторону. Толпа на трибунах гневно заревела в ответ, в то время как я не разобрала ни слова.

— Как грубо… — Нинда в усмешке скривил губы, кивая. Его кивок был настолько ясным, что я не сомневалась, что судья на арене увидел этот знак.

— Храбрец! Своему повелителю он бы такого точно не сказал… Любимое словечко алианов для нелиев — «звериное отродье»… — Маэрор равнодушно хлебнул вина, поглядывая на возвращающегося к супруге князя.

— Нисколечко не обидно, — от убогости словаря приговорённых мне стало как-то грустно. — Наивные дети…

О фантазии алианов в области ругательств я была большего мнения. Наверное, потому что с одной стороны понимала их обиду на такое «имя». Быть зверем для них не в почете — дикий, необузданный, «нецивилизованный». Нелий же… Думая о них как об Охотниках, я посчитала «отродье зверя» комплиментом — тот, кто знает Природу, таинство Лесов, корни Рода и близость Богов. Тот, кто способен понять натуру и повадки зверя, его логику… и знающего цену жизни и ярость ее защиты. И, правда, — разве это обидно?

— Дети — умнее, — согласно усмехнулся Светлейший, обнимая меня и так тепло и ласково целуя в висок. Если от ласки мне стало приятно и щекотно, то на сам поцелуй я не отреагировала никак — меня заняло то, что и остальные «гладиаторы» бросили вооружение. Сработал «эффект толпы»? Или «эффект кретинов»?

Шок от того, что главный зачинщик маленького бунта вдруг затерялся в неизвестно откуда взявшемся облачке густого, как молоко, тумана, я не испытывала, но когда что-то достаточно крупное быстро оттуда вылетело и понеслось в нашу сторону, заставило инстинктивно податься назад. Пока это «что-то» не приземлилось прямо на балкон, в каких-то метрах от меня, бросив в лицо мельчайшие кристаллики льда.

«Лёд? Откуда?» — я коснулась лица, стряхивая уже холодные капельки и вглядываясь в объект, навестивший Императора и его гостей. Перед моими глазами предстала фигура мужчины в мало-мальски пригодных доспехах — достаточных, чтобы защитить от удара, но не дотягивающих по красоте выделки и изготовления до парадного. Самым поразительным была детальность фигуры, полностью ледяной и прозрачной.

— Ледяной маг. Достойное искусство и мастерство, — кивнул Император, протягивая ладонь к статуе, но не касаясь её.

Изваяние будто получило команду от этого жеста — изнутри фигура алиана, ужаснувшегося и удивленного чем-то невидимым, пошла трещинами и раскололась на куски, которые новым пасом руки Император практически смёл обратно на арену.

— Я поговорю с твоими магами, Ниндасэн. На этот раз ты меня убедил, — пусть я видела только одного из этих «магов», но, видимо, Императору было виднее. Да и вряд ли сам Князь привёз бы в столицу только одного воина, достойного внимания самого Императора.

Сама кивая мыслям о достойном маге, я снова посмотрела вниз — оставшееся трио пятилось под моим — и всеми княжескими — взглядами. Мне показалось, что, именно так себя ведет добыча, восставшая против хищника, но присмиревшая при виде демонстрации силы и превосходства. Я чувствовала их ужас, как запах вина, что потягивал рядом Маэрор, как вкус пирожного, которое могла попробовать. Чувствовала ли я сожаление к тому, кого превратили в лёд? Ни капли. Как чужой страх, я даже не ощущала — знала, что если бы я повстречалась любому из алианов, сейчас млеющих от страха, он или она без жалости и задней мысли прикончили бы меня. Но я на дружеской земле, земле нелиев, которые просто защищают свои родные просторы от посягательств отпрысков белого королевства. Ну, или что там у них за строй?..

Толпа зрителей гудела и улюлюкала, но даже сквозь гул я смогла различить голос судьи-нелия из Ледяной Крепости. Я не поняла что он сказал, но алианы быстро обратили на него внимание. А тот продолжал двигаться к ближайшему из них. Лениво тряхнув рукой, он наотмашь будто ударил алиана, ещё даже не подойдя к нему. Потеряв к первому «гладиатору» интерес, он пошёл к следующему, закопавшись с чем-то на поясе. Я недоуменно посматривала на первого алиана — тот застыл на месте, а после рухнул как подкошенный. Толпа замолкла, и эту зыбкую тишину разорвал крик — оказывается, судья добыл хлыст и, поймав пленника Иглы единственным броском за горло, продолжал работу. Княгиня подсказала какой бывает хлыст нелия, сделанный из хребта т’хава. В правдивости её сообщения я без брезгливости убедилась через пару мгновений — когда второй боец упал на песок обезглавленный, а его недостающая часть тела рассыпалась ледяным крошевом. Оставшийся алиан вскрикнул, пятясь. Впрочем, безымянный судья и не торопился, сворачивая хлыст. Он только поднял руку, снова. И резко опустил. Второй раз вскрикнуть плененный не успел — выросший ледяной кол пронзил его на месте, умертвив за какие-то мгновения.

Пока нелий на арене оглядывал тела в ожидании когда другие уберут тела, он что-то громко и четко пояснял оставшимся. Мне на этот раз не понадобился переводчик — я понимала действия судьи.

— Ордынская дисциплина, — хмыкнула я, взяв себе парочку слив. — Один бежит — умирают все. Справедливо.

— Именно. И теперь — если