Коллективная вина. Как жили немцы после войны? - Карл Густав Юнг

Народ, следовательно, имеет очень ограниченный выбор между избирательными списками, которые предлагают ему партии.

Партии являются народными органами. Они должны создаваться народом в порядке свободной инициативы. Статья 21 Основного закона гласит: «Партии участвуют в свободном формировании воли народа». Однако вряд ли можно утверждать, что в Федеративной Республике имеет место формирование политической воли народа. Большинство его крайне не осведомлено. Партии не информируют народ, не приучают его мыслить. Во время избирательной кампании они действуют в соответствии с принципами рекламной техники. Их действия сообразуются с материальными интересами тех групп, чьи голоса они хотели бы завоевать.

«Партии могут создаваться свободно». Это правильно лишь формально. В действительности засилье существующих партий посредством их организаций и денежных средств настолько велико, что на образование новых партий почти нет шансов. Большие партии стали самостоятельной силой.

«Их внутренняя структура должна отвечать демократическим принципам». Это требование направлено против тоталитарных единых партий. Внутри наших партий действует принцип большинства, в отличие от партий, построенных на принципе вождизма с беспрекословным подчинением их членов.

«Они обязаны отчитываться перед общественностью о происхождении имеющихся у них средств». Более чем сомнительно, что они делают это со всей откровенностью.

«Антиконституционными являются партии, чьи объяв-ленные цели или деятельность приверженцев которых наносят ущерб или создают угрозу существованию Федеративной Республики Германии». Нам еще придется поставить вопрос: действительно ли и где фактическая позиция партий наносит ныне ущерб свободному демократическому строю и создает угрозу Федеративной Республике?

Задачи, положение и деятельность депутатов парламента. Народ сам не может непосредственно участвовать в управлении. Правят уполномоченные или представители-парламентарии, которые, в свою очередь, избирают канцлера. Возникает, во-первых, вопрос: какое влияние вообще исходит от народа? Оно в высшей степени незначительно. Даже выборы – это не подлинные выборы, а опрос, регулируемый партийной олигархией. Во-вторых, какими качествами должны обладать и обладают в действительности парламентарии как политические деятели? Это имеет жизненно важное значение, ибо из их числа формируется правительство, и они принимают важнейшие решения.

Эшенбург дал блестящую характеристику положения депутата парламента. От него требуют сверхъестественного. Со всех сторон на него сыплются требования и просьбы. Он должен вести пропаганду, поддерживать связи со своими избирателями, разбираться в основах целенаправленной политики. Но парламентарий не подчиняется ничьим указаниям. Он абсолютно свободен в выборе своей деятельности, того, что он считает в данный момент важным. Прекрасная профессия для того, кому она по плечу, и губительная для того, кто с ней не справляется.

Партии меняют свое значение. Направление этого изменения следующее: они были задуманы как органы народа, который через них проявляет свою волю и, наоборот, политически воспитывается ими. Однако партии стали органами государства, которое, будучи сословным, в свою очередь, господствует над своими подданными. Партии, которые ни в коем случае не должны были бы олицетворять государство, отрываясь от жизни народа, сами становятся государством. Если первоначально они в значительной мере были автономными организациями, родившимися вследствие неограниченной свободы народа, то сейчас они в своем сознании становятся носителями самой власти. Государство – это партии. Руководство государством находится в руках партийной олигархии. Она узурпирует государство.

Такое изменение непреднамеренно поощряется государством. При образовании Федеративной Республики все устремления были направлены на обеспечение стабильности правительства. Активное участие опасного народа в политической жизни следовало максимально ограничить. Его нельзя было изолировать полностью, так как утверждали, будто стремятся к демократии. Однако влияние народа свели лишь к участию в выборах, проходящих каждые четыре года. При этом после соответствующей обработки в ходе избирательной кампании пропагандистскими средствами он должен был решать только вопрос о степени участия отдельных партий в правительстве.

Стабильности должен был служить «конструктивный вотум недоверия». Основной закон гласит: «Канцлер только в том случае может быть отстранен от должности большинством, если это большинство в состоянии одно-временно выдвинуть нового канцлера». Таким образом, исключаются борьба и неверные решения при отсутствии нового большинства, которые были характерны для Веймарской республики. Тогда такое положение явилось предпосылкой, хотя и не единственной, нацистской диктатуры, но только потому, что политические деятели оказались несостоятельными, а не потому, что государственный строй сам по себе был неправильным. Результатом нового принципа является парализация политической жизни. Он исключает всякий риск, притом не в интересах мудрого и надежного, а в интересах политически безжизненного правительства.

Участие народа в политической жизни посредством референдума не было допущено. Номинально народ суверен, но он не оказывает никакого влияния на принимаемые решения, разве только путем голосования на выборах, на которых ничего не решается, а лишь признается существование олигархии партий. Большие, жизненно важные вопросы до народа не доходят. Народу приходится терпеливо сносить любое их решение, и он часто даже не знает, что и как решается.

Обеспечению стабильности правительства служит далее оговорка о пяти процентах. Только та партия может быть представлена в бундестаге, которая соберет на выборах минимум пять процентов всех голосов. Этого условия не было в первом Основном законе, оно было принято позднее. Вследствие этого новые партии почти не могут развиваться. Если они находятся лишь в начале своей деятельности, они не могут заставить считаться с собой, не могут проявить себя в парламенте выступлениями своих представителей и участием в голосовании и сделать так, чтобы их слышал и видел весь народ. Тем самым политическая жизнь сужается и создаются помехи для всего нового. Оговорка о пяти процентах избавляет правящие партии от конкуренции с новыми партиями.

Тот факт, что партии становятся единственной политической силой, меняет их сущность. Не ограничиваемое никакими напряженными отношениями с другой силой положение развращает их. Единоличное обладание властью губительно, даже если существует разделение ее сфер (законодательная, исполнительная, судебная). Противовесом мог бы быть федеральный президент, если бы он, будучи избран народом, получил таким образом огромный авторитет и возможности открытого политического влияния. Но Основной закон из-за боязни любых плебисцитов отвергает и такое избрание народом, и тем самым независимую власть федерального президента. В результате он может сейчас плести политические интриги, но отнюдь не проводить самостоятельную политику. Отстранение президента от участия в борьбе за политические решения обеспечивает партиям исключительную власть и ликвидирует напряженность, без которой растет тенденция к затуханию политической жизни и прекращается самоограничение всякой власти.

Однако партиям нужен противовес, с одной стороны, в лице федерального президента, с другой – и форме политических объединений снизу, в народе, которые на языке современных революций называются «советами», но которые до сих пор всякий раз ликвидировались партиями.

Одним из симптомов того, что партии вместо служения государству сами захватывают власть в государстве, отождествляют себя с государством,