На линейном крейсере Гебен - Георг Кооп

Наша радиопеленгаторная станция «Османие» оборудована в мебельном автофургоне

Крылья у огромной птицы 2 метра в размахе!

Раздаются залпы, но вокруг летают только перья. Стервятники улетели! Вскоре мы подходим к месту, которое привлекло тварей. В нескольких сотнях метров от нас лежит труп собаки. Мы хотим по всем правилам приступить к делу и сооружаем укрытие. Прямо на следующий день мы приносим из расположенного поблизости леса ветки и листву и вскоре поблизости с трупом сооружаем засаду. В полдень я там устраиваюсь и скоро вижу многочисленных огромных птиц, парящих в летнем небе.

Неожиданно один из стервятников устремляется на труп, остальные следуют за ним. Одним сильным ударом клюв погружается в падаль, толчок, движение шеей, и уже клюв с падалью вновь оказывается снаружи. Стервятник глубоко вонзает когти в труп.

Некоторое время я наблюдаю, затем следует выстрел – и трофей мой. Товарищи спешат ко мне, мы берем стервятника за крылья и подтаскиваем его к нашему мебельному фургону, где он крепкими гвоздями прибивается к стене. Крылья у огромной птицы 2 метра в размахе!

Теперь речь идет о чистке клюва. Мы очищаем его тонкими палочками, осторожно снимаем птицу со стены, кладем в мешок, и на взятом на прокат осле доставляем в Константинополь, чтобы сделать из неё чучело, которое принесет нам 20 марок. В последующее время мы доставляем еще определенное количество этих разбойников. Это выгодный бизнес. Один раз, когда мой товарищ Г. подстрелил стервятника, он находился на волосок от опасности. Птица была ранена и, когда Г. подошел ближе, накинулась на него со своими грозными когтями. К счастью, он смог одним ударом прикончить раненую птицу прикладом винтовки. Так мы и жили на радиопеленгаторной станции. Вереск, покрывающий словно ковер всю территорию, под палящим июльским солнцем уже пожелтел. Поздно вечером из расположенного неподалеку Белградского леса раздаётся вой шакалов, отправляющихся за своими ночными трофеями. Тишину часто прорезает тявканье этих диких собак, которые целой сворой хозяйничают в окрестностях Константинополя и представляют настоящее всеобщее бедствие. Эти бесхозные животные настолько опасны, что невооружен­ными до Константинополя не добраться. Пешеходы, которые направляются туда поздним вечером, посто­янно опасаются этой дикой своры.

*

Наступила середина сентября 1916, и тут од­нажды я получаю приказ прибыть на “Гебен”. Речь вновь идет о выходе в Чёрное море. На этот раз в восточный район Чёрного моря. Когда на следую­щий день после полудня я прибываю в бухту Сте– ния, “Гебен” уже начал разводить пары и из массив­ных труб в чистый воздух вырываются черные клубы дыма. Всегда то же самое, и все-таки вновь и вновь новое переживание, когда отдаются швартовые и се­рый массивный корпус корабля осторожно выходит из бухты в голубой, солнечный Босфор.

Солнце уже клонится к западу и окунает пре­лестные склоны пролива в свой теплый свет, когда мы идем вверх по течению и около 6 часов вечера оставляем позади маяки. Надвигающимся вечером “Гебен” берет курс на восток.

Здесь на открытом пространстве значительно неуютнее, наше Чёрное море снова взволновано, гребни пены вздымаются над неспокойной огром­ной водной поверхностью, и “Гебен” покачивается и вздрагивает во взволнованном море. Постепенно спускается ночь, значит, снова надо зорко следить за врагом, также и мы в радиорубке внимательно прислушиваемся, выдаст ли эфир русскую радио­связь. Но сначала всё остается спокойным. Нашего противника не видно и не слышно. Ночь напролёт мы держим курс на восток и находимся далеко в от­крытом море, когда сине-черный небосвод озаряет­ся первым светом наступающего дня.

Начинается прекрасный ясный день. Без­гранично, без единого облака, простирается го­лубое, лучащееся небо над морем, которое теперь снова спокойно дышит. Монотонно впереди у форштевня шумит вода, сзади за кормой поют винты свою рабочую песню, в чистое небо из труб вырываются всё новые черноватые клубы дыма, одновременно исполненный нежности взгляд скользит по длинному серому корпусу идущего корабля. Между тем наступило 10 ча­сов утра, тут наблюдательные посты прямо на севере замечают что-то, что примерно могло со­ответствовать паруснику. “Гебен” сразу же раз­ворачивается в этом направлении.

В следующий момент наступает всеобщее изумление. Едва мы произвели разворот, тут на да­леком, идущем без дыма неопределенном предмете что-то зловеще вспыхивает. Блестящие, искрящие­ся солнечные блики, танцующие на воде, немного мешают видимости. Линия горизонта, чёткая, яс­ная линия, кажется перекошенной, даль затумане­на. Мгновение после странной вспышки над водой глухо прокатывается гром. Черт подери! Он стреляет, в чём собственно дело?

Резко звучат колокола громкого боя над па­лубой “Гебена”. Все бегут на свои боевые посты. За­тем каждый на посту ожидает дальнейшего разви­тия событий. Между тем после вспышки проходят 20, 30, 40 секунд, 50, 60 секунд — тут, разом на рас­стоянии приблизительно 500 метров от “Гебена” что– то ударяет с колоссальной силой в воду! Мощные фонтаны встают моментально, словно поднятые та­инственной рукой, и затем снова опускаются.

Вот и разгадка! Там военный корабль! В ис­крящемся солнечном свете он показался парусни­ком. Теперь всё ясно! Уже вновь на нем вспыхнуло — и теперь ясно виден новейший линкор, сверх­дредноут “Императрица Мария”! Проклятье! Око­ло 24 км отделяют нас от этого колосса, а он уже стреляет! Полностью безоружные, мы стоим на­против современнейшего корабля русского Черно­морского флота.

Злой сюрприз для нас! Мы ведь не предпола­гали, что чудовище уже готово и снует по Черному морю. Конечно, мы должны были на это рассчиты­вать, но до сих пор “Императрица Мария” не пока­зывалась. Теперь, когда линкор готов, мы сейчас безнадежно отданы на произвол его дальнобойным орудиям. Ситуация становится все более угрожаю­щей. “Императрица Мария” стреляет чертовски бы­стро. Второй залп гигантского корабля падает с шумом на расстоянии 200 метров от нас.

Выйдем ли мы вовремя из зоны его огня, прежде чем тяжелые снаряды нас настигнут? Это единственный вопрос, который нас волнует. На та­ком гигантском расстоянии мы с нашими орудия­ми беспомощны. Вновь там вспыхивает! Напря­женно мы смотрим на далекий силуэт русского линейного корабля.

Вновь проходят напряженные секунды, они тянутся, словно часы. Теперь должны последовать и удары! А вот уже и они! Совсем рядом, не дости­гая и 50 м от нас, в воду ударяют тяжелые “чемода­ны”. Теперь прочь из зоны досягаемости его огня! Не очень хорошие маневренные качества “Гебена” тем не менее приходятся и на этот раз кстати. Быст­рым ходом, зигзагами, мы ретируемся.

Полные волнения, все на мостике смотрят на грозный колосс, из чьих труб теперь вырываются густые облака дыма. Кажется, он хочет нас атако­вать! Полным ходом он идет за нами. Ситуация дей­ствительно достаточно угрожающая. Мы знаем, что сверхдредноут имеет скорость 25 узлов, так что он может нас догнать. Конечно, русские также при­бавляют ход и следуют на максимальном ходу за нами. Через бинокль ясно видны мощные носовые волны, которые раздвигает колосс.