В объятиях врага - Элизабет Стюарт

Конрад тут же отрезвел.

– Извини, я чуть было не забыл об одном маленьком дельце: Гленкеннон ведь написал на тебя донос королю…

– Какая трогательная забота о моем благополучии, – сухо усмехнулся Фрэнсис. – Уверен: если бы тебе самому грозило повешение или четвертование, ты бы так скоро об этом не забыл.

– Да будет тебе, старик! Не так уж много лет прошло с тех пор, как меня ждала та же участь. Но ведь они тебя пока еще не поймали, и я не сомневаюсь, что мы сумеем обвести вокруг пальца тупоголовых англичан. Ладно, давай выпьем за здоровье госпожи Рэндалл. Я просто сгораю от любопытства: мне не терпится увидеть твою избранницу.

* * *

Следующие две недели прошли не без приятности: Фрэнсис и его люди отдыхали перед началом осенней кампании и разрабатывали планы новых набегов. Золотые июльские деньки текли, как мед, и поскольку от Гленкеннона не было ни слуху ни духу– все решили, что об этой опасности можно пока не думать. Но в один прекрасный летний день Фрэнсис вдруг получил грозное напоминание о том, что Гленкеннон вовсе не забыл Маклинов.

Возвращаясь с утренней охоты, Фрэнсис и десять его спутников ехали шагом по усеянной солнечными пятнами лесной дорожке. Все были в прекрасном настроении и добродушно спорили о недоигранной партии в шахматы, когда впереди вдруг раздался громкий крик:

– Маклин, на помощь!

Смех тотчас же замер. Летний ветер донес до них безошибочно узнаваемый лязг скрещенной стали, шум схватки… Фрэнсис молниеносным движением выхватил меч из ножен и пришпорил Люцифера.

Он галопом взлетел на холм и резко натянул поводья при виде страшной картины, представшей его взору в раскинувшейся внизу долине. Полдюжины вооруженных до зубов всадников теснили к крутому склону холма троих членов его клана. На глазах у Фрэнсиса один из его людей упал с лошади, другой зашатался в седле.

Фрэнсис испустил оглушительный боевой клич и, высоко подняв меч над головой, ринулся вниз по холму. Его спутники поспешили за ним. Атакующие всадники обратились в бегство, но не успели добраться даже до ненадежного укрытия, которое представляла собой прозрачная березовая роща на другом конце долины. Ударом меча Фрэнсис ссадил одного из противников, и тот попал прямо под копыта беснующегося Люцифера. Сквозь красный туман бешенства, заволакивающий глаза, Фрэнсис успел заметить, что эти люди – англичане, а это, без сомнения, означало, что они служат Гленкеннону.

Он уклонился от сверкающего клинка и так стремительно повернул Люцифера, что жеребец с размаху наскочил грудью на атакующую английскую лошадь. Она потеряла равновесие и отчаянно заплясала на месте, пытаясь выровняться. Фрэнсис сделал быстрый выпад мечом и разоружил противника страшным ударом, рассекшим плечевой сустав. Англичанин оскалился в гримасе агонии, здоровой рукой он безуспешно пытался обуздать своего поднявшегося на дыбы коня.

Фрэнсис не собирался его щадить, но, когда он уже размахнулся, чтобы нанести сокрушительный удар, поблизости внезапно раздался пистолетный выстрел. Пригнувшись к шее Люцифера, он резко обернулся, но вместо ожидаемой английской армии в поле его зрения оказался всего один всадник: с дымящимся пистолетом в поднятой руке из леса выехал Чарльз Рэндалл.

– Что, черт побери, здесь происходит, Маклин?!

– Это ты мне скажи! – прорычал в ответ Фрэнсис.

Душивший его гнев вылился в одно-единственное неистовое желание: уничтожить этих людей, осквернявших его родную землю своим присутствием.

– Держите их, парни! – отрывисто бросил он через плечо своим людям. – С этими трусами мы разберемся позже.

– Вас в два раза больше, Маклин. Такое соотношение сил тебе по нраву? – насмешливо прищурился Чарльз. – Ну еще бы, оно дает тебе уверенность в победе!

– Я только что спас трех моих людей, которые защищали свою жизнь от шести английских собак разом, Рэндалл, – сквозь зубы пояснил Фрэнсис. – Признайся, это лазутчики твоего отца? Если мой человек умрет, бог свидетель, я изрежу на куски каждого из вас!

– Мои люди не стали бы атаковать без причины, Маклин. У них был приказ не ввязываться в стычки, – возразил Чарльз, взбешенный не меньше Маклина. – Я понятия не имею, кто тут виноват, кто первый начал, но вы превосходите нас в численности. Если ты не хочешь, чтобы тебя в лицо назвали трусом, то сейчас встретишься со мной один на один!

– Идет, – ответил Фрэнсис. Он спрыгнул на землю, бросил поводья одному из своих и вытер клинок меча. Никакого сожаления при мысли о том, что сейчас убьет этого мальчишку, он не ощущал. Чарльз Рэндалл привел сюда своих людей шпионить за ним, а они атаковали трех его родственников, нечаянно наткнувшихся на засаду. На мгновение вся его ненависть к Гленкеннону сосредоточилась на молодом человеке, который стоял сейчас напротив него.

Чарльз настороженно мерил взглядом расстояние между собой и Фрэнсисом. Он вызвал Маклина на бой сгоряча, но теперь и его охватило не менее страстное желание помериться силами с человеком, ставшим легендой Шотландского нагорья. Его тоже захлестывал гнев, но он старался обуздать себя, пристально вглядываясь в противника, ища хоть каких-нибудь проявлений слабости.

Однако суровое лицо Маклина ничем его не порадовало: было ясно, что он уже полностью овладел собой.

«Маклин меня не пощадит – вот и я не буду никого щадить», – мрачно подумал Чарльз и сделал неожиданный выпад в надежде застать горца врасплох. Фрэнсис ловко парировал удар, сталь с ужасающим скрежетом стукнулась о сталь, и поединок начался всерьез.

Стоящее в зените солнце отражалось от длинных сверкающих клинков и слепило противников бликами, пока они кружили по поляне, нанося короткие удары, стараясь понять, кто из них чего стоит. На лбу у Чарльза выступил пот и потек струйкой, заливая глаза. Легкие у него горели, он старался дышать размеренно и медленно, но с каждой минутой это становилось все труднее; рука начала уставать, большой меч как будто тяжелел прямо на глазах, хотя он упрямо продолжал парировать выпады Маклина. Между тем его противник с легкостью отвечал на каждый удар, причем действовал умело и не торопясь. Его дыхание оставалось сильным и ровным. «Он даже не запыхался!» – в отчаянии подумал Чарльз.

Внезапно Маклин резко изменил скорость боя. Его танцующий клинок, казалось, был повсюду одновременно; Чарльзу становилось все труднее защищаться. Он почувствовал острый укол стали – раз, другой, третий, рукоять меча стала скользкой от его собственной крови, ноги почти перестали ему повиноваться.

Неожиданно Фрэнсис бросился вперед, сбил Чарльза с ног ловкой подсечкой, которой его научил Дункан Маккензи, и приставил окровавленный клинок к его вздымающейся груди. Юноша вздрогнул, когда разогретая сталь, пройдя сквозь ткань рубашки, вонзилась в его живую плоть. Вокруг острия расплылось яркое алое пятно. Сделав над собой усилие, Чарльз перевел взгляд на лицо Фрэнсиса. Дышать было тяжело, но ему все же удалось в последний раз взглянуть на своего палача с дерзким вызовом.