Жребий некроманта 3 - Евгений Решетов

— …Ого! — ахнул Илья, который в отличие от Шурика ничего из этого не знал.

— Да, все так и есть. Можешь мне верить, — стальным тоном произнёс я, хмуря брови. — Именно из-за имущества Белозеровых меня решено было произвести… э-э-э… в Белозеровы и наделить титулом князя, который закреплён за этим родом.

— Мать честная! — выдохнул Лёшка, выпучив глаза и уронив челюсть на стол. — Да я в сказку, что ли, попал? Ты, оказывается, ещё и князем станешь? Давайте безотлагательно выпьем за это.

Он, подрагивающей от возбуждения рукой, поднял стопку. А мы присоединились к нему, после чего обжигающе-холодная водка исчезла в наших желудках. Ох, и забористая!

Илья занюхал рукавом мундира и пробормотал:

— В опасные интриги ты впутался, Иван. Да ещё и батю нашего подбил на враньё. Он же из-за тебя наплёл всю эту околесицу, которую напечатали в газете?

— Это был приказ Корсакова, — почти не покривил я душой. — Я, по факту, заложник ситуации.

— Вот мне бы быть таким заложником, — заметил Алёшка, весело хрустя пупырчатым огурчиком. — И девка в жену справная досталась, и богатство, и титул князя. Ты будто тот самый младший Иванушка из сказок.

— А ведь и правда, — робко улыбнулся Шурик.

Илюха же спросил, всё больше мрачнея:

— Вань, ответь-ка мне на такой вопрос… А с нами-то, что будет? Ты же, оказывается, не Корбутов вовсе, как говорено нашим отцом.

— А что с вами будет? Жить лучше только станете. Я же вас не брошу. Мне плевать, что будет написано на бумагах. На деле — вы мои братья, — с чувством произнёс я, расправив плечи.

— А вот это правильно! — ликующе выдал раскрасневшийся Алёшка, который уже снова наполнил рюмки. — За это надо выпить!

Илья недовольно покосился на него, но всё же цапнул рюмку толстыми грубыми пальцами с жёлтыми мозолями. Мы с Шуриком тоже взяли стопки и опорожнили их вместе с братьями. На сей раз беленькая пошла получше. Тем более я скрасил её вкус жменей маринованной капустки. М-м-м, вкусная! Саньку она тоже очень понравилась. Он тихонько подъедал её из глиняного горшочка, пока за столом шла напряжённая беседа.

— А ежели Император вернётся? Что если его освободят из плена? — задал мне вопрос Илья и перед собой на столе сложил руки.

— Такой исход очень маловероятен, — обтекаемо ответил я, не став говорить о том, что по моим представлениям тело Императора уже давно остыло. Корсаков, скорее всего, удавил его, но не похоронил. Он предъявит народу труп Императора, когда уже никто не посмеет оспаривать его право занять престол. Правда, в судьбу Императора мог вмешаться Повелитель. Вдруг он всё это время пытает его, отыгрываясь за прошлые обиды, которые ему нанёс род Романовых? Однако последнее предположение кажется мне довольно фантастическим. Да и всё равно Император обречён. Его ежели ещё не убили, то скоро точно убьют. Жалко ли мне его? Да, жалко. Но себя жальче.

Я словно попал в колею, в которой кровь переливается через голенища моих сапог, а в конце меня ждёт битва с Повелителем. И хрен свернёшь с этого пути.

Но пока я сидел за столом с братьями и отвечал на очередной вопрос неугомонного Ильи.

— А почему женитьба-то такая скорая и тайная?

— Потому что уже сегодня вечером Белозеровых сцапают. Так выглядит благопристойнее, чем потом находить «наследника», — пояснил я, не став вдаваться в подробности. Ну зачем ему знать, что Корсаков придумал этот план буквально вот-вот? Не нужно ему это. — А почему тайная? Да потому что сейчас неудачное время для пышных торжеств. В Империи смутные времена, а тут любимая дочка временного правителя устраивает гуляния. Нет, Корсаков слишком печётся о своей репутации. Главное, что все важные аристократы в курсе нашей женитьбы. И они-то, кстати, донесут до более мелких дворян эту новость.

— Ох какой предусмотрительный у нас князь Корсаков. Он мне определённо нравится больше Романовых, — протараторил Алёшка, блестя чуть-чуть помутневшими глазами. — Давайте выпьем за его здоровье, а затем я закажу ещё пол-литра?

Всё-таки мы едва не напились в зюзю. Надо понимать, что четверо мужиков не остановятся на двух пол-литровых графинах водки. За ними последовала ещё порция беленькой и свежая закуска. На столе появились маринованные грибочки, мясная нарезка и малосольная селёдочка с колечками лука. Разговор же свернул на обычные житейские темы. Шурик с блеском в глазах рассказывал о своей Марии Антуанетте, то есть Анне-Марии. А Лёшка восторженно отзывался о кабаре, которое он открыл по моей подсказке.

Между тем за окном появились лёгкие сумерки, а народа в ресторации заметно прибавилось. Минимум три четверти столов оказались заняты господами благородной наружности. Они чинно ели, выпивали и общались. И я нет-нет да и прислушивался к их возбуждённым беседам.

— … Вы слышали, что всех Белозеровых арестовали? — произнёс усатый седовласый старичок, сидящий за соседним столом.

— Об этом вся столица слышала. Говорят, что на них указали те заговорщики, которые уже сидят в Трёх сестрицах. Дескать, они-то и возглавляли этот заговор, — с негодованием ответил ему такой же возрастной господин, расположившийся напротив старичка.

— Вот стервецы! А я ведь был в близких отношениях с Григорием Белозеровым. А он оказывается против Императора пошёл. Надеюсь, хоть у них не поднялась рука умертвить государя нашего.

— И я надеюсь, сударь, — искренне выдохнул его собеседник и отправил в рот наколотый на вилку кусочек утиного мяса.

Я же похлопал по плечу Шурика. Тот с разинутым ртом слушал бизнес-планы Алёшки, которыми он делился с медленно хлопающим веками Ильёй.

— А-а-а? — повернул он ко мне раскрасневшуюся физиономию.

— Всё, отправили Белозеровых в новый дом, — промычал я заплетающимся языком.

— Какой дом? — не сразу сообразил братец, а затем понял: — А-а-а, в темницу.

— Верно, — кивнул я, поковырявшись в зубах вилкой. А то мясо застряло. — Ты, главное, Александр, помни, что меня скоро похитят. Но не переживай. Всё это часть игры Корсакова. Так что потом успокоишь братьев, а то бросятся меня искать. Но пока об этом никому. Т-с-с, — выдохнул я, прижав указательный палец к сомкнутым губам.

Тот многозначительно кивнул и по-хозяйски начал разливать водку. Себе он набулькал в бронзовую чашу, которую мне вручили за победу в турнире. Видимо, его душе захотелось разнообразия. Именно такие ребята потом придумают пить из дамских туфелек. Пока же мы вчетвером выпили и закусили чем Бог послал.

И вдруг по ресторации пробежался тревожный шепоток, перебегающий от стола к столу:

— На радио сейчас будет выступать князь Корсаков.

— Хозяин включи радиоприёмник…

— … А граммофон заглуши…

— … Ох, тревожно мне, господа. В смутное время живём.