Толян и его команда - Дмитрий Валерьевич Иванов

— Не парься, привет тебе от Ильи Недолюбко, — протягиваю руку я.

Пожимает без претензий, но некая настороженность в глазах присутствует.

— Я вообще сам к вам собирался, — информирую местного.

— С какой целью? Меня предупреждали, мол, приедет пацан из Красноярска. А что, зачем? — интересуется воин-интернационалист.

— Опыт перенимать, — искажаю истину я, с целью найти контакт.

— А… Так расскажем, конечно, а почему ты? — выдохнул Сергей.

— Ну, а кто? Слышал, обелиск погибшим комсомольцам-интернационалистам установили в Красноярске, это моя идея. У нас ведь в крае афганцев больше, чем у вас погибло, а, кстати, сколько у вас? — проверяю вопросом я.

— Десять человек, — вздыхает Сергей. — А за памятник спасибо! Нам сказали, чуть ли не проверка приедет по вопросу закрывать нас или нет.

— Так оно и есть — проверка, но я в любом случае положительный отзыв дам, — даю немного больше правды.

— В шесть в ДК комбинатовском сегодня собираемся, — уже дружелюбно сообщает Сергей и уходит.

В самом деле, основные вещи он для себя выяснил, чего время терять?

Начинаются тренировки детей, параллельно идут соревнования местные. Игоря Леонидовича подключили к судейству, и он уже сегодня вечером со своими новыми коллегами где-то собирается посидеть, пообщаться. А у меня сегодня праздник из прошлой жизни. Днюха! Так что подгон от общества «Труд» очень кстати, хотя я планирую в ресторане посидеть. А ещё я пропустил день геодезиста, он был девятого марта в этом году. Вернее, праздника пока в СССР нет, его введут только в нулевых, во второе воскресенье марта. Так бы я не забыл, конечно, ведь у нас в комнате календарь отрывной висит, и Бейбут утром зачитывает, какой там сегодня праздник. Так что, уж «день взятия Бастилии» не пропустим!

Начинаю тренировку. Ребятня в 12–13 лет бОрзая, да ещё и вид у меня не шибко авторитетный, зато послужной список солидный, поэтому слушают внимательно. Надеются урвать информацию о каких-нибудь секретных приемах? Скакалки, растяжки, бой с тенью, работа по мешкам, офп. Это план такой от местного тренера. Он человек известный и мастеровитый, и план хорош. Если бы я постоянно работал с этой группой, а не приехал бы на несколько дней.

Ходьба. Делаем махи руками в стороны, вверх, вниз. Вращение прямыми и согнутыми в локтях руками… Скакалка — тут много хитростей — и подобрать по росту надо точно, и ноги вместе ставить, и кисти держать правильно. Показываю, не гнушаюсь. Переходим на быструю ходьбу и бег.

Специальное упражнение: разворот на бегу на 180 градусов на три коротких шага. Ещё одно: на каждый третий шаг небольшой отскок в сторону на противоположную ногу, имитация уклона. Опять скакалка. «Пуш пуш» обязательно — это своеобразная борьба толчками, свингами, захватами. Основная её цель — научиться двигаться и в движении противостоять давлению противника. «Пуш пуш» очень хорош для развития силовой выносливости. Потом «пятнашки», заканчиваю специальную работу боем с тенью, раз уж просили.

Тренеры из местных посматривают на меня с интересом.

Даю команду на спарринги — самый быстрый способ освоить боксерскую технику. Перед этим самолично проверяю капы, шнуровки на перчатках и обуви. Даю советы, останавливаю самых ретивых — не надо тут в полную силу молотить. Потом делаю так называемую «заминку» упражнениями из борьбы и йоги. «Заминка» плавно снижает нагрузку и даёт растяжку мышцам и связкам. Ребята ложатся спиной на пол и встают на руках и ногах, одновременно выгибая туловище вверх. Завершать принято офп, то есть железом. Например, я качался резиной и турником. Показываю упражнения с эспандером детям на разные группы мышц. Потом отвечаю на вопросы, показываю любимые связки ударов в работе по мешку. Мешок вздрагивает от акцентированных ударов. Тут уже смотрят все. Завораживает такое зрелище. Тренировка подходит к концу, у ребят ещё занятия в школе, выходить из здания не надо, а вот переодеться не мешало бы. Подходит Евгений Семенович, известный мне по прошлой жизни.

— Хорошая тренировка, даже взял бы тебя поработать к нам, — похвалил меня дядя.

— Иш ты, а мне не предлагал, — с фальшивой грустью в голосе сетует Игорь Леонидович, уже скорешившийся тут со всеми.

После обеда соревнования, потом едем в гостиницу на автобусе. На улице те же минус тридцать. Эй! А где март?

— Ты это… один не езди, — вдруг сказал мне Бейбут, когда я проинформировал его о поездке к афганцам. — Я с тобой поеду.

— Ты что думаешь, что …, — попытался отказаться я.

— Ниче не думаю, с тобой поеду, так мне спокойнее будет, — оборвал мою фразу друг.

Он что, меня опекать решил? Сам бы в какой блудняк не залез, а туда же. Родитель названный! Но, блин, приятно, что есть тот, кто за тебя впишется.

Ужинаем северными деликатесами, а к пяти тридцати у меня заказано такси. Манал я ездить по морозу на автобусах! Заходим в небольшой зал, на вахте сонный дедок даже не отреагировал на наше появление. Здороваемся. Всего сидит человек пятнадцать разной степени комплектности — у одного руки нет, у одного ноги до колена. Это почти весь состав. Обо мне уже слышали и приняли нас с Бейбутом спокойно. В одном из присутствующих Бейбут признал своего земляка и сразу подсел к нему поболтать. Я же пытаюсь расшевелить парней, понять настрой их организации. Основные их идеи такие — хотят памятник поставить в Норильске — это можно, сделать, и чтобы льготы у них были как у ветеранов ВОВ, что мне кажется, именно в данный момент, не прокатит.

— Не прокатит это, — авторитетно заявляю я, готовясь приводить аргументы.

— А что, мы хуже? — вскидывается безногий.

— Да тихо ты, Костян, — прерывает его Голубев и смотрит на меня.

— Ты только для себя льготы хочешь? — смотрю на Костяна.

— Да на всех, ты че?! — немного обижается тот.

— «Всех» — это уточнить надо. Всех здесь присутствующих, всех, кто состоит в вашем обществе, всех норильчан, кто воевал или всех воинов-интернационалистов в стране? — подвожу к мысли я.

— Да всех вообще, — раздались и другие голоса.

— Так это надо принимать законы, причем на федеральном уровне, закладывать деньги в бюджет, а это тоже загодя делается, вот на 87-й, например, возможно уже и то поздно. У нас же плановая экономика, — поясняю я.

— Ну, так-то да, не подумал, — бурчит безногий.

— Не подумал он. Вообще, когда ты думать научишься? — беззлобно даёт подзатыльник Костяну его сосед, чем-то похожий на того. Брат, что ли?

— Смотрите, вы можете от себя написать письмо в свой горком, а те уже или выше перешлют или откажут сразу, но, думаю, не