Убийство в Брайтуэлле - Эшли Уивер

Инспектор Джонс выслушал его с полнейшей невозмутимостью. Я же просто пришла в ужас:

– Вовсе необязательно использовать такие противные выражения, Майло.

– Боже милостивый, дорогая, ты пылаешь, как школьница.

– Ничего я не пылаю, – холодно отрезала я.

Инспектор прокашлялся.

– Вы не слышали других голосов?

– Нет, – я с облегчением вздохнула я, оттого что Джонс сменил тему. – Вроде бы из коридора доносился голос миссис Хэмильтон, но, кажется, она не заходила в номер к мужу. Был такой плеск, а потом все.

Инспектор записал что-то в блокнот и закрыл его.

– На сегодня достаточно.

– А как миссис Хэмильтон? – спросила я.

Джонс неожиданно пристально посмотрел на меня.

– Почему вас это интересует?

Вопрос меня удивил.

– Полагаю, смерть мистера Хэмильтона стала для нее тяжелым ударом. Или вы ей еще не сообщили?

– Нет, миссис Эймс, пока не сообщили. Остается надежда, что это можно будет сделать, – чуть мягче сказал инспектор.

– О чем вы? – нахмурилась я.

– У миссис Хэмильтон тяжелое отравление снотворным. Сейчас при ней находится врач. Мы не смогли ее добудиться.

Каким-то чудом инспектор Джонс не отказался захватить меня в больницу. Когда я попросилась поехать с ним, он не растекся в любезностях, однако не возражал.

Миссис Хэмильтон еще не приходила в сознание. Я хоть и понимала, что сразу меня к ней скорее всего не пропустят, но хотела оказаться рядом, когда она очнется. У нее не было здесь близких друзей, которые могли бы ее утешить, а мне думалось, кто-то должен находиться с ней. Хоть мистер Хэмильтон и плохо с ней обращался, я знала: ей будет тяжело.

Ведя машину, инспектор был чрезвычайно холоден. Недовольство исходило от него волнами выше тех, что разбивались о прибрежную скалу. Меня одолевало смутное подозрение, что, если бы между нами не установились неплохие отношения, он бы без всяких колебаний арестовал меня за незаконное вторжение в чужие владения. Я посмотрела в окно. Ветер усиливался, на горизонте показались тучи.

– Кажется, надвигается шторм, – сказала я.

– Еще какой, – отозвался инспектор, и мне почему-то показалось, что он имеет в виду вовсе не погоду.

Я инстинктивно чувствовала, что, если позволить инспектору слишком долго дуться, будет только хуже. Наверно, еще можно хоть что-то исправить. Вкрадчиво, полупокаянным тоном я завела волынку:

– Надеюсь, вы не слишком сердитесь, инспектор Джонс. Да, возможно, с моей стороны было неосмотрительно обыскивать номер мистера Хэмильтона. Но если бы мне удалось найти орудие убийства…

– Вы не имеете никакого права брать на себя обязанности полиции, – резко перебил меня инспектор.

– Я хотела как лучше, – продолжила я, подпустив в голос побольше раскаяния.

На самом деле я не была так смущена, как, надеюсь, это прозвучало, но понимала, что лучше его не злить.

– Возможно, – ответил инспектор уже не таким ледяным тоном, как я с удовольствием отметила. – И тем не менее вы были не просто неблагоразумны, но и сильно рисковали. Вы хоть понимаете, что тоже могли пасть жертвой? Что, если бы убийца обнаружил вас?

Я как-то не удосужилась подумать об этом раньше. А потом до меня дошел смысл слова, употребленного инспектором.

– Убийца. Так вы думаете, это убийство?

– Я думаю, мы имеем все основания предполагать, что мистер Хэмильтон не поскользнулся и не потерял равновесие, усаживаясь в ванну.

– Тогда по сути вы говорите то же, что и мой муж.

Инспектор покосился на меня.

– Кажется, вы наладили отношения с мистером Эймсом.

Я замялась. Несмотря на наши совместные усилия в последние дни, я по-прежнему не знала, в какой точке находятся мои отношения с Майло.

– У него благоприятная фаза, – вижала я наконец. – Никаких гарантий, что это надолго.

– Ясно. А что это значит для мистера Трента?

Я удивилась такому неожиданному повороту. Мне не очень хотелось обсуждать свои женские метания с полицейским, которого я едва знала. Но у меня уже было время понять, что, если инспектор Джонс о чем-то спрашивает, у него всегда имеются на то веские причины.

– Беседа начинает приобретать скорее личный характер, не правда ли, инспектор? – Я старалась говорить легко.

– Да, миссис Эймс, думаю, так.

Его тон свидетельствовал о том, что он ждет ответа. Я снова посмотрела в окно.

– Мне… я очень тепло отношусь к Джилу. И всегда относилась. Но в конечном итоге вышла замуж за Майло. Вот, пожалуй, и все, что можно сказать.

Действительно ли все так просто? Вряд ли. Инспектор Джонс был весьма проницателен и, видимо, уловил мою неуверенность.

– Полагаю, упомянутые джентльмены не склонны считать, что все так незатейливо.

Я посмотрела на Джонса.

– Возможно, вы и правы. Знаете, я поехала сюда к морю с Джилом, потому что часто думала, что было бы, если… Джил такой надежный. С Майло вы либо в раю, либо в аду, середины тут нет. Ну, вот я вам и ответила. – Я выдавила тусклую улыбку. – Наверно, вы решите, что я очень непостоянная женщина.

– Ничуть. Как показывает ваша явная склонность совать нос не в свое дело, вы очень решительная женщина. И умная.

– Благодарю вас, инспектор.

Комплимент, хоть и высказанный в несколько оригинальной форме, был мне приятен.

– Если позволите предостеречь вас, – так же миролюбиво продолжил Джонс, – я бы на вашем месте тщательно выбирал союзников.

Я внимательно посмотрела на него, озадаченная столь внезапным предупреждением.

– Несколько загадочное замечание.

– Я не собирался загадывать вам загадки, а только хотел сказать, что все очень запуталось, будьте осторожны.

Я нахмурилась. Чего-то он недоговаривал и точно не будет ничего разъяснять, по крайней мере, сейчас. Совет дельный. Не замечать опасности после сегодняшних событий было бы слишком неблагоразумно. Если кто-то убил Хэмильтона и отравил его жену… Я обмерла. Невероятно, как мне не пришло это в голову раньше. Скорее всего мне действительно лишь чудом удалось избежать неприятностей. Хэмильтона утопили, его жену отравили. Если кто-то заменил мой аспирин на снотворное, может быть, со мной тоже хотели расправиться.

– Инспектор, еще кое-что… – Я достала из сумочки тот самый пузырек с аспирином. – Кажется, меня тоже пытались отравить.

Джонс быстро посмотрел на меня и снова перевел взгляд на дорогу.

– Что вы имеете в виду?